Книга На двух планетах - Курт Лассвиц

Зальтнер посмотрел вниз, где лежал окутанный туманом Боцен. Вдруг он заметил две темных поднимающихся точки; он направил на них свои бинокль: без сомнения, это были воздушные корабли. Он поспешил обратно.

– Мы должны немедленно двигаться, – сказал он Палаоро. – Они ищут нас, а скоро будет совсем светло. Но они летят к юго-востоку, и у нас будет достаточно времени.

Шествие двинулось в путь. Зальтнер и Палаоро несли кресло госпожи Зальтнер. Катрина шла сзади, неся багаж. Они вскоре достигли плато. Итти с ношей можно было только очень медленно. Когда они поднялись на одну из вершин, откуда можно было видеть окрестность, Палаоро остановился.

– Они близко! – воскликнул он.

Он заметил черную точку, приближающуюся с юга. Зальтнер посмотрел в бинокль и подтвердил, что это – воздушный корабль.

– Они приближаются, – сказал Зальтнер, – но они разлучились. Это только один корабль.

– Они хотят появиться с разных сторон. Мы должны стать так, чтобы нас заслоняла гора.

Они пошли вправо. Уже несколько сот шагов отделяло их от леса, когда с севера появилась вторая точка.

– Это другой корабль! – крикнул Палаоро.

Они ускорили шаг и вступили под прикрытие высоких деревьев.

– Мне непонятно, почему этот корабль выбрал такой странный путь, что появляется с северной стороны.

– Он мог нас уже заметить, – сказал Палаоро.

– Мы должны спрятаться в ложбину, туда они за нами не полезут.

Зальтнер пошел первым, чтобы отыскать удобный спуск. Вскоре он вернулся и при помощи Палаоро спустил госпожу Зальтнер в расселину, глубиною не меньше, чем в тридцать метров.

– Здесь вы можете быть спокойны, – сказал Палаоро госпоже Зальтнер. Сюда господа Нумэ не доберутся!

Он сделал знак Зальтнеру, и оба они снова поднялись на гору. Появившийся с северной стороны большой корабль парил уже над ними. С другой стороны приближался маленький правительственный корабль, в котором Зальтнер узнал яхту венского помощника культора. Корабль помощника культора делал знаки другому, но тот, очевидно, не понимал их. Маленький корабль опустился на Землю, и вылезшая из него фигура углубилась в лес. Зальтнер и Палаоро двинулись к тому месту, где начиналась ложбина. Когда они подходили к небольшой лужайке, Палаоро, шедший впереди, вдруг устремился назад, прячась за нагромождения скал и делая знаки Зальтнеру.

– Что там такое? – тихо спросил Зальтнер.

– Большой корабль спустился на лужайку, – шепнул Палаоро.

– Мы пропали! Нас окружили с двух сторон.

Пробраться к тому месту, где находились женщины, было уже невозможно.

– Видел ли ты людей около карабля? – спросил Зальтнер.

– Я не успел разглядеть. Они, очевидно, заметили сверху, что здесь единственная тропинка и потому спустились тут.

– Если они начнут искать, они не могут не найти нас.

Зальтнер решил, все-таки, пробраться к матери. Он полез по скалам. Вдруг перед ним появилась фигура. Кто это? Сердце его стучало, перед глазами как бы рассыпался туман. В тени полей большой шляпы перед ним сверкали солнечным счастьем два глаза. Долго стояли они друг против друга, пока из уст Зальтнера не вырвалось почти беззвучно:

– Ла!

Он пошатнулся. Тогда фигура двинулась к нему. Две руки обвили его шею, и он почувствовал на своей щеке нежную щеку. Ла спрятала лицо у него на плече и шептала:

– Заль, мой Заль!

Он опустился, на мох и привлек ее к себе. Их губы соединились.

– Это ты! Это ты! – говорила Ла.

– Но как, как ты попала сюда? Мое счастье! Знаешь ли ты?..

– Да, да знаю! Я тебя должна выручить. Я приехала с Ну, и останусь с тобой на Земле или где ты хочешь, только с тобой, с тобой.

Она снова упала к нему на грудь.

Зальтнер посмотрел на нее.

– Ты пришла ко мне, моя любимая! Но я в плену, ты пришла, чтобы видеть, как меня похитят у тебя.

Ла счастливо засмеялась.

– Этого не будет! Неси скорее твою мать, и ты увидишь.

Зальтнер не рассуждал. Ему все теперь казалось возможным. Он не сомневался и верил каждому слову Ла. С подошедшим Палаоро он полез по скалам.

– Мы спасены, спасены! – закричал он матери. – Не бойся тех Нумэ, к которым я тебя сейчас отнесу. Это – наши друзья!

Через несколько минут они снова были около Ла.

– Это – наша спасительница, – сказал Зальтнер матери, указывая на Ла.

Ла почтительно подала руку госпоже Зальтнер. Они двинулись вперед. Вдруг Катрина испустила крик изумления. Перед ними сверкал на солнце лежавший на лужайке воздушный корабль. Около лестницы стоял шкипер в диабарическом шлеме.

Все поднялись по лестнице. Она была тотчас же убрана, и корабль снялся с Земли.

Зальтнер и Ла пошли внутрь корабля.

– Какая волшебница сделала все это? – говорил Зальтнер, – и кому это все принадлежит?

– Нам обоим, – ответила Ла, нежно смотря ему в глаза. – Ты хочешь? Ты этого, действительно, хочешь?

– Но ведь я – человек! – добавил он изменившимся тоном.

– Пусть будет так, как ты хочешь. Я твоя, твоя Ла.

XLV. Все потеряно

Последнюю неделю Элль работал с утра до ночи. Он не мог даже найти время, чтобы навестить Исму. У него был целый рад конфликтов и недоразумений с подчиненными ему чиновниками. Они делались смелее, так как чувствовали, что там на Марсе, за их спиной стоит сильная партия антибатов, влияние которой усилилось и в парламенте, и в центральном совете. Деятельность Элля давала повод для постоянных нападок, Его беспощадная борьба с произволом чиновников осуждалась в антибатской прессе. Защищая Осса, указывали на заслуги его перед Марсианскими штатами. Тот факт, что Зальтнер сумел избегнуть наказания, истолковывался очень не в пользу Элля.

Такой поход против людей не представлял ничего нового, а потому Элль мало считался с ним в своих действиях и продолжал прежнюю линию. Тем более, что влиятельнейшая часть населения Марса не оставляла своих прежних идеалистических взглядов: распространение на Земле марсианской культуры, приобщение людей к духу Нумэ оставалось для них основною целью владычества марсиан на Земле. Само же владычество рассматривалось ими лишь как временное средство к достижению этой цели. Было лишь недовольство тем, что люди обнаруживают мало понимания и не идут навстречу стремлениям Нумэ. Поведение Элля в общем одобрялось этими группами, хотя и здесь его линию иногда считали слишком мягкой. Настаивали на более решительном устранении препятствий, затрудняющих марсианам осуществление их задач. Для Германии таким препятствием оставалось господство реакционных политических партий.