Книга Айн Рэнд. Эгоизм для победителей - Дженнифер Бернс

Две последующие главы – «Права человека» и «Природа правительства» – повествовали о политической философии Рэнд и помогали обозначить её место по отношению к быстроразвивающемуся правому крылу. В «Правах человека» она начинала с обозначения взаимосвязи между капитализмом, частной собственностью и правами человека, которые были обусловлены друг другом. Затем она чётко обозначала разницу между экономическими и политическими правами. Согласно Рэнд, все права были политическими, потому что относились к действию, а не результату. «Право не подразумевает материальное применение этого права другим человеком; оно заключает в себе лишь свободу заслужить это применение благодаря приложенным усилиям». Глядя на платформу демократов 1960 г., в которой говорилось о правах на жилище, работу, образование и т. д., она задала вопрос: «За чей счёт?»[445]. Демократы пытались переосмыслить понятие прав с точки зрения экономики, такой подход она отвергала. Она утверждала, что Соединённые Штаты могли процветать благодаря признанию превосходства прав человека, что ограничивало влияние правительства, являвшего собой наиболее опасную угрозу. Переход к экономическим правам наделит государство властью, необходимой для захвата частной собственности одних для перераспределения другим. По своей сути, рассуждение Рэнд о правах походило на то, что было отражено в «Учебнике американизма», который она разделила с FEE несколько десятков лет назад. Теперь её рассуждения стали более зрелыми, основанными как на развитой философии объективизма, так и на конкретных примерах из истории и политики.

Подобным образом «Природа правительства» расширяла понятие принципа невмешательства из «Учебника американизма». Эту же идею она вновь выразила и в «Атланте», и в «Для нового интеллектуала», сделав её основным положением своей этики: «Ни один человек не имеет права инициировать применение физической силы против другого»[446]. Физическая сила была основным вопросом политической философии Рэнд, потому что, как она считала, права можно нарушить лишь с помощью физической силы. Роль правительства была в защите прав человека при помощи установки монополии на использование физической силы. Граждане будут отказываться от применения силы, зная, что их защитит государство, которое само ограничивается объективными законами. Чтобы защитить людей от преступников и агрессоров извне, правительство будет осуществлять функционирование своей монополии посредством полиции и вооружённых сил.

Несмотря на простую формулировку, в определении силы у Рэнд было множество нюансов. К силе она относила обман, вымогательство и нарушение условий контракта, позволяя, таким образом, правительству установить правовой режим, который создаст подходящую для коммерции систему. Рэнд также принципиально считала налогообложение «инициированием физической силы», поскольку оно, по сути, происходило «под дулом пистолета». Из этого следовал радикальный вывод: налогообложение само по себе безнравственно[447]. В отдельном эссе «Государственное финансирование в свободном обществе» Рэнд утверждала, что само намерение введения налогообложения является силой. Но в условиях истинно свободного общества, в котором нет налогов, откуда правительство будет получать деньги для осуществления своего надлежащего функционирования? Она предлагала несколько вариантов, таких как сбор с каждой контрактной транзакции, в том числе с кредитных трансфертов или правительственной лотереи. Подобные схемы «не смогли бы работать в современном мире», подчёркивала Рэнд, возлагая детали на «философию права»[448]. Она утверждала, что с помощью правильной организации, к которой нужно было ещё прийти, базовые принципы добровольного финансирования могут стать совместимыми с истинной свободой.

Как и большинство книг Рэнд, «Добродетель эгоизма» раскупали быстро, так что продажи четырёх изданий за первые четыре месяца перевалили за 400 тыс. экземпляров. Кроме того, она сильно повлияла на публичный имидж Рэнд. По предложению Роберта Гессена, члена «Коллектива», работавшего в сфере книжной торговли, книгу снабдили небольшой отрывной карточкой, которую читатель мог отправить автору, чтобы получить больше информации о философии Рэнд. Читатели, которых заинтересовали её идеи, обнаруживали целую объективистскую вселенную, полную основополагающих текстов, знаменитостей и возможностей для дальнейшего изучения. Даже те, кто не отправлял эту карточку, теперь знали, что существует движение, центром которого являлась Рэнд[449].

Взятое вместе желание NBI и Рэнд принимать непосредственное участие в актуальных событиях предлагало правому крылу новый путь развития. В 1955 г. National Review Уильяма Ф. Бакли объединял ряд соперничавших друг с другом идей, смешивая либертарианство, религиозный традиционализм и антикоммунизм в одну систему убеждений, названную им «американский консерватизм». Бакли почти целое десятилетие был своего рода монополистом правого дискурса, утверждая, что его синтез – единственный подходящий и действенный метод противостояния либеральному порядку. Теперь же он столкнулся с ощутимой преградой в виде Рэнд. После издания «Атланта» Рэнд начала воспринимать себя философом-абстракционистом, который может принести пользу человеческому знанию. Но свой след в истории она оставит именно как политический философ.

Глава восьмая

Любить – значит делать исключения

К середине 1960-х гг. популярность среди молодых консерваторов, нескрываемая поддержка Голдуотера, а также длительная актуальность книг вывели Рэнд на новый уровень привлекательности в основных культурных течениях. Когда произошёл общественный резонанс в связи с «Великим обществом» Линдона Джонсона и войны во Вьетнаме, идеи Рэнд начали казаться более релевантными и убедительными. В 1967 г. она приняла участие в ток-шоу Tonight Show Джонни Карсона три раза за пять месяцев. Каждый раз, когда Рэнд объясняла Карсону основы своей философии, публика реагировала так хорошо, что её приглашали вновь[450]. Тед Тёрнер, тогда ещё малоизвестный медиамагнат, заплатил из собственного кармана за печать 248 билбордов на Юге с простыми надписями: «Кто такой Джон Голт?»[451]. Спустя 10 лет после выхода романа «Атлант расправил плечи» Рэнд была на пике своей славы.