Книга Я и мой летучий мышь - Дарья Ковальская

Послышались легкие шаги босых ног. Потом — тихий скрежет лезвия меча, который волокли за собой по полу.

— Потерпи, — сказала она.

А в следующий миг василиск почувствовал сильное жжение в области шеи, и… голова его отделилась от тела и покатилась по полу. Тело василиска обмякло и рухнуло следом, заливая кровью каменные плитки пола.

Архимаг сглотнул и отошел назад, стараясь не делать при этом резких движений. Но девушка его словно не замечала. Она все шептала себе под нос: «Три минуты, три минуты, три минуты…» — поднимая с пола голову василиска, сдирая с его шеи ставший видимым ошейник и снова прикладывая голову к телу. После этого она застыла, сосредоточенно глядя на шею Дрейка.

Архимаг, рискнув, накрылся маскировочной тенью и тихо двинулся из тронного зала, все ускоряя и ускоряя шаг. Выйдя на улицу, он запахнулся в полы покрытого пятнами плаща и в тот же день покинул город навсегда.

А в тронном зале, посреди груды мертвых тел, на коленях у изувеченной девушки лежал василиск и смотрел на нее синими, как васильки, глазами.

— Так-так-так… Ну и что это здесь у нас? Мрак, как говорится, полный.

Открываю глаза и чувствую, что лежу на чем-то теплом. Приподняв голову, понимаю, что только что спала на груди василиска, лежащего на полу. Он, крепко обнимая меня за талию, спал рядом. Бледное лицо было усеяно бисеринками пота. Его лихорадило, а шею пересекала тонкая розовая полоска.

— Ну здравствуй, красавица.

Поворачиваю голову. Пытаюсь сесть. Но меня с силой дернули назад, так и не проснувшись при этом. Так что пришлось снова лечь, недовольно упираясь руками в его грудь. Мышцы мужчины были напряжены, а сердце под рукою билось чаще и сильнее обычного. Хмурюсь, вглядываясь в черты его лица и не понимая, что именно меня тревожит.

— Эй. Я здесь. Меня видно.

Смотрю на высокую красивую черноволосую девушку, присевшую на корточки прямо передо мной. Девушка мне знакома. Но где и когда я ее видела — вспомнить не могу.

— Всего на неделю оставила тебя одну, и вот, пожалуйста, ты снова вляпалась по самые уши. Ну? Чего молчим?

— Уходи. — Подумав, я пояснила свою просьбу: — Разбудишь.

— Кого? Его? Не бойся. Его теперь и из пушки не разбудишь. Организм истощен: как-никак голову оторвали и на место приставили. Такое не каждый смертный выдержит. Да еще и без последствий. А что делать: люди далеки от идеала, а василиски лишь ненамного к нему приближены. Пробовала я создавать идеальных существ — скучно. Целыми днями делают правильные вещи и улыбаются друг другу. Через неделю начинаешь понимать, что видишь зацикленных существ. Через год — мечтаешь их уничтожить, через десять сходишь с ума… и начинаешь все сначала.

— Уходи, — говорю напряженно, пытаясь при этом выбраться из рук Дрейка.

Бесполезно. Не пускает почему-то.

— Хм. Перестаралась я, перестаралась. Но тогда василиск ни за что бы за тобой не пошел. Ибо не попался бы так глупо. Или придумал что-нибудь… Плюс на минус, минус на минус… Все так сложно, если б ты только знала. Но тем интереснее, поверь. А ну-ка. — Она сжала пальцами мой подбородок и заглянула в мои глаза.

Дернувшись, пытаюсь укусить ледяные пальцы. Но не могу. Даже дышать не получается. И ее глаза… они такие глубокие, как та бездна, в которую я проваливаюсь все глубже и глубже.

А потом меня словно ударили. Резко, сильно, под дых. Кашляю, пытаясь снова начать дышать. Это… получается, с трудом. Думать — не получается вообще, перед глазами словно алая пелена развернулась. В голове все щиплет, жжет, и ни одной мысли не осталось. Я даже не могу сказать, что мне больно. Для этого надо понять и осознать тот факт, что боль существует. А этого нет: есть только пламя, и все.

— Ш-ш… Ну-ну-ну. Не плачем. Спокойно, спокойно. А ну, посмотри на меня. Сколько пальцев видишь?

Едва дышу, лежа на груди василиска и чувствуя, как дрожь сотрясает мокрое от пота тело.

— А ты как думала, милочка. У тебя часть цепей закоротило, а некоторые нейроны пришлось восстанавливать заново. Причем за минуты, контролируя при этом дыхательный центр и заставляя тебя дышать. Непросто, знаешь ли, непросто. Одна ошибка — и ты уже совсем другой человек, который, увы, мне не нужен.

— Ты… — Пытаюсь приподняться, но руки подламываются. И такая слабость, что хоть плачь.

— Я. Единственная и неповторимая. Узнала? — напряженно.

— Да.

— Хм. А я и впрямь гений. Причем еще какой. Ну и как же меня зовут?

Сглатываю и молчу. Мне бы поспать хотя бы часок.

— Кэт… — Голос девушки изменился. Неуловимо, но так, что я снова открыла глаза и заставила себя ответить:

— Ты — Мэг.

— Молодец, — с прежними, человеческими интонациями.

— Зачем ты здесь?

— Стало быть, не догадалась еще?

Догадалась. Я всегда была сообразительной. Только вот от этой догадки внутренности вымораживает и хочется скулить от боли. Василиск внезапно исчезает. А в следующий миг я уже лежу на той самой кровати, наполненной белыми пушистыми червячками, смотрю на алый балдахин, края которого привязаны к столбикам кровати.

— Я… я хоть выходила отсюда? — Странно, но чувствую себя прекрасно. Словно я проспала не меньше недели.

Пытаюсь встать и поражаюсь тому, как легко и просто это у меня выходит. Оглядываюсь и, стараясь не наступать на червей, подхожу к окну. Там, на черной выжженной земле, у ступеней башни сидят василиск и Кэрт. Между ними на подушечке лежит Пых и грызет сосиску, подглядывая в карты. Пых…

— Куда?

Дернувшись, останавливаюсь посреди комнаты.

— К ним, — глухо.

— И ты думаешь, что они реальны?

Смотрю в черные, в тон волосам глаза и молчу. Мозг отказывается обрабатывать информацию.

— Сколько я уже тут?

— А сама как думаешь?

— Неделю? Две?

— А может, тысячу лет? Вечность? — улыбаясь и подмигивая мне. — Я вижу, ты вспомнила наш разговор.

— Ты предлагала мне вечность в своих мирах. Говорила… — сглатываю, но упрямо продолжаю, до боли сжав кулаки, — что сможешь создать для меня любой мир. Такой, какой я захочу. И создала, да?

— Да. — С улыбкой. Такой же мягкой, как была у архимага, когда он гладил меня одной рукой по лбу, а второй вспарывал мне живот.

— Отпусти. Отпусти меня к ним.

— Чтобы снова пройти через все это?

— Я…

— Все повторится, Кэт. Тебе оно надо? Не лучше ли остаться здесь и посмотреть, что будет дальше? Я верну тебе Пыха. Этот мышонок чем-то тебе полюбился, но он совсем отбился от рук. И василиск будет твой и только твой. Кэрт — будет твоим вечным слугой. Я верну оковы. И он защитит тебя и от короля и от архимага. Ему несложно. Ты ведь даже не представляешь, какую силу выпустила, сняв с него оковы. Хотя думать… для тебя не характерно в принципе.