Книга Он - Екатерина Юдина

С каждым мгновением сознание сдавливало все сильнее и казалось, что вскоре оно вовсе сломается и разлетится на множество мелких осколков. Из-за этого давления усилилась тошнота и тело начало ломить ощутимее. Казалось, что я вот-вот вовсе потеряю сознание, так как перед глазами начало темнеть и для меня это стало оглушающим щелчком.

Я отпустила ручку и отошла на несколько шагов, после чего села на пол и закрыла лицо ладонями. Делала глубокие вдохи и пыталась успокоиться. Искоренить в себе панику, ведь ей я себе не помогу. Наоборот, ухудшу свое состояние и, возможно, наврежу ребенку, а мне, в первую очередь нужно было думать о нем.

Я долго сидела на полу и раз за разом делала глубокие вдохи. Переступила через себя и страх, бушующий во мне, но успокоилась. Взяла эмоции под контроль и закалила нервы. Все, что угодно лишь бы с ребенком все было хорошо, ведь единственное, что я могла сделать, это уменьшить риск нанесения ему любого вреда.

Открыв глаза, я поднялась на ноги и, держа твердость сознания, оглянулась по сторонам. Комната, в которой меня заперли, была не большой. Минимум мебели и деревянный, немного поскрипывающий пол. Было видно, что тут пытались убрать, но далеко не тщательно, ведь под шкафом виднелся огромный слой пыли. В комнате два окна и оба закрыты. Видно из них только густой лес.

Тут еще была дверь, ведущая в ванную комнату и я сразу пошла туда, сейчас считая ее настоящей роскошью, но, помимо всего прочего, после того, как умылась холодной водой из боченка, попыталась найти что-нибудь такое, чем могла бы попытаться защититься. Вот только, ничего подходящего не нашла.

Я вернулась в спальню и именно в этот момент послышался звук проворачивающегося ключа. Дверь открылась и в комнату вошел мужчина лет сорока, но он был не один — вместе с ним зашло трое верзил.

— Здравствуйте, — сказал мужчина, но, заметив то, что я сразу же отошла к противоположной стене, он произнес: — Не бойтесь меня. Я не собираюсь причинять вам вред. Наоборот — я врач и пришел сюда для того, чтобы осмотреть вас. Дать вам лекарство, которое улучшит ваше самочувствие.

— Что это за место? — спросила, все еще держать на расстоянии. — Почему меня сюда привезли?

— Я с вами не могу разговаривать на эти темы. Моя обязанность — ваше самочувствие. Не более того.

— С моим самочувствием все нормально. Не нужно меня осматривать, — я не хотела, чтобы они подходили ко мне.

— Лжете, госпожа Нагель. У вас отравление.

— Что? — я вопросительно приподняла бровь. — С чего вы взяли, что у меня отравление? — о том, что мне стало плохо можно было понять из того, что меня отвезли в больницу, но так просто поставленный диагноз наводил на мысли, что все не так просто. — Меня вы отравили? Таким образом, выманили из особняка? — предположила, чувствуя, как шею сдавило. Неужели, в особняке Ланге был предатель?

— Отравление не сильное. Оно не нанесет вреда вам и вашему ребенку, но, если вы не примите лекарства, еще некоторое время вам будет плохо, — мужчина вообще проигнорировал мои вопросы. В этот момент он достал из кармана пластинку с таблетками. — Выпейте одну капсулу и вам сразу полегчает.

— Я ничего пить не буду, — отрицательно качнула головой.

Мужчина лишь пожал плечами и положил таблетки на прикроватную тумбочку, после чего вместе с верзилами направился к двери. Я попыталась задать ему еще несколько вопросов, но меня слушать не стали. Уже вскоре я осталась одна в комнате и дверь вновь закрыли на ключ.

* * *

Пока я была заперта в этой комнате, мне казалось, что время растягивалось или, вовсе останавливалось. Нет, я больше не нервничала — не позволяла себе этого делать, но все же постоянно думала про Ланге. Хотела к нему настолько сильно, что сердце разрывалось и, если бы Райнер оказался рядом, я бы бросилась к нему. Обняла и лицом уткнулась в грудь, чтобы впитать его холод, который уже теперь меня успокаивал. Я мысленно раз за разом представляла, как Ланге окажется рядом и от этого мне становилось немного легче.

Я настолько была в своих мыслях, что совершенно не услышала шагов за дверью, но, когда до меня долетел звук проворачивающегося ключа, очень сильно дернулась и опять отошла к дальней стене.

Дверь открылась и в комнату вошел молодой мужчина. При чем, он был один. На вид этому незнакомцу лет тридцать. Одет в черные брюки и такого же цвета рубашку с расстегнутыми верхними пуговицами. Внешность у него вполне приятная. Разве что сейчас вид немного помятый и на лице небольшая щетина.

— Привет, Хайди, — сказал он, рассматривая меня.

— Кто ты? — спросила, спиной прижавшись к стене.

— Гантер Милер. Твой старший брат.

Я разомкнула губы, но ничего сказать не смогла. Что за чертовщина происходила в моей жизни? Сначала Ланге с «Я твой отец». Теперь этот мужчина с «Я твой брат». Что дальше? Появление сестры? Бабушки? Дедушки? Кота и хомяка?

— У меня нет брата, — сказала сквозь плотно сжатые зубы.

— Есть. У нас общий отец.

— Ты имеешь в виду?..

— Да, твоего настоящего биологического отца.

— Я тут потому, что он хочет меня убить? — я нахмурилась и поджала губы. Теперь многое сходилось. И от понимания того, что происходило, у меня по ногам скользнул холодок.

— Нет, наш отец мертв. Два дня назад его убили, — в глазах Гантера скользнуло нечто жесткое. Свирепое. — Райрен Ланге убил его.

— Как? — сорвалось с моих губ. Я широко раскрыла глаза и посмотрела на Гантера.

— Ты, видно, не смотрела новости. Об его смерти рассказывали по всем каналам. Ах, да. В том же доме специально отключили сеть, чтобы ты не узнала об этом и о покушении на самого Ланге.

— Было покушение на Райнера? — мне показалось, что от этих слов мои губы онемели и сердце сильно сжалось. — Он… С ним все в порядке?

— Один выстрел в плечо. Второй в руку. Но он уже на ногах и по наводкам я узнал, что Ланге уже ищет тебя, — сказал Гантер, после чего скривился: — Не говори, что волнуешься о нем. Ланге убил твоего отца.

— Который хотел убить меня, — зло ответила, чувствуя облегчение от того, что Ланге уже был на ногах. Значит, все не так плохо. — Что я ему такого сделала? Почему он желал мне смерти?

Гантер сильно нахмурился и положил ладони в карманы брюк.

— Это мне тоже не нравилось. Вернее, мне не нравилось многое, что делал отец, но Ланге намного хуже него.

— Почему твой отец желал убить меня? — вновь спросила. Говорила «твой отец» потому что, несмотря на кровную связь, не могла признать его своим папой.

Некоторое время Гантер молчал, но потом все же сказал:

— У меня нет намерения скрывать что-то от тебя. Я, наоборот, пришел поговорить с тобой, поэтому, хорошо — отвечу на твои вопросы, — мужчина задумчиво сдвинул брови на переносице и повторил мой вопрос: — Почему отец хотел убить тебя? Все просто — внебрачный ребенок позор и угроза репутации.