Книга Этюд в черных тонах - Хосе Карлос Сомоса

Его скрипка — я наконец ее видела — была прекрасным существом, живым, прозрачным и красным, как будто ее только что вытащили из пламени. Я поняла, что стоит мне моргнуть — и скрипка исчезнет, вот насколько она хрупка. Тогда я решила не моргать, но не смогла удержаться. Всего лишь раз. Прозвенел колокол, и скрипка вместе со всем дворцом превратилась в град. На меня падали хрустальные шахматные фигуры, меня осыпало красными и голубыми драгоценностями в форме пешек, ладей и слонов. А в это время с высоты рокотал глас Божий:

«Тайна! ТАЙНА!»

Возвращение в комнату было как падение задом наперед.

Я проснулась, продолжая смотреть ему в глаза, и мне почудилось, что я выбираюсь наружу, что меня тянет назад из глубины его зрачков. Я поняла, что заснула и видела странный сон. Колокольный звон исходил из часов на первом этаже: часы били полночь.

Но не это резкое пробуждение заставило меня визжать от страха: я завизжала, когда увидела, что происходит рядом со мной.

7

Комната осталась такой же, мистер Икс по-прежнему лежал на постели, а вот отец Филпоттс переменился ужасным образом.

Кожа его сделалась белее мрамора, все черты его застыли, и лицо священника выглядело как гипсовая маска отца Филпоттса.

И лишь одно осталось неизменным: его рука лежала под маленькой ладонью мистера Икс: пальцы моего пациента изогнулись в когти и с силой вцепились в руку священника.

От ужаса — тогда я еще точно не знала, чего я так испугалась, — у меня хватило сил, только чтобы подняться со стула и отскочить назад. Я поняла, что на моих глазах разворачивается борьба. Священник пытался высвободить руку, а мистер Икс не выпускал, все сильнее сжимая хватку. И все-таки отец Филпоттс постепенно брал верх над моим пансионером. Он тоже вскочил на ноги. Его стул от резкого движения упал назад. Но и в этом положении мужчин соединяла пуповина из пальцев. В этот момент мистер Икс (или та сущность, которая им завладела) был наделен невероятной силой и до сих пор удерживал крепкую руку священника. А самое страшное было в том, что отец Филпоттс по-прежнему оставался с закрытыми глазами, а глаза мистера Икс были открыты; оба молчали, оба тряслись: первый стремился освободиться, второй его не отпускал.

А потом я заметила, что между их ладонями что-то есть. Кровь.

В этот момент она струями полилась на простыню.

Я никогда не видела ничего страшнее, чем эта немая сцена.

— Отец… Отец Филпоттс?.. — завизжала я. — Мистер Икс?..

Напрягшись в неожиданном усилии, статуя отца Филпоттса рванулась вбок и отступила на шаг, избавившись от хватки. Священник зашатался, но не упал.

И тогда — только тогда, я в жизни этого не позабуду! — мистер Икс, как на пружине, выпрямился и сел. Глаза его были широко открыты, а лицо пугало даже больше, чем мысль о его смерти.

— Мисс Мак-Кари, немедленно покиньте комнату! — выкрикнул он. — Вы меня слышите? УХОДИТЕ ОТСЮДА и закройте дверь!

Я никогда не слышала, как он кричит. Мистер Икс никогда не кричал. Этого обстоятельства уже было бы достаточно, чтобы переполнить меня ужасом, — если бы только я не перевела взгляд на отца Филпоттса.

Потому что существо, извивающееся посреди комнаты, больше не было отцом Филпоттсом. Оно походило на куклу в человеческий рост: им никто не управлял, оно само двигалось в абсолютной тишине, не сходя с места, словно марионетка в руках обезумевшего кукловода. Я увидела, как он поднял руку, за которую держал его мистер Икс, — правую руку; теперь она была сжата в крепкий кулак и с невероятной силой обрушивалась на своего владельца. Отец Филпоттс нанес себе несколько ударов в левый бок через сутану. Я решила, что это могут быть неосознанные конвульсии, но дело обстояло куда серьезнее. Удары повторялись в точном механическом ритме. Они гремели как барабанный бой. Мистер Икс без всякой видимой причины снова закричал, хотя удары и так разносились по всему Кларендону:

— Мисс Мак-Кари, не беспокойтесь, он уже не сможет причинить себе вреда! — И мистер Икс показал мне свою окровавленную ладонь: на ней блеснуло стальное лезвие — маленькое, но острое, что-то вроде ножа для разрезания бумаг. — Я ОТОБРАЛ У НЕГО НОЖ! НЕМЕДЛЕННО УБИРАЙТЕСЬ!

Я собиралась повиноваться, но что-то удерживало меня на месте и заставляло смотреть на священника. Завершив монотонную серию ударов, отец Филпоттс поднял свою правую руку и провел ею по горлу: ужасное движение, перерезание глотки без оружия, полная достоверность, как будто великолепный актер разыгрывает собственную смерть.

И Филпоттс упал на пол.

8

В этот момент дверь в комнату открылась.

Это был Дойл. Доктор посмотрел на меня и подал такой же знак, какой в моем сне подавал мистер Икс: палец у губ. Тишина.

Повиноваться знаку было очень просто: я не могла произнести ни слова. И шевелиться не могла.

Мистер Икс перестал обращать на меня внимание: он, кажется, решил, что это я хлопнула дверью, выходя из комнаты. Мой пансионер спрыгнул с постели, на которой остался лежать смертоносный окровавленный нож. Мистер Икс в одно мгновение оказался рядом со священником, который теперь сидел на полу в нелепой позе и качал головой, его снежно-белые волосы растрепались. Щеки пастора быстро возвращали себе розовый оттенок: щеки отъявленного выпивохи и грешника.

— Спокойно, святой отец… — приговаривал мистер Икс, здоровой рукой обнимая его широкие плечи. — Все уже позади. Приходите в себя.

— Что… Что случилось? — спросил Филпоттс своим обычным голосом. — Я что-то натворил?

— Нет, святой отец, вы ничего не натворили, — успокоил его мистер Икс.

Теперь отец Филпоттс являл собой жалкое зрелище: абсолютное недоумение, подкрашенное румянцем вины. Как будто его застукали за каким-то постыдным делом.

— Простите, если я как-то вмешался…

— Не тревожьтесь. Попросите у медсестер на первом этаже разрешения остаться в Кларендоне, пока не откроется паромная переправа в Госпорт. Вам нужно отдохнуть. — Мистер Икс стоял к нам с Дойлом спиной, его всецело занимали хлопоты о святом отце. — Завтра я непременно верну вам и доску, и фигуры. До скорой встречи, святой отец. Спасибо за визит.

Произнеся эти слова, мистер Икс направился к любимому креслу и исчез из виду, закрытый высокой спинкой. Священник уже уверенно стоял на ногах, он успел надеть шляпу. Ужас, пережитый мной несколько минут назад, теперь казался фантастическим кошмаром — если бы только не кровь и не нож; отец Филпоттс окинул постель равнодушным взглядом, как будто не замечая ничего странного или не придавая значения.

А затем он любезно улыбнулся всем нам и произнес в сторону кресла:

— Не стоит торопиться из-за доски и фигур, у меня есть запасной комплект… Кстати, не могу вспомнить, доиграли мы нашу партию или нет.