Книга Академия драконов. Золотая пыль - Инесса Иванова

Но всё это было после. А сначала мне пришлось выстоять и не стать заложницей в политической игре двух мощных кланов: Драконов и Надзорного отдела. После того, как все окончательно уверились, что зельевар я умелый, справляюсь даже с самыми заковыристыми рецептами, не тратя много времени, а это большая редкость для драконов, руководство Академии решило защитить меня любой ценой.

Первое слушание по моему делу проходило в столице округа Гриам. Том самом городе, где и состоялось моё пленение в доме гранда Есаденского. Они с дочерью тоже присутствовали, но сидели в стороне от прочих. На Кимберли было ярко-алое платье, более приличествующее на высоком приёме в столице, чем на местном судебном слушании. Наверное, она хотела подчеркнуть разницу между своей красотой и моей обыкновенной внешностью.

Выглядела бывшая невеста Эванса, а она теперь и сама знала о расторжении помолвки, шикарно, только ей было невдомёк, что драконицу красит не только королевская осанка и внешность. И даже не принадлежность к подвиду сильных красных драконов, извергающих пламя.

У меня было то, чем не могла похвастаться ранее ни одна мне подобная: я разбиралась в артефакторике, обнаруживая ловушки там, где остальные драконы не видели ничего необычного. И даже стала составлять свои варианты зелий, действующие на самых искусных магов. Ну, так говорил ректор, и что-то в его взгляде убеждало: он знает, о чём толкует.

С госпожой Филес увидеться не удалось. Странным образом никто не знал, где она, поговаривали, отбыла к дальним родственникам, но скоро вернётся. Это меня немного встревожило, но так как и без того волнений хватало, я сосредоточилась на другом.

Судебное слушание проходило весьма буднично, присутствовали только заинтересованные лица.

Первым свидетелем обвинения вызвали Элен Лотаринж. Сестра держалась отстраненно и холодно и старалась вообще не смотреть в мою сторону.

— Когда вам стало плохо? — спросил обвинитель, и Элен отчеканила заготовленную заранее фразу:

— Когда я пришла домой, после того как Иоланта отдала мне письмо, которое якобы должна была передать одному из Драконов, приехавших в Гриам по делам. Мол, письмо от ректора Академиии и содержит важные сведения касательно заговора против императорской семьи.

По залу прокатился ропот и смолк на задних рядах, где и сидели те самые драконы, которых обвиняла Элен.

— И письмо действительно содержало эти сведения? — осторожно спросил судья, высокопоставленный Маг из почтенного семейства, владевшего Магией влияния. Они могли ненадолго заставить выбранный объект говорить только правду.

— Я не знаю, — сестра растерялась и потупила взор. — Я передала письмо мужу, но он не успел открыть его, оно рассыпалось в прах.

Теперь на задних рядах раздались сдавленные смешки. Я тоже не смогла сдержать улыбки: у драконов своеобразное чувство юмора. Представляю лицо Лотаринжа, когда он в этом убедился!

— И вас освидетельствовал лекарь? — спокойно продолжил судья, осуждающе посмотрев в сторону эпицентра волнений.

— Да, конечно, гранд. И подтвердил, что, скорее всего, письмо было отравлено. Чудо, что я осталась невредимой, хотя и провела несколько дней в постели. И, гранд, я потеряла ребёнка.

Элен так беспомощно посмотрела, что у меня сжалось сердце. Несмотря на то, что мы очутились по разные стороны, я меньше всего желала ей зла.

Надеюсь, сестра солгала насчёт беременности для нагнетания страха. Лекарь Лотаринжей подтвердит всё, что его нанимателям выгодно.

Вторым свидетелем был тот самый лекарь, третьим — сам заместитель начальника Южного Надзорного Отдела, Зелвин Лотаринж. На его голове красовалась повязка с проступающим из-под бинтов кровавым пятном. Тоже, вероятнее всего, для большего драматизма.

Зять зыркал на публику налившимися кровью глазами, упорно возвращаясь ко мне. Я понимала, что огненный сокол Смеаргл ранил его, но не думала, что всё так серьёзно, как надзорники хотели показать.

Медноволосый надзорник пытался казаться жертвой, но в эмоциональной речи проскальзывали нотки плохо скрываемой ненависти.

Потом пришла очередь защиты. Выступил ректор, Гранда Моррисон, даже мой несостоявшийся жених. И вот вызвали меня.

Я ожидаемо всё отрицала, изображая полное неведение. Казалось бы, всё кончено, но меня ждало ещё одно испытание.

Лотаринж от имени моей семьи попросил вычеркнуть меня из семейного древа. Родители не явились на слушание, но заранее подписали соответствующий документ. Я до конца надеялась, что этого не случится.

— Вы согласны? — спросил судья, и я кивнула. Быть Драконом — мой выбор, и я не вернусь обратно, просто не смогу жить прошлыми заботами и чаяниями.

Эванс, всё время сидевший рядом, сжал мою ладонь, но решение далось мне сравнительно легко. Может, потому что он заранее предупредил о таком исходе.

Итак, этот кошмарно-длинный день наконец закончился. Я получила оправдательный вердикт и бумагу, подтверждающую, что больше не принадлежу семье Астрос.

Однако через неделю состоялось официальное отрезание моей магической сущности от поддержки рода. Это было больно, казалось, из меня на живую выдирают душу, и порез на ладони, сделанный кривым ножом Жрицы Богини, не так болел, как нутро.

Временно я получила фамилию деканши. Это считалось особой честью, вроде как покровительством, что даже Дарина начала мне завидовать, но потом мы поговорили и обе рассмеялись над глупыми страхами и опасениями.

— Вы высоко забрались, Иоланта, — сказал как-то Бертольд Вильямсон, встретивший меня в одном из многочисленных коридоров замка, когда я шла на очередное занятие. — Теперь уже и я вам не пара.

Он почтительно поклонился, хотя на чувственных губах мужчины играла всё та же насмешливая улыбка.

— Думаю, мы с вами ещё не раз пересечёмся. И если надумаете оставить своего мрачного спутника, то я к вашим услугам, гранда.

— Хорошо, Берт, я это запомню, — улыбнулась я и, махнув рукой, последовала прерванным ради мимолётной беседы путём.

Не миновал меня разговор и с грандом Трентийским, нашим уважаемым ректором.

— И что вы планируете делать после окончания учебного года? — спросил он меня за чашкой чая в своём кабинете с видом на оживающий после долгой зимы сад.

— Хочу послужить Ордену, — ответила я так, как научил Эванс. Другого пути я и не хотела. Орден позволит мне заниматься тем, чем я всегда хотела.

— Отлично. Вы не передумали насчёт брака с Эвансом Муром? — улыбнулся ректор, и его глаза за стёклами очков блеснули красным огнём. — Нет? Ну и хорошо. Для вас обоих найдётся работа. Супружеские пары всегда крепкий союз и прекрасное прикрытие для истинных занятий. После окончания обучения вы переедете поближе к столице.

На этой ноте ректор умолк и перевёл беседу на сад Академии. Белая пора ушла, уступив место проснувшемуся теплу, но силы не оставили меня, хотя драконья сущность, теперь полностью заполнившая душу, проявляла себя не так остро, как зимой.