Книга Молчаливые боги. Мастер печали - Джастин Колл

И задумчиво почесал собственное ухо.

– Говорю же, сложно все это, – уклончиво ответил Аннев. – Граница леса всего в миле к югу отсюда.

– Что ж, тогда чего мы ждем? – пробурчал Крэг, продолжая за ним наблюдать.

Он передал Анневу фонарь, и они направились к тележке. Торговец вытащил из кармана фляжку, сделал приличный глоток и плеснул немного содержимого себе на предплечье.

– Очень больно? – спросил Аннев, кивнув на рану.

– До свадьбы заживет.

– Если у тебя есть какая-нибудь чистая тряпка, я могу перевязать.

– Не нужно. Эта магия мне и самому по плечу.

Покопавшись в недрах тележки, он извлек небольшой рулончик и принялся обматывать рану тонкими полосками ткани.

– А твоя рука как?

Аннев сунул клинок за ремень и сжал левую руку в кулак.

– Кажется, хорошо. Совсем не болит.

– Все равно нужно сменить повязку.

Через минуту торговец уже снял с протеза липкие бинты и, удовлетворенно кивнув, наложил на розово-серые шрамы новую повязку.

– Крэг, – обратился к нему Аннев, когда он закончил. – После того как я выведу тебя из Чащи, ты уже не сможешь вернуться. И я больше никогда тебя не увижу.

– Скорее всего, так и есть. Что это за секретная деревушка, если старина Крэг может наведываться в нее, когда пожелает, верно? Да с вами к тому же и разориться недолго.

Аннев улыбнулся:

– Но ведь ты никому не расскажешь о деревне? И о том, чем мы здесь занимаемся?

Крэг стукнул себя кулаком в грудь и торжественно произнес:

– Клянусь. – И, помолчав, добавил: – Кстати, ты можешь составить мне компанию, если хочешь. Мне как раз нужна тягловая сила.

Аннев в замешательстве уставился на торговца. Из-за теней, плясавших на толстом лице, было сложно понять, шутит он или говорит всерьез.

– Ты что, и правда зовешь меня с собой?

Крэг положил рулон ткани и посох в повозку.

– Видишь ли, – сказал он, – сегодня ты спас меня от смерти. Теперь моя очередь тебя спасать, – по-моему, так будет честно.

– Но… ты ведь уже меня спас. Ты вытащил меня из того оврага, перевязал рану – а еще разорвал горло ведьме…

Крэг улыбнулся и поднял с земли перекладину.

– Тоже верно, хотя и ты спас меня от старой карги. Сегодня мы с тобой оба, чего скрывать, постарались на славу. Но только я о другом. О том, что тебе нужно принести своим древним мои уши.

Щеки Аннева предательски запылали.

– Когда ты догадался?

На губах Крэга снова заиграла улыбка.

– Да уж давненько. Хорошо, что ты не стал рисковать, – ох и погано бы тебе пришлось. Я, знаешь ли, не выношу людей, которые пытаются меня прикончить, даже если они друзья Содара.

И тут все встало на свои места.

– Ты здесь не впервые, да?

Крэг кивнул:

– Да. Я уже бывал в Шаенбалу.

Аннев отметил про себя, что на сей раз торговец не исковеркал название деревни, как обычно, и криво усмехнулся:

– Значит, ты знаешь Содара, деревня наша для тебя вовсе не секретная… – Он покачал головой, перекатывая между ладонями деревянный цилиндр. – Тогда к чему все это? Зачем было притворяться, будто ты заблудился?

– Так я и правда заблудился. Я пришел в Чащу, чтобы найти Содара, но сбился с пути. Одна из ваших знающих увидела, как я тут круги наворачиваю, и послала какого-то мастера-аватара за мной присмотреть. Я уже думал затаиться – не хватало еще, чтобы у Содара из-за меня возникли неприятности, – но тут боги решили послать мне проводника – в твоем лице.

У Аннева пересохло в горле.

– То есть никакой ты не торговец? Ты ремесленник, или как там называются члены вашего тайного братства?

Слова прозвучали как обвинение, хотя Аннев этого и не хотел. Крэг ему нравился, но при мысли, что этот славный толстяк являлся лишь еще одним звеном в бесконечной цепочке Содаровой лжи, ему стало противно.

Крэг тряхнул седыми космами:

– Мы с Содаром не виделись уже много лет – думаю, нам обоим это только на пользу. Но я по-прежнему считаю его другом. – Он пожал плечами. – Не я должен все это тебе рассказывать, а Содар… если только ты не отправишься со мной в Хентингсфорт.

Аннев чувствовал, что разрывается надвое. Он молча глядел на деревянного феникса, на тележку, забитую барахлом Крэга, на самого Крэга… Сплошные вопросы. Сплошные загадки. Ему так хотелось услышать наконец историю торговца – узнать, что его связывает с Содаром, – но бросить ради этого Шаенбалу? Нет, к этому он был не готов.

– Я не могу пойти с тобой.

– Отчего же?

– Шаенбалу – мой дом. Там меня ждут, рассчитывают на меня. Там вся моя жизнь.

Он подумал о Маюн – о том, как будет ухаживать за ней, когда получит титул аватара. Подумал о Титусе и Терине и о том, как с лица Фина сползет его вечная самодовольная ухмылка, когда он увидит Аннева в коричневой форме.

Но прежде всего он подумал о Содаре. Пусть ему больше не разрешат встречаться с наставником, Аннев все равно должен вернуться – чтобы взглянуть на старика хотя бы еще один, последний раз. Он обязательно должен рассказать Содару об Испытании суда и о задании Тосана. К тому же у него накопилось слишком много вопросов, и, если Крэг не собирается на них отвечать, Аннев не отстанет от Содара, пока тот все ему не объяснит. В частности, почему ведьма называла его Сыном Семи Отцов, сыном Кеоса и «сосудом».

Даже если старик заявит, что понятия об этом не имеет, пусть расскажет о родителях Аннева и собственном прошлом. И какое отношение ко всем этим ремесленникам, владыкам крови и вечным имеет Крэг.

Крэг, пристально наблюдавший за ним, кивнул:

– Хорошо, парень. Если ты нашел свое место – я тебя насильно за собой тянуть не стану. – Он навалился на перекладину, и они с Анневом медленно двинулись по тропе. – В конце концов, я всего лишь жирный, старый, сбрендивший торговец, давным-давно отвыкший от людской компании.

Аннев улыбнулся:

– Если «сбрендивший» заменишь на «таинственный», тогда, пожалуй, я с тобой и соглашусь.

– Вот оно что, – вскинулся Крэг. – А против «жирного» ты, значит, ничего не имеешь?

Улыбка Аннева стала еще шире.

– Что мне передать от тебя Содару? – Он замялся, но в итоге решил рискнуть. – Это как-то связано с исчезновением ремесленников?

Крэг бросил на него пронзительный взгляд:

– Что тебе известно?

– Арнор вчера приходил, – ответил Аннев, рассудив, что вдаваться в подробности ни к чему.