Книга Интимные услуги - Наталия Левитина

Новый заказ был тоже связан с парфюмерией. У духов еще не было названия, наиболее подходящее сочетание звуков еще только вычислялось с помощью компьютера, но на аромат уже возлагались огромные надежды. Большие надежды возлагались также и на Джулию. Она искупалась вдыхании причудливого парфюма и сразу же сообщила, что необходим славянский тип лица, тонкие линии, выразительные, желательно синие, глаза (в принципе цвет глаз не проблема, все разрешимо с помощью цветных контактных линз), беззащитность и удивление во взгляде, детские пухлые губы, в общем – женщина-ребенок. И Джулия незамедлительно отправилась в Москву на поиски…

* * *

Опрометчивое заявление, что достаточно посетить ее в больнице один раз, дорого обошлось бы Софье Викентьевне, если бы Катерина была менее заботливым и более равнодушным человеком. В больнице кормили на редкость скудно, к тому же повара демонстрировали изумительную склонность к вредительству. Молочная рисовая каша беззастенчиво воняла селедкой и лежала на тарелке растопыренным засохшим комком. Несчастные обитатели палат должны были не только бороться с недугами, преодолевать стойкое неумение медперсонала переключаться со своих проблем на проблемы вверенных им больных, но и сражаться с опасностью голодной смерти.

Всю неделю Катерина аккуратно приезжала к Сонечке и кормила ее тормозком. Эти тормозки стоили Кате массу нервов, ухищрений и изворотливости. Она посадила себя и Джима на жестокую диету, она перерыла все кухонные ящики, собирая остатки гречки, макарон и сахара, она тратила оставленные Соней двадцать тысяч рублей с ужасающей скаредностью, она призвала на помощь свои исключительные кулинарные способности, она взвешивала на ладони и мысленно делила на порции каждую сардельку из продуктового пайка, оставленного ребятами из фирмы «Забота». Джим, видя, как изворачивается бедная Катерина, мучился угрызениями совести: о, зачем, зачем он слопал целую банку испанского мяса?! Почему не спрятал половину про запас? Анемичный цыпленок, прилипший к стенке морозильной камеры, дебютировал в роли чудесного куриного супа, из крошечной банки импортной тушенки Катя смастерила настоящее жаркое. Удивленной Соне она сказала, что заняла денег у тети, хотя на самом деле оскорбленное самолюбие не позволяло ей съездить к Татьяне Васильевне и попросить денег.

Когда Софья Викентьевна сообщила, что ее продержат здесь еще по крайней мере неделю – до начала июня, Катя вздрогнула и горестно вздохнула и в тот же вечер нанесла визит отсутствующему Андрею и обчистила его холодильник. Кроме того, на тумбочке в прихожей валялось 36 тысяч рублей мятыми купюрами. Катерина забрала и их. «Рассчитаемся, – мрачно думала она, совершая кражу, – а Сонечка еще называла меня честной и порядочной!»

– Анализы хреновые, – интеллигентно намекнула Софья Викентьевна на свое критическое состояние в очередное посещение.

Она стояла у окна, грациозная и яркая в спортивном костюме, и, положив ступню в белоснежном носке на подоконник, делала ритмичные наклоны, пытаясь носом достать колено. Ей это удавалось. Соседки по палате в меланхоличном неодобрении наблюдали за этим ненужным, по их мнению, выпендрежем.

– Анализы хреновые, – повторила Сонечка, приглашая Катю сесть на стул. Наверное, анализы были действительно плохими, так как прежде культурная Софья Викентьевна никогда не позволяла себе таких раскрепощенных оборотов речи. – Но я все равно не верю, что у меня креветка.

– Что? – удивилась Катя, поднимая голову от сумки, из которой она осторожно вынимала баночку с горячим супом.

– Креветка. В смысле рак.

– И я не верю, – вздохнула Катя. – Я ходила в туристическую фирму, они хотят перенести вашу поездку на 19 июня. Это подойдет?

– Конечно, – оживилась Сонечка, – Италия, я поеду в Италию! Пойдем в коридор, уединимся. Катерина, будь добра, найди мне самоучитель итальянского, желательно с кассетой, и пошарь в квартире у Эндрю, у него есть маленький плейер. Я круглосуточно буду слушать итальянский язык. Так, сегодня 27 мая. Остается целых три недели. Как ты думаешь, я успею хоть немного научиться говорить?

– Я бы научилась, – пожала плечами Катерина, – у меня есть учебник. Ничего сложного. Грамматика не содержит принципиальных отличий, как, например, в немецком. Вопросы можно задавать с помощью интонации, как и в русском. Произношение легкое, артикулирование смещено вперед, губы сначала сильно устают. Но если вы сумеете вызубрить двести—триста слов и если вам удастся заставить итальянцев говорить медленно и разборчиво, думаю, вы сможете с ними общаться на элементарном уровне.

– Здорово! – восхитилась Софья Викентьевна. – Неси учебник. Италия ждет меня. Проклятые анализы, испортили мне сегодня с утра настроение. Хорошо, что ты пришла, Катенька! А что сегодня на обед? Без тебя я умерла бы с голоду.

Катя грустно улыбнулась, пододвинула Соне вилку и стала выкладывать на тарелки сумасшедше вкусную еду. Пришлось отворачивать нос в сторону, иначе не удалось бы скрыть от Сонечки обильного слюноотделения.

* * *

– Софья Викентьевна уже дома? – донеслось изза двери.

Катюша незамедлительно распахнула дверь. В коридоре стояла молодая симпатичная женщина.

– Здравствуйте. А Софью Викентьевну уже выписали? – осведомилась она.

– Нет, – ответила Катя. – Проходите, пожалуйста.

– Вы ведь не родственница, – уточнила посетительница. – Я знаю, у Софьи Викентьевны из родственников только внук в Германии.

– А кто вы? – поинтересовалась Катя.

– Должно быть, Софья Викентьевна рассказывала вам. Я из фирмы «Забота». Мы договаривались с ней подписать контракт об опекунстве.

Катя резко встала из кресла, в которое было уселась.

– Садитесь, садитесь, – разрешила милая женщина, – что вы заволновались?

– Но Софья Викентьевна не собиралась подписывать никакого контракта!

– О, видите ли, ситуация ведь изменилась. Я навестила ее в больнице пару дней назад. К сожалению, диагноз неутешительный, и Софья Викентьевна прекрасно осознает, что жить ей осталось совсем немного. Мы искренне хотели бы помочь. Самые дорогие лекарства, препараты, консультации у платных специалистов – с нашей помощью она сможет не ограничивать себя в средствах. Если понадобится – лечение на курортах и так далее. Кажется, мне почти удалось убедить Софью Викентьевну, что мы желаем ей только добра. Но она все еще колеблется, все еще боится, что мы из той породы коммерсантов, которые заставляют беззащитных стариков подписывать договор, а потом жестоко расправляются с ними, присваивая себе их квартиры. Поэтому я хотела бы попросить вас деликатно повлиять на Софью Викентьевну, поддержать ее в желании сотрудничать с нами, в котором она все никак не может утвердиться.

– Но она мне ничего не сказала про диагноз! – горячо возразила Катя. – Вы ошибаетесь! Она вполне здорова, и ее скоро выпишут.

– Ах, милая девочка, Софья Викентьевна просто не хотела вас расстраивать. К сожалению, она обречена. Возможно, она и дальше ничего вам не скажет, вы все-таки ей не родной человек, но факт остается фактом. Пусть последние несколько лет ее жизни не будут омрачены безденежьем и невозможностью реализовать свои тайные желания. Повлияйте на Софью Викентьевну, прошу вас.