Книга Танец с зеркалом - Эльдар Сафин

Юную королеву прибрал к рукам какой-то нетерпеливый писатель. Ну, в общем, тоже понятно – качественная, добрая и вместе с тем сильная августейшая особа в качестве жертвы на дороге не валяется. Ей мешало только то, что даже сейчас не все готовы выписывать матриархат, ну а когда я убрал это из обязательных условий, все сразу встало на свои места.

Еще не рассеялся мрак, а я уже почувствовал заряд благодарности от девочки. Силы вернулись ко мне – и это не было небольшой подпиткой. Я ощущал себя почти всемогущим – хотя, конечно же, отнюдь не был таковым.

Сделал в душе зарубку – обязательно отплатить Зануде чем-нибудь хорошим. Осмотрелся вокруг – зрение мое стало куда сильнее, но куда ни кинь взгляд, везде только серая хмарь Бездны и бесконечные беспорядочные ряды коконов.

А в следующий момент, пока тьма еще не ушла, ударил еще один разряд. И на этот раз – в меня.

Свою первую инициацию я не помнил – классический сона, спящий персонаж, я очнулся уже в лудусе, где со всей отдачей тренировал молодняк. Сейчас же я мог «насладиться» ею во всей полноте.

Мне было больно. Меня словно разобрали на мельчайшие кусочки, затем их – не собирая – взвесили, попробовали на вкус, измерили, вдохнули и выдохнули, пережевали и выдали обратно естественным путем – и лишь после этого собрали обратно.

А в следующее мгновение я вновь висел в Бездне.

– Сволочь автор! – рявкнул рядом знакомый голос. – Ты же мертв!

Ленка На Удачу висела совсем рядом, понося последними словами автора, который вроде как взял нас – а вроде как и оставил.

– Это другой автор, – сказал я. – И, по-моему, он пишет про Бездну.

Ленка смотрела на меня широко открытыми глазами.

– Вот прямо сейчас? – спросила она.

– Посуди сама, – пояснил я. – Наши родные авторы не при делах. Значит, это был другой. После разряда мы оказались не в каких-то мирах, где были бы логичны и уместны, а здесь.

– Та-а-а-ак, – задумчиво произнесла девушка. – У меня есть мысль, и я ее думаю. Догадываешься?

– Нет, – честно ответил я.

– Если это другой автор, – медленно, словно боясь спугнуть, начала девушка, – то у него могут быть определенные идеи на мой счет, не совпадающие с тем, что писал прошлый.

Она внимательно огляделась и указала пальцем на ближайший кокон, явно покинутый владельцем.

– И он мне подыгрывает! – расхохоталась Ленка. – Все еще не догадываешься?

– Теперь догадываюсь, – признал я.

– Голова у тебя не болит? – спросила она с подозрением.

– Нет.

Она была резкой, жесткой в движениях – и мягкой, и горячей в ощущениях. Мы повторили раз, потом другой – история с юной королевой подарила мне немало сил.

– Он мне подыгрывает! – завопила после получасового сна Ленка и столкнула меня с кровати.

– Сейчас, сейчас, – пробормотал я, стряхивая остатки неги.

И тут случился новый разряд.

А в следующий момент я вновь плыл в серой хляби – одинокий и разъяренный.

– Сволочи авторы! – заорал я. – Что, мало вам? Вуайеристы поганые! Демиурги хреновы! Я хоть раз возмущался чем-то? Хоть одну претензию высказал? Где Ленка, мать вашу?

Я кричал и кричал, и слова мои были гневными – но такими же серыми, как и все окружающее меня пространство.

Прооравшись и охрипнув, я, наконец умолк. Было совершенно очевидно, что Ленку уволок еще один автор. Первый ее создал и прописал, второй использовал в своем произведении про Бездну, а третий забрал в какой-то приключенческий роман, где ей самое место.

Почему так произошло?

Меня осенило. Второй автор снял с нее «венец безбрачия», после чего девушка стала завидным персонажем – и ее тут же отхватили.

– Сволочи… Сволочи авторы… – бормотал я, даже не замечая этого.

Мысль, лежащая под поверхностью, уже билась в ворота сознания.

Я изменюсь. Я подстроюсь под приключенческий жанр и сделаю так, чтобы третий автор вытащил меня – как Ленкиного антагониста или помощника, какая разница?

Это против правил и совершенно нереально, но я сделаю это.

Я настойчив и обстоятелен, если кто и сможет – так это я.

А авторы все же сволочи…

♂♀ Любимое детище архитектора Дурина

Глубоко внутри скального массива главный архитектор четырнадцатой эпохи Дурин Гейт встал в непричесанном расположении духа – таком же, как его седеющие космы.

Две молоденькие гномки, перешептываясь и хихикая, растерли ему суставы едкой серной мазью, оставили кувшин с пивом и ломоть хлеба с куском ароматного сыра и убежали.

Седой горный кот вяло выполз из шкафа и грустно мявкнул на хозяина перед тем, как забраться обратно в свою импровизированную нору. После семидесяти горные коты дремали целыми днями и нередко впадали в спячку на месяц-два, и Дурин отчаянно завидовал питомцу – по вечерам его самого мучила бессонница, а по утрам он страдал от недосыпа.

Двухпинтовая кружка черного и тягучего, похожего на расплавленную мастику, пива привела его в более-менее сносное состояние. Накинув всегдашний клетчатый плед, Дурин вздохнул и толкнул тяжеленные створки.

Под дверью уже толпились подрядчики и прорабы, младшие архитекторы, скульпторы, и прочие гномы старше обычного каменотеса. Дурин привычно взмахнул дланью – и перед ним образовался проход. Далеко вверху, под арочными сводами, тускло мерцали старинные фонари. Дурин шел вперед, слушая, как кричат что-то про недопоставки, про некачественный сиреневый мрамор и рукозадых каменотесов, и спина его, скрюченная застарелым радикулитом, постепенно распрямлялась.

– Балин, разберись с обеспечением, – выцепил он из толпы молчаливого гнома. – Через три часа доложишь.

– Сиреневый мрамор в мой кабинет, сравним с образцами.

– По каменотесам – докладную генподрядчику, это не мой вопрос.

Шаг Дурина все увеличивался. Он чувствовал, как проходит утренняя немощь. Просители и жалобщики едва поспевали за ним.

Впереди виднелась первая зала – громадная естественная пещера, за последние сто пятьдесят лет превращенная в настоящее произведение искусства – с семнадцатью видами колонн, резьбой с растительными орнаментами и малахитовыми вставками по стенам от пола до потолка.

Дальше будут вторая зала, третья, главная и тронная, а также четырнадцать дворцов, вырубленных в гранитном массиве. Двадцать шесть тысяч помещений. Новый город. И все это спроектировал и придумал он – Дурин. Сто семьдесят два года назад многие считали, что он повредился умом.

А сейчас остались лишь маленькие штрихи. Крошечные доделки. Ну, еще пара стен в одном из дворцов и обвалившаяся колонна в третьей зале. Королевский лекарь просил еще одно подсобное помещение в осеннем дворце, а казначей настаивал на увеличении высоты потолка во второй и одиннадцатой сокровищницах.