Книга Жаркий Август. Книга Вторая - Маргарита Дюжева

– А вот так! Убери руку, я ухожу.

– Нет, – просто ответил он.

– Нет? – не поверила своим ушам, – Тим, тебе не кажется, что это уже перебор?

Парень так и продолжал стоять, даже не шелохнувшись.

– Сначала довел меня своими подозрениями, потом поиздевался, а теперь уйти не даешь! Ты уж определись, выбери одну линию поведения, а то я не успеваю переключаться вслед за твоим настроением.

– Ладно, признаю, я был не прав. Это были нелепые подозрения, сам не знаю, с чего накрыло. Ты ведь даже…

– Достаточно, – остановила поток его изъяснений поднятым к верху пальцем. Пусть уж лучше замолчит, а то сейчас опять выдаст что-нибудь относительно моей непохожести на нормальную женщину. Еще одного такого откровения мое самолюбие точно не выдержит, – я все поняла. Можешь не продолжать. Если это было извинение, то я его принимаю. Тему закрываем, давай показывай свои труды.

Специально тараторила, чтобы сбить его с мысли, не дать закончить фразу, перевести разговор в другое русло. А то сейчас ляпнет что-нибудь, а я потом опять ночами спать не смогу, буду лежать и жалеть себя, лежа в темноте, раз за разом воспроизводя в памяти его слова. Особенно обидно оттого, что его всего аж передергивало от мыслей, что я могу на него покушаться. Как только бедного не стошнило от этих мыслей. Нет, ну до чего ж противный тип. Знаю, что сейчас далека от идеала, но понимать, что в глазах других людей выглядишь отталкивающе, очень неприятно. Я ж не по своей вине такой красавицей стала!

Тимур чуть удивленно поднял брови, опешив от моего внезапного желания увидеть результаты работы.

Наверное, думает: «вот сумасшедшая, сама секунду назад говорила о непонятных сменах настроения и на тебе, меняет позицию на сто восемьдесят градусов».

Ничего, пусть уж лучше недоумевает, чем продолжает говорить на больную для меня тему. Не дожидаясь его ответа, поднырнула под руку и побрела обратно вглубь гаража. Тимур, чуть замешкавшись, последовал за мной.

– Ну, давай рассказывай, что тут интересного?

Он кивнул и указал на большую груду деталей:

– Я сегодня разобрал все содержимое машины. Вот это старое д*рьмо уже никак не реанимировать. Так что можно смело отправлять на помойку. Тем более, замену уже приобрели. Вот это, – он подошел у другой, более аккуратной куче, – те детали, которые еще могут послужить. Я их на днях переберу, прочищу, и будут как новые. Внутреннюю часть машины я уже вычистил, убрал ржавчину, масленые подтеки, так что она готова к сборке. Если все пойдет нормально, и не обнаружится каких-то скрытых дефектов, то, думаю, дней за пять я ее соберу, и можно будет красить.

– Здорово, – кивнула, слушая его рассказ.

Интересно, а какая у него машина? Когда был вольным, наверняка имел железного коня, и ковырялся в нем с упоением в свободное от дебошей время. Как бы так ненавязчиво узнать? В последний момент удержалась, чтобы не задать этот вопрос вслух. Вот здорово было бы, ляпни я что-то про его свободную жизнь, и прощай обещание, данное Барсадову старшему, хранить все в секрете.

– Я смотрю, ты в машинах хорошо разбираешься. Хобби? – наконец, придумала более или менее нейтральный вопрос.

И тут я ясно увидела работу его внутренних ограничений. Видать, не особо задумываясь над ответом, он уже открыл было рот, но оттуда ни слова не вырвалось, будто невидимой рукой отключили звук.

Тим горько поморщился и с досадой произнес:

– У рабов не бывает хобби.

– Тебя кто-то из хозяев учил разбираться в машинах? – решила подойти немного с другой стороны.

– Что-то типа того, – уклончиво ответил он.

– А какие машины нравятся больше всего? Ведь есть самая-самая любимая. У кого-нибудь из хозяев наверняка было что-то запавшее в душу.

Он недовольно поморщился. Наверное, вспоминать о свободной жизни тяжело и больно, но все-таки начал говорить.

– Была у одного… хозяина машина, близкая по духу. Почти такая же, как у твоей подруги Марики…

– Она мне не подруга, – механически поправила его.

– Не важно. Вот у нее модель А17 – это женский вариант, а там был А27 – мужская версия. Черного цвета с хромированными деталями.

Ого, дорогая игрушка! Впрочем, он ведь обеспеченный товарищ.

Был обеспеченным, пока на Ви Эйру не угодил.

В том, что Тимур сейчас описывал свою собственную машину, я ничуть не сомневалась. Это можно было понять по блеску в глазах, одновременно восхищенному и грустному. Ладно, Тимурка, не переживай, немножко уже потерпеть осталось. Скоро домой, скоро на своем А27 рассекать будешь. Если конечно Игорь Дмитриевич уже не избавился от него.

Мы еще немного постояли с ним в гараже. Я задавала вопросы относительно машин, он терпеливо отвечал. Не то, что мне было прямо страсть как интересно разговаривать на эту тему. Нет, просто хотелось с ним спокойно пообщаться. И если пока для этого надо делать увлеченное лицо, глядя на какую-то металлическую загогулю, что ж, так тому и быть. Готова немного потерпеть, ради дальнейших перспектив развития наших взаимоотношений.

Ближе к одиннадцати мы все-таки пошли домой. Я к себе, сразу забравшись в кровать под одеяло, а Тим к себе. Думаю, полночи потратит только на то, чтобы отмыть себя драгоценного.

Кстати, грязный грязным, а ведь действительно смотрела на него, и мне нравилось то, что видела. Красивый пресс, как я люблю, да и грудь, и спина. Повезло парню с фигурой, ничего не скажешь.

Мне кто-нибудь может объяснить, о чем я вообще думаю, на ночь глядя?

С сердитым кряхтением перевернулась на другой бок, поправила подушку и, закрыв глаза, настроилась на процесс засыпания, отгоняя от себя все мысли о перемазанных машинным маслом мужиках с отличным прессом.

Глава 22

Осталось 20 дней

Я как раз разбилась среди старых файлов на компьютере, когда меня настиг входящий вызов. Пришлось прищуриться, чтобы разобрать номер абонента. В последнее время зрение совсем слабое стало, уже самой хочется более сильные очки приобрести. Через пару дней на прием к врачу, обязательно проконсультируюсь с ним по этому вопросу. Если не забуду....

Оказалось, что звонил Лазарев, поэтому я ответила без лишних раздумий.

Он придирчиво прошелся взглядом по моему внешнему виду.

– Любуешься? – желчно поинтересовалась у него.

– Нет, скорее проверяю все ли в порядке. Ты совсем бледная, и неприлично тощая! – бесцеремонно, я бы даже сказала бестактно, с упреком произнес он.

– Да знаю я, – беспечно отмахнулась от него, – чем обязана такому внезапному звонку?

– Просто так, решил узнать, как у тебя дела, – взгляд серьезный, напряженный.

– Все хорошо, – подозрительно посмотрела на друга, – а вот ты врешь, причина твоего звонка в другом.