Книга В ожидании счастья - Джил Грегори

– Рана глубокая, но я не думаю, что сломана кость, – сказал Джейк, а Мэгги оторвалась от своих мыслей о хижине и о человеке, жившем здесь, и увидела, что он, приподняв мокрый подол юбки, рассматривает ее лодыжку. – Вы, наверное, порезали ее о камень в реке, когда упали туда. Где, черт возьми, ваша обувь?

Из раны над щиколоткой струилась кровь.

– Я сняла ботинки, когда меня испугал выстрел, а потом появились вы, и я упала в воду. Уже больше не болит, – словно оправдываясь, пробормотала она.

Джейк нахмурился:

– Рассказывайте!

Он вынул чистый шейный платок из седельного мешка, погрузил его в треснувший кувшин с водой и начал промывать рану.

– Сидите спокойно, не двигайтесь, – приказал он. Она поморщилась, и Джейк без всякого сочувствия заглянул ей в лицо.

– Видите, что случается, когда вы начинаете в одиночку блуждать среди ночи, миссис Блейк.

– Еще далеко не ночь, и позвольте мне снова напомнить вам: я в своих собственных владениях! – Ее зеленые глаза сверкнули.

– Черт побери! Вы должны быть в собственном доме! Снова этот невыносимый тон! Мэгги рассердилась:

– Подождите, я сама. – Она потянулась за банкой с мазью, которую он достал. – Мистер Рид, я способна…

Джейк поставил банку так, чтобы она не могла ее достать, и приказал ей сидеть тихо.

– Телята и то меньше крутятся во время клеймения, – проворчал он, но его руки действовали осторожно и мягко, несмотря на грубый тон. Мэгги сцепила зубы, когда он наносил мазь на рану, а потом забинтовывал лодыжку чистым куском ткани. – Ну вот, теперь должно пройти. – Он встал и показался огромным и устрашающим для маленькой хижины. На его руках и спине перекатывались мускулы, когда он прошел через комнату и начал укладывать мазь и ткань в мешок.

– Полагаю, я должна поблагодарить вас, – недовольным тоном пробормотала Мэгти.

Он с усмешкой взглянул на нее. Она, как всегда, держалась и говорила с достоинством. Но какой же сейчас у нее вид! Тонкая белая блузка промокла и обрисовывала ее высокую грудь с розовыми сосками. Рассыпавшиеся волосы блестящим водопадом струились вокруг ее милого лица. Зеленые глаза, которые постоянно преследовали его, сверкали в янтарном свете лампы.

Он почувствовал жар и сладкую боль в чреслах. Он не хотел отвозить Мэгги домой, очень не хотел.

– Ваша кузина в Канзасе, – сказал он через минуту, – вы с ней совсем не похожи, и не скажешь, что вы из одной семьи.

Удивленная неожиданной переменой темы разговора, Мэгги заморгала.

– Кузина? Вы имеете в виду Энн?

– Да. Она не очень-то торопилась рассказать мне, как вас найти, когда я приехал на ферму Белденов. Но ваша тетя решила, что я все-таки заслуживаю доверия. – Он медленно подошел к ней. – А еще приходили письма после того, которое я привез?

– Несколько писем. Тетя Виллона и Кора написали, но… не Энн.

Он ухмыльнулся, закрыл входную дверь и прислонился к ней плечом.

– У меня создалось впечатление, что вы не были у нее в фаворе. Но я не могу ее винить.

Мэгги смотрела на него широко раскрытыми глазами.

– Как это?

– Если бы я был толстой невзрачной девицей и рос в одном доме с такой, как вы, Мэгги, то, полагаю, я бы тоже бесился, – медленно произнес он, наблюдая, как ее прелестное личико заливает горячий румянец.

Мэгги не знала, что ее взволновало больше – неожиданный комплимент или восхищение в его взгляде. Или то, что он стоял прислонившись к двери, как будто не собирался открывать ее сегодня ночью…

Ее сердце вдруг учащенно забилось. Воздух между ними был словно заряжен какой-то странной энергией.

– Энн и я никогда не могли найти общий язык, – сказала она, чтобы скрыть замешательство.

– Наверное, трудновато приходилось с ней в этом маленьком домишке? Он совсем не похож на большой красивый дом, в котором вы живете теперь.

Она рассмеялась.

– Сначала мне было трудно вообще жить в доме, в любом доме, – оставаться на одном и том же месте день за днем, месяц за месяцем. – Она наклонила голову набок. – Бен говорил вам, как мы росли, переезжая с отцом с одного прииска на другой?

– Нет. Значит, ваш отец был старателем?

– Более чем, – тихо сказала Мэгги. – Одержимым мечтателем. Верил в то, что богатая жила поджидает его за ближайшим углом. Бен тоже был таким. Он вам не рассказывал об этом в Додж-Сити?

Джейк не стал говорить Мэгги, что где-то в пути Бен нашел себе другую профессию.

– Не представилось случая. Он только повторял, что очень хочет вернуться в Канзас за вами.

– А я все время представляла, как он подъезжает к двери и забирает меня с собой. Не важно куда. Просто хотелось убраться с этой фермы, от этой…

– Энн, – закончил он за нее.

Она кивнула и тут же удивилась: почему она рассказывает о себе, в сущности, совершенно чужому человеку? Она резко сменила тему разговора:

– А у вас есть братья или сестры, мистер Рид? Сапоги Джейка царапали пол, когда он пошел к своему мешку и достал из него фляжку виски. Он плеснул немного в оловянную кружку, предложил Мэгги, и она не отказалась. Медленно потягивая виски, она наблюдала, как он сделал большой глоток прямо из фляжки, потом сел на матрас и прислонился широкой спиной к деревянной стене.

– У меня было два брата, – наконец заговорил он. – Оба старше меня, и оба погибли на войне.

– А ваши родители? – тихо спросила она, держа кружку в ладонях. Внутри все горело от виски, потому что она редко пила что-нибудь крепче бузинного вина.

На его худощавом лице мелькнула тень.

– Мама умерла, когда мне было семь. Отец умер от пьянства через несколько лет, но прежде вышвырнул меня из дома за то, что я прятал от него спирт.

Ее сердце сжалось.

– Сколько вам было лет?

– Четырнадцать, – хрипло проронил он. Он неотрывно смотрел на флягу с виски, и в его кошачьих янтарных глазах появилось холодное, задумчивое выражение.

– И что вы делали?

Он оторвал взгляд от фляги и уставился на Мэгги. Сделав еще один глоток, он заткнул флягу пробкой и отложил ее в сторону.

– Взрослел. Перестал быть тщедушным чумазым мальчишкой с бедной фермы в Миссури и научился выживать. Я занимался всем, что только можно вообразить, Мэгги. Болтался по золотым приискам, даже поработал в серебряной шахте. Но мне не хватало веры в то, что я в одночасье разбогатею. Очень рано я понял, что нельзя надеяться на удачу, или золото, или на что-нибудь еще, кроме собственных мозгов и мускулов. – Он замолчал, его глаза потемнели. – Самое важное в моей жизни случилось тогда, когда я научился стрелять. Меня научил человек по имени Линк Эрл. Он стал для меня настоящим отцом. Он был самым быстрым и метким стрелком в мире, но его убили – устроили засаду. Я нашел тех, кто это сделал…