Книга Вся правда о русских. Два народа - Андрей Буровский

Гумилев не был бы Гумилевым без мистики: раз гибнет Россия — значит, «в созвездьи Змия загорелась новая звезда». Гумилев приписывает Франции нежную любовь к «сестре России»… Эмиграция 1920-х годов очень хорошо узнает, как сильна эта любовь французов к русским. У большинства эмигрантов всякие иллюзии развеются очень быстро, а у последних — в 1939 году: после подписания пакта Молотова — Риббентропа множество русских эмигрантов арестуют и будут держать в концентрационных лагерях, как опаснейших смутьянов, готовых в любой момент помогать совместной мощи Сталина и Гитлера.

Мало известный факт: после Второй мировой войны множество эмигрантов перебралось из Франции в Германию. Из страны-победительницы — в страну побежденную! Более бедную, голодноватую, униженную… Но в Германии к русским относились намного лучше, чем во Франции, а уезжать в США хотелось не всем.

Но самое главное — для Гумилева октябрь 1917 года есть отпад России от Европы. Это переживалось очень остро и болезненно не одним Гумилевым.

…А аналогии с Европой продолжались проводиться в эмиграции!

Действительно, во Франции вслед за якобинцами и террором в 1793 году пришел Наполеон Бонапарт. Он брал на службу всех — и роялистов, и революционеров, лишь бы они честно служили ему, Наполеону Бонапарту. Многие дворяне уже тогда смогли вернуться домой, во Францию, и даже сделали карьеру под знаменами императора Наполеона!

И это еще что. В 1815 году Наполеон окончательно проиграл, Франция была оккупирована союзными войсками. Но союзники не преследовали тех, кто служил Наполеону, в самой же Франции восстановили королевский режим и позволили вернуться всем эмигрантам-дворянам. Очень полезный вид оккупации!

Русская эмиграция всерьез ждет появления «русского Бонапарта», пока неведомого «командарма Пилипчука», который произведет контрреволюцию под лозунгами русского национализма, которому станут служить и красные, и белые. Этого «командарма Пилипчука» ждали по крайней мере лет тридцать — с середины 1920-х и до смерти Сталина. Потом ожидания ослабели… И вспыхнули при появлении на политическом горизонте генерала Лебедя.

Сейчас не просто вспомнить всю обстановку радостного энтузиазма начала 1990-х, который охватил многих в русской провинции при появлении Лебедя. Был такой энтузиазм и в эмиграции. Лебедь надолго стал культовой фигурой в НТС и в других эмигрантских организациях. «Наконец-то пришел Пилипчук»!

Мои друзья из НТС могут обидеться, но что поделаешь: их упорное ожидание «командарма Пилипчука» и готовность отождествлять этот вымышленный персонаж с реальными людьми вызывает одну ассоциацию: вдумчивое выяснение старообрядцами — а не скрывается ли под личиной Павла I царь Развей?

Русские европейцы в этом случае вели себя совершенно по-туземному: превратили европейскую историю в фетиш, придумали сходство русской истории с европейской, а потом попытались втиснуть реальность в то, что написано в их «священных книгах».

Несовпадение образов

Очень может статься, Временное правительство и удержалось бы, и собрало бы Учредительное собрание, и возникло бы стабильное законное правительство — если бы Россия была страной одного народа, живущего в одной цивилизации.

Но, во-первых, в Российской империи русские составляли меньше половины населения. И как только рухнула Империя, все народы начали разбегаться из нее, строить свои национальные государства. От прибалтов и поляков до мусульман Средней Азии! Юзеф Пилсудский выглядит и ведет себя совсем не так, как имам Гоцинский, который в Дагестане объявил себя потомком Шамиля и вместе с пророком Узун-Хаджи начал священную войну, джихад, против неверных.

Совершенно различна судьба русских в Армении, где их считали братьями по вере, или в Польше, где в войне 1920 года участвовали несколько белогвардейских эскадронов, и в Горской республике в Чечне и Дагестане, где город Петровск переименовали в Шамилькала, а русских резали на месте, где застанут, без различия пола и возраста.

Мало того! От единого вроде бы русского народа откололись украинцы, белорусы и казаки, стали строить собственные государства.

Ни распада империи, ни распада русского народа интеллигенция совершенно не ожидала и буквально не знала, что ей делать.

Во-вторых, сами русские-великороссы не были единым народом. Что могли сказать, чем могли увлечь русские европейцы туземцев? Какие лозунги выбросить?

Законности и порядка?

Но писаный закон вовсе не привлекателен для туземцев, они совершенно не стремятся к его торжеству. Порядок? Но что такое порядок?

Идея легитимного правительства? Но туземцы не могут даже выговорить этого слова — а не то что уяснить его смысл.

Учреждения нового политического строя? Учредительное собрание?

Вообще-то, изначально идею Великого собора земли русской выдвинули еще декабристы… Тогда еще московитская идея Земского собора проникла в головы русских европейцев. Народовольцы тоже носились с идеей Земского собора, который то ли даст нового царя, то ли объявит в России республику.

С 1903 года идея Учредительного собрания включена в программные документы и партии эсеров, и социал-демократов. Учредительное собрание хотели собрать и кадеты.

Казалось бы, вот она, общая идея и европейцев, и туземцев!

Но и образы такого общенационального собрания оказываются разными.

Европейцы пропагандируют созыв органа, который соберется как бы в политическом вакууме и даст самые основные принципы нового политического устройства. Соберутся по своей воле? Так это хорошо, что по своей! Прямо как в США: «Мы, народ Соединенных Штатов, даем сами себе эту конституцию…» Кр-расота!

Но как раз это мало понятно для туземцев. Собраться на Земский собор — это хорошо! Но собирать-то людей должен царь! Что это за безобразие, если они сами, по своей воле, собираются?! До сих пор в русском языке «своеволие» — совсем не хороший поступок. За проявлениями свободной воли и независимости туземец инстинктивно видит что-то плохое — например, индивидуализм, желание действовать вовсе не «соборно», а по своей дурацкой воле и вразрез с мнениями «обчества».

Для европейцев Учредительное собрание — это как бы собрание из 60 или 70 миллионов взрослых россиян, отдельных самостоятельных личностей, которые учреждают сами себе образ правления и верховную власть. Эти люди не могут все сразу собраться в одном зале или на одном поле, и поэтому они выбирают своих представителей, чтобы учредить новую власть.

На местах те же самые отдельные личности выбирают и местные органы власти. Муниципальные городские думы, волостные и губернские собрания — это та низовая власть, которая пусть себе и существует но … независимо от верховной власти, которую установит Учредительное собрание.

Но туземцы видят Учредительное собрание совершенно иначе.

Во-первых, они собираются не потому, что хотят учредить новую форму власти, в скорее чтобы понять — какая же власть теперь должна быть «правильная»? «Неправильный» царь должен быть сброшен, это ясно — но ведь Земский собор 1613 года вовсе не провозгласил Московию парламентской республикой, а выбрал нового царя и посадил на престол новую династию Романовых.