Книга Тремарнок - Эмма Бёрстолл

Она показала Джо большой палец, та улыбнулась и послала ей воздушный поцелуй.

– Ну, так как там, в Штатах-то? – Густо подведенные глаза Лавдей горели любопытством. – Они все там и правда толстые?

Лиз отхлебнула шампанского и рассмеялась.

– Не все. Но порции там огромные, это верно.

– Порция – это что? – подал голос Фелипе.

– Еда, дорогуша, – терпеливо ответил Тони, – то, что положили в тарелку. У тебя в записной книжке это слово уже есть. Забыл?

– О, – Фелипе достал из нагрудного кармана потрепанный блокнот и быстро пролистал, – да, есть. Порция, – повторил он. – Какое странное слово.

Лиз вдруг вспомнила.

– Рози, открой мой чемодан и достань оттуда сама знаешь что. Лежит сверху.

Девочка бросилась к стоявшему в проходе чемодану, открыла его и вытащила огромный завязанный пакет.

– Открывайте! – весело проговорила она, протянув пакет Пэт.

Старушка, не справившись с узлом, передала пакет Джессу. Тот развязал и заглянул внутрь:

– Что это?

– Американские сласти! – крикнула Рози. – И с арахисовой пастой, и мармеладное драже, и шоколадные батончики «Хершиз». Там это все называется «сласти», а не «сладости», и еще они едят арахисовое масло с вареньем, но называют его не вареньем, а джемом. И все такое странное!

Стоявший у окна Натан, который отпустил щегольскую бородку, скривился:

– Ф-фу. Вот, наверное, мерзость-то.

– А вот и нет, объедение! – возразила Рози.

Лиз не стала говорить, что в Америке дочь относилась к еде с величайшей осторожностью, и арахисовое масло с джемом было чуть ли не единственным местным кушаньем, которое она отважилась попробовать.

– Налетайте!

Пакет передавали из рук в руки, и гул голосов сменился чавканьем. Лиз, вдоволь наевшаяся сладостей в Оклахоме, спросила, что новенького произошло в Тремарноке, пока их не было, и Лавдей пересказала наиболее важные сплетни.

– А еще возле дома Валери ее сын Маркус подрался с какими-то ушлепками, – она развернула драже с арахисовой пастой и отправила в рот. – Эсме пошла посмотреть, что происходит, – она взглянула на Эсме, и та мрачно кивнула, – а они обозвали ее жирной…

– Ну ладно, – быстро перебила ее Джин, – подробности Лиз вовсе не обязательно знать.

– В общем, они орали, начали толкаться. Мимо как раз проходила Шарлотта Пеннифезер, она вызвала полицию, на ушлепков надели наручники и увезли. – Лавдей рассмеялась довольно. – Прямо старая добрая уличная драка. Шарлотта сказала, что если бы не копы, то началась бы настоящая потасовка. В Тремарноке уже сто лет ничего подобного не случалось!

– Невероятно! – согласилась Лиз.

– Этот паренек, Маркус, – порченый ломоть, – вздохнула Пэт.

– А он вернулся? – спросила Лиз.

Эсме покачала головой.

– Валери выставила «Хатку» на продажу. Оно и к лучшему. Валери все равно тут почти не бывает. – Она фыркнула, и кончик ее длинного тонкого носа дернулся. – Считает, что мы ей не ровня. Но на самом деле это она нам не ровня.

– Это точно! – подтвердил Рик, подливая себе шампанского.

Каждый справлялся о самочувствии Рози, и девочка отвечала, что сперва надо сделать томограмму, и тогда будет ясно, сработала ли протонная терапия.

– Опухоль они не аннигилировали, – произнесла Рози медленно и с явной гордостью, после чего огляделась, ожидая одобрения, – но мы надеемся, что она перешла в латентную стадию, – это означает, что она надолго заснула, возможно, даже навсегда.

Пэт умиленно ахнула.

– Доктор Чинн говорит, что нисколько в этом не сомневается, – добавила Рози, – а он потрясающий доктор. Все на свете знает об опухолях мозга! Эксперт мирового класса.

– Какие великолепные новости! – обрадовалась Эсме. – На это мы и надеялись.

Когда все немного успокоились, Лиз сказала, что собранные деньги в результате не пригодились, и правильнее всего перевести их в какой-нибудь благотворительный фонд. Она хотела бы пожертвовать их в Фонд по лечению опухолей мозга, но если у кого-то есть другие идеи, можно проголосовать.

Ей пришлось рассказать о чеке Айрис, иначе все задались бы вопросом, где она взяла деньги. Однако Лиз умолчала как о причинах невероятной щедрости бывшей подруги, так и об оставшихся у нее двухстах тысячах.

Все решили, что Айрис пожертвовала часть выигрыша на лечение Рози по доброте душевной. В конце концов, от нее не убудет. Лиз это покоробило, но она так и не решила, как ей быть с Айрис. Что ж, пусть Айрис хоть недолго побудет святой.

– Ты после джетлага в себя приди, – мягко посоветовала Барбара, – а потом обсудим, как поступить с деньгами. Ведь они же не убегут, верно?

За окном сгущались сумерки, Лиз встала, чтобы задернуть занавески. От нее не укрылось, что Лавдей и Джесс не отходят друг от друга. Они стояли в дверях, рука Джесса лежала на плече девушки. Парочка выглядела счастливой. Что ж, значит, пока не разбежались, вот и хорошо. Красивая пара – блондин с белоснежной улыбкой и мышцами виндсерфера и темноволосая красотка с роскошной грудью.

Лиз посмотрела в окно, вздохнула, увидев вместо гигантских небоскребов милые ее сердцу разномастные белые коттеджи, и только сейчас осознала, что Роберта среди собравшихся не было. Она так обрадовалась всем, так спешила поделиться новостями, что даже не заметила этого.

Сердце упало, но она приказала себе не глупить. Встретится с ним в другой день, времени у нее полно. В конце концов, уже вечер и Роберт наверняка работает. Ему просто некогда. Странно, что Лавдей с Джессом пришли. Наверное, в ресторане сейчас только Алекс с Каллумом. Не видно было и Эйдена, сына Барбары, – похоже, управляется вместо нее в пабе. Какие же они молодцы, что устроили такую встречу.

– Лавдей, Джесс, Джош – а вам разве не пора в ресторан?

Джесс посмотрел на мобильник:

– Скоро двинем, шеф велел быть к половине седьмого.

Лиз направилась в кухню, чтобы приготовить чаю. Заглянула по дороге в спальни, там пахло цветами и чуточку моющим средством. Кто-то устроил генеральную уборку.

На кухонном столе ждали сложенные стопкой письма, одно из них было от Грега. Лиз сунула его под какой-то счет и налила в чайник воды. Пока они были в Америке, Грег не давал о себе знать, не прислал ни единого сообщения, поэтому письмо вполне могло подождать до завтра.

Как же хорошо вернуться домой, думала Лиз, ставя на поднос чашки. Роскошным их жилище, конечно, не назовешь, но здесь так уютно, это их дом. Номер в оклахомской гостинице куда шикарнее, но тут твои вещи, пусть и скромные, а друзья либо через дорогу, либо за углом, либо толпятся в твоей собственной гостиной, – с этим ощущением ничто не сравнится.