Книга Серебряные ноготки - Джек Йовил

Детлеф так и не убрал меч в ножны. Возможно, ему еще представится шанс сразиться за Женевьеву.

Брат, сжимавший кол и молот, поднял свои инструменты, готовый пустить их в ход.

Бланд открыл глаза. Его губы по-прежнему улыбались. Видимо, это вошло у него в привычку. Он выглядел как привидение.

Отец Нок пробормотал заключительные слова ритуала и обрызгал отца-настоятеля благовонной водой. Детлефу показалось, что он проделал это с неким мрачным удовольствием.

- Они убили тебя, - сказала Лизель Бланду.

- Я всегда был готов к этому, - прошептал отец-настоятель. - Готов пасть в числе первых - вернее, умереть - в этой схватке, поскольку моя кончина послужит началом великих дел. Ныне начинается последняя Война Нежити, которая должна завершиться окончательным истреблением - вернее, уничтожением - вампирской заразы с лица земли…

Столь далеко продвинуться и потерпеть поражение! Детлеф сам прикончил бы Бланда, только, казалось, именно этого и добивался новоявленный мученик. Рьяный истребитель вампиров постучал молотком по колу и устремил взгляд на грудь Женевьевы.

- Какая глупость, - фыркнула Мелисса. - Вы, коновалы, прочь с моей дороги.

Храмовый лекарь сделал шаг назад. Лизель с ненавистью посмотрела на Мелиссу:

- Не подпускайте ее близко.

Брат Прайс крепко взял сестру Лизель за плечи.

Мелисса опустилась на четвереньки и подползла к Бланду. Пристроившись у него на коленях, она погладила перевязанную шею. Жрец благосклонно улыбнулся ей, пока не увидел ее маленькие, изящные клыки. Отец-настоятель отпрянул и закатил глаза.

- Кровопийца, - выдохнул он.

- Тише, глупый человек, - сказала вампирша.

Она поднесла запястье ко рту я вонзила в него зубы, как в яблоко, прокусив себе вену.

Хлынул алый поток. Мелисса прижала рану к губам Бланда, и ее кровь потекла к нему в рот. Глаза отца-настоятеля расширились и покраснели от вливания. Мелисса зубами содрала бинты и погрузила клыки в багровые отметины на его шее.

Все ее тело содрогалось, пока она жадно всасывала кровь Бланда, а он глотал ее кровь. Так зарождались маленькие кровопийцы.

Прошло некоторое время.

Когда взаимное кормление закончилось, Мелисса отпустила отца-настоятеля и встала на ноги. Она немного шаталась, потеряв столько же крови, сколько выпила. Женевьева поддержала свою прародительницу.

- Он мертв! - воскликнул храмовый лекарь, положив руку на сердце Бланда.

- Это ненадолго,- успокоила его Мелисса. - Дайте ему отлежаться и приведите козу или какую-нибудь другую скотину. Когда он очнется, он будет очень, очень голоден.

- И, вероятно, изменит свои воззрения на вампиров, - предположила Женевьева.

16

Женевьева пыталась разузнать, что случилось с Лизель фон Сутин. По словам отца-настоятеля Нока, сестра отправилась в Северные Пустоши, посвятив себя исполнению простых обязанностей, вроде приготовления пищи и уборки, в ордене аскетов, которые поклялись никогда не поднимать взгляда на женщин и тем более не вступать с ними в разговоры. Женевьева так и не смогла определить, что она думает о Лизель. В ее ушах звучало гордое заявление отца Нока: «Даже самый младший брат-послушник занимает более высокое положение, чем старшая жрица». Оставалось только надеяться, что, будучи вампиром, она доживет до того времени, когда все изменится и в Храме Морра, и в человеческом мире. Даже анархисты-брустеллиниты, подобно принцу Клозовски, желавшие свергнуть королей и вельмож и уравнять крестьян в правах с их прежними господами, воспринимали женщин как нечто среднее между рабыней, проституткой и многострадальной матерью.

Храм Морра не выступал ни с какими сообщениями о ее новом темном брате. Возможно, потому, что ответственность за распространение новостей лежала на службе секретаря-глашатая, которая ныне прекратила свое существование. «Бульвар-пресс» утверждала, что расходы на жертвенных козлов в храме возросли в десять раз, а послушники, участвующие в ночных богослужениях, носили серебряные воротники. «Дорогая жена и трое милых детишек» Тио Бланда, загостившиеся в провинции, не планировали возвращаться в город в этом сезоне.

Кампания против вампиров полностью развалилась. Под руководством Нока и его сторонников, принадлежавших к Старому Храму, культ Морра провозгласил новую кампанию, которая называлась «Возвращение к истокам». Жрецы вернулись к своим старым добрым обязанностям и погребальным ритуалам. 17-й параграф, по молчаливому соглашению, вычеркнули из «Санитарного билля».

Скидки в «Полумесяце» продолжались неделю. Леди Мелиссе с тех пор никогда не приходилось платить за свой «особый» напиток.

Театр Варгра Бреугеля искал новую ведущую актрису. Неожиданный успех Ранаштика и Влада, комичного чревовещателя и его куклы-вампира, означал, что народ будет валом валить на эстрадные представления, пока в театре идут пробы на главную роль в «Женевьеве и Вукотиче». Женевьева подозревала, что Детлеф намеревается снова предложить ей сыграть саму себя, и поспешно подтвердила свое решение навсегда оставить сцену.

Никто не был арестован в связи с убийством Ибби Рыбника, однако сержант Мюнх заявил, что в деле наметился прогресс. Ежемесячное число «крюков», утонувших в порту, примерно совпадало с числом «рыбников», убитых крюком в темных переулках.

Гораздо больше Мюнха беспокоили «комариные убийства» - серия ужасных смертей среди преступников со связями, недавно выкупивших себя из крепости Мундсен, но столкнувшихся с необычным инструментом правосудия, который высасывал всю плоть из-под кожи через крохотную дырочку над сердцем. Ходили слухи, что Грязный Харальд Кляйндест и его постоянная напарница провидица Розана занялись этим делом, имеющим отношение к тайному сговору, охватывающему как самые дешевые публичные дома из округа Портовых Отбросов, так и благоуханные заведения на Императорском ряду.

Барон Вьетзак действительно умер. Кровопийцу проткнули колом из боярышника, обезглавили серебряным лезвием и сожгли на освященном огне, а его пепел развеяли по ветру при ярком свете дня. Кто-то рассказал членам Общества царевича Павла, как проникнуть в замок барона по тайным переходам, о которых забыли тысячу лет назад. Мелисса утверждала, что ничего не знает об этом.

Выяснилось, что Ева Савиньен годами неплохо зарабатывала на стороне, совершая заказные убийства во время перерывов «на отдых». Впрочем, ее доходы от убийств не могли сравниться с доходами, полученными в качестве звезды сцены. Это наводило на мысль, что на ее характер наложило отпечаток старое происшествие с Анимусом. История о двойной жизни актрисы, пересказанная в духе «Зикхилла и Хайды», всплыла в «Бульвар-пресс». Тело, которое нашли на месте пожара в храме, невозможно было опознать, поэтому многие поклонники Евы надеялись, что она просто сбежала.

А Женевьева осталась. В театре, в городе.