Книга Святополк окаянный - Александр Майборода

Всадник остановил коня внизу, около лестницы на крыльцо, и спрыгнул на землю. Дворовый слуга подхватил повод его коня. Всадник оправил себя, и донесся его вопрос:

— Где князь Святополк?

Получив ответ, что князь Святополк сидит на крыльце, гонец начал, неторопливо подниматься по лестнице.

Когда он поднялся, Блуд узнал в нем воеводу по прозвищу Волчий Хвост и сообразил, что князь воеводу гонцом по пустякам гонять не будет, следовательно, он везет крайне важные известия. Блуд заволновался, что это может быть за новость?

Между тем Волчий Хвост поднялся на крыльцо и, увидев князя Святополка, поклонился ему и очень любезно поприветствовал:

— Здрав будь, князюшка!

Затем он склонил голову в сторону Блуда и Свенельда:

— И вы, други, будьте здравы.

Те поднялись, проявляя уважение к Волчьему Хвосту.

Святополк, также догадывающийся, что воевода привез важные известия, встревоженно приподнялся и спросил:

— Здоров ли батюшка?

— Здоров, — успокоил Волчий Хвост и, вынув из-за пазухи свиток, протянул его князю. — Прислал Великий князь тебе письмо.

Святополк взял свиток, мельком осмотрел его, взломал княжескую печать из красного сургуча и глазами пробежал по письму. Он еще не дочитал его до конца, а на его изящном лице проявилось недоумение.

Блуд, сгорая от любопытства, с трудом себя сдерживал, чтобы не заглянуть в письмо через плечо князя.

Свенельд сохранял невозмутимое спокойствие, как будто был сделан из камня.

Волчий Хвост лишь слегка морщил лоб. Дождавшись, когда Святополк закончит читать письмо, проговорил:

— А также Великий князь велел добавить устно — прощает он тебя и снимает опалу. Свободен ты, и твоя жена, и немецкий епископ. Только жить тебе князь велит в Вышгороде и выезжать в другие места позволяет с его разрешения.

От удивления Блуд едва не свалился с крыльца. А Волчий Хвост, повернувшись к нему, проговорил:

— А с тебя, боярин, Великий князь снимает свое поручение, и ты можешь приехать к его двору.

Сбылось то, о чем усиленно молился Блуд. От радости он почувствовал слабость в ногах. Он поклонился и, севшим от волнения голосом, просипел:

— Я рад служить Великому князю.

Заметно повеселевший Святополк — ему тоже известие понравилось, — пригласил гонца, принесшего радостное известие, присесть за его стол и выпить вина, но Волчий Хвост, сославшись на то, что ему также даны некоторые другие поручения, касающиеся проживающих в Вышгороде некоторых жителей, почтительно попросил его не задерживать.

Святополк спросил:

— Ну а в Киев к отцу мне приехать можно?

Волчий Хвост покачал головой:

— Великий князь пока не хочет тебя видеть. Он занят.

Лицо Святополка покрылось краской гнева и обиды, но он тут же взял себя в руки. Выпив маленький глоток вина для успокоения, он не стал задерживать гонца, и Волчий Хвост, а следом за ним и Блуд ушли.

Подождав, когда они скроются, Святополк язвительно проговорил:

— Знаем его тайные поручения, Владимир даже в старости своих подружек никак не может забыть... Тоже — монах! Варвар!

Свенельд, за последний год сильно постаревший, предварительно покрутив в раздумье седой ус, высказался о другом:

— В Киеве что-то случилось, — предположил он. — Может, печенеги войной идут, и Владимир, зная, что Болеслав сердится, что он держит под замком его дочь и зятя, отпускает тебя для того, чтобы обезопасить себя от удара со стороны поляков?

В словах Свенельда была изрядная доля правды, признал Святополк. Болеслав дамокловым мечом висел над Киевом. И все же Святополк возразил:

— Если бы шли печенеги, то гонец прямо сказал бы об этом и передал бы приказ готовить нашу дружину к войне. А сейчас он даже видеть меня не хочет. Нет, тут что-то другое.

Свенельд почесал лысый затылок и спросил:

— Но что же еще могло побудить Владимира отпустить тебя? Если бы он был при смерти, то, наоборот, усилил бы охрану, чтобы ты не помешал Борису сесть в Киеве.

— Видимо, причины поступков Владимира лежат гораздо глубже. Конечно, отпуская меня на волю, он защищает себя от поляков, — проговорил Святополк и спросил не столько воеводу, сколько самого себя: — Но с кем же он хочет воевать?

Свенельд на этот вопрос не ответил, однако предложил:

— Надо бы позвать Рахдая. Ты ему поручил следить за здоровьем Владимира. Он как раз утром приехал из Киева и ждет, когда тебе можно будет доложиться. Вот пусть и расскажет, что знает.

Свенельд поднялся, чтобы позвать Микулу, но Святополк его задержал:

— Кстати, он просил отдать ему девку, и чем это кончилось?

— Я говорил с княгиней, — доложил Свенельд. — Она сильно больна и просила пока оставить девку при себе. Говорит, вот умру, тогда пусть и забирает.

— И что Рахдай? — спросил Святополк.

— Ждет, — сказал Свенельд. — Он вызывался лечить княгиню, но та отказалась. На все Божья воля, говорит.

— Пусть будет так, — сказал Святополк. Он поднялся из-за стола и проговорил: — Я пока схожу, обрадую хорошим известием княгиню Марину. Она вся измаялась — сидит взаперти, а ей по саду хочется гулять с девками. А ты тем временем приведи Рахдая в тайную комнату. Разговор о делах в Киеве с ним лучше вести без лишних глаз и ушей.

Свенельд на поиски Рахдая спустился по лестнице во двор. А Святополк зашел в терем. Пройдя по длинному коридору, он зашел в покои Марины. Та беседовала с епископом. Святополк бесцеремонно прервал их беседу, весело проговорив:

— На ловца и зверь бежит. Раз оба здесь, то сообщу вам радостное известие. Владимир только что освободил нас от сгражи.

Марина радостно, по-девчоночьи, хлопнула в ладоши:

— Мы можем ехать в Туров и встречаться с моим отцом?

— Нет, — охладил ее радость Святополк. — Из-под стражи Владимир нас освободил, но велел жить в Вышгороде. Но ты погоди, через некоторое время князь разрешит, и мы съездим в Туров. А пока...

Святополк оглянулся на дверь и, понизив голос, прошептал:

— Пошли своего гонца к отцу, пусть перестанет тревожить русские земли. И скажи ему, чтобы был наготове.

— К чему? — спросила Марина.

— Он знает, — сказал многозначительно Святополк. Затем, заботливо поцеловав в щеку жену, он вышел из комнаты, тщательно прикрыв за собой дверь.

Епископ, сидевший во время разговора с каменным лицом, скрипуче тихо проговорил по-немецки:

— Пришло время великих событий. Готовься, дочь моя, нас скоро ожидает борьба за власть над Русью.