Книга Во власти соблазна - Патриция Грассо

– Дай, я подержу Женевьеву, – сказала Фэнси, отдала мужу Габриэль и взяла на руки Женевьеву. – А что случилось с твоим лицом?

– Ты ударила меня вчера вечером.

– Не припомню.

– Я предложил взять твою боль на себя, и ты нечаянно ударила меня кулаком.

– Какая прелесть… – Фэнси улыбалась дочери. – Женевьева зевает.

– А Габриэль морщит свой милый маленький носик.

– Дай, посмотрю. – Фэнси улыбнулась и спросила: – Как прошел дебют Серены?

– Не знаю.

– Разве сегодня не принесли «Таймс»?

– Для меня куда важнее укачивать дочерей, а не читать рецензию на спектакль. – Услышав стук в дверь, Степан подошел к двери и открыл ее.

Там стоял Боунс. Он доложил о визитерах. Степан оглянулся.

– Пришли гостьи познакомиться со своими кузинами.

Фэнси улыбнулась. Племянницы мужа последние несколько месяцев с ума сходили от волнения. Она не могла заставлять их ждать дольше.

– Пусть поднимутся. – Степан оставил дверь приоткрытой и вернулся на свое место. Через несколько секунд в дверь снова постучали. – Войдите!

Сияя от возбуждения, племянницы вошли в спальню и выстроились в ряд. Вслед за малышками в комнату вошли Рейвен и Блейз.

– О, дядя и тетя, какие они очаровательные! – воскликнула Роксанна.

– Просто поверить не могу, что у нас целых две кузины! – сказала Наташа.

– Мне тоже трудно в это поверить, – согласилась Фэнси. Ее сестры заулыбались, а муж фыркнул.

Салли и Элизабет, дочери Виктора и Михаила, взялись за руки и шагнули вперед.

– Я люблю Габриэль и Женевьеву, – произнесла Салли.

– Я их тоже люблю, – едва слышно сказала Элизабет. Фэнси посмотрела на Элизабет:

– У тебя скоро будет братик или сестричка.

Элизабет кивнула.

– Папочка говорит, что ребенок родится завтра, потому что у мамы Белл болит живот.

Лили смотрела на Женевьеву.

– Я люблю ее.

– И Габриэль, и Женевьева тоже полюбят тебя, – пообещал Степан.

– А меня? – тут же воскликнула Роксанна.

– И тебя, – сказал Степан, – и тебя, и тебя, и тебя, и тебя, – перечислял он племянниц.

Лили посмотрела в темные глаза любимого дядюшки.

– Дядя, а как малыш выходит из живота мамочки?

– Я точно не знаю. – Степан кашлянул. – Твой папа говорит, что знает все на свете. Спроси его.

– Рудольф не будет в восторге от такой любознательности, – фыркнула Фэнси.

– Ну, если мой брат смог сказать ей, что граф Роттен купил билет в Тайберн, он сможет и объяснить, как ребенок выходит из маминого живота.

– Тетя, – обратилась Лили к Фэнси, – а почему Габриэль и Женевьева такие сморщенные?

– Все маленькие детки сморщенные, – ответила Фэнси, – но когда они подрастают, их кожа разглаживается.

– У принцессы Солнечной тоже есть ребенок! – объявила Лили.

Копируя интонации герцогини, Роксанна протянула:

– Милая, это такой год, когда много деток.

– На следующей неделе вы обязательно должны прийти на чаепитие к Габриэль и Женевьеве, – сказал Степан.

– А мы приглашены на чаепитие? – поинтересовалась Рейвен.

– Чаепитиями занимается мой муж, – отозвалась Фэнси, – но я не сомневаюсь, что тебя он тоже пригласит.

– А меня? – спросила Блейз.

– Вы можете прийти к нам на чаепитие завтра, – пригласила ее Лили.

– А мисс Гигглз приглашена? – спросила Блейз.

– Кто это?

– Мисс Гигглз – моя обезьянка.

– Какая прелесть! – захлопала в ладоши Лили. – А можно пойти к вам домой прямо сейчас и посмотреть на нее?

– Разумеется.

Пять маленьких девочек завизжали от восторга. Женевьеве шум не понравился, она заплакала, и сестричка к ней тотчас присоединилась.

– Маленьким нужно поспать, – сказала Рейвен, выводя девочек за дверь. – Пора уходить.

Прежде чем последовать за ними, Блейз положила на кровать газету.

– Я принесла вам рецензию на дебют Серены.

Степан сел рядом с женой и облокотился на подушки.

– Нам потребуется еще одна няня, а то и целых две или три.

– Прочти рецензию.

Степан открыл «Таймс» на третьей странице и прочитал:

В вечер открытия сезона Серена Фламбо привела в восторг публику в Королевском оперном театре. Юная Серена дебютировала в главной роли в опере «Девушка из Милана» и оказалась такой же талантливой, как и ее старшая сестра, оставившая сцену после замужества.

Эта Фламбо не только поет, но и играет на флейте. По распоряжению ее высокопоставленного отца певицу охраняют несколько телохранителей, не подпуская к ней нетерпеливых поклонников из высшего общества.

– Ее старшая сестра? Этот бессовестный репортер даже не назвал мое имя!

Степан обнял ее за плечи свободной рукой.

– Тебя так тревожит успех Серены? Бишоп с радостью возьмет тебя обратно.

Фэнси посмотрела на него.

– И ты не станешь возражать?

– Если опера – это то, чего тебе недостает в жизни, – ответил Степан, – я соглашусь. Хотя и не одобрю…

Фэнси поцеловала его в щеку.

– Спасибо, любовь моя.

– Это сделает тебя счастливой?

– Невозможно быть счастливее, чем я сейчас, – ответила Фэнси, и ее глаза светились любовью. – То, что мы держим на руках, гораздо лучше любой рецензии!

В его взгляде тоже светилась любовь.

– Хорошая рецензия не может обнять тебя, или скучать по тебе, или…

– …или криками не давать тебе спать по ночам, – закончила Фэнси.

Степан чмокнул ее в висок.

– Поверь, любимая. Ты поешь как ангел, намного лучше своей сестры.

Фэнси искоса глянула на него.

– Ты так и не нашел работу?

– Мое призвание – любить тебя.

– Достойная профессия. – Фэнси кокетливо улыбнулась и потянулась к его губам.

– Что ты хочешь, принцесса?

– Ласкать моего князя.