Книга Галерея римских императоров. Принципат - Александр Кравчук

Для продолжения образования, вероятнее всего в области юриспруденции, Септимий Север переехал в Рим, где его опекуном стал родственник, сенатор и двукратный консул. Видимо, по его просьбе император Марк Аврелий разрешил молодому человеку носить тогу с широким поясом, что свидетельствовало о принадлежности к сенаторскому сословию и давало право претендовать на самые высокие должности в государстве. Обязательную воинскую службу Север, скорее всего, начал трибуном, то есть штабным офицером, затем шагнул еще на ступеньку вверх, став квестором — высшая должность в казначействе. В этой должности он хорошо зарекомендовал себя в южной Испании, но тут пришлось вернуться на родину, в Африку, чтобы по смерти отца заняться проблемами наследства. Затем его направили на службу в Сардинию, а потом опять он вернулся в Африку уже в качестве легата при наместнике.

Два года, 174-й и 175-й, он занимал должность народного трибуна в самом Риме, женился на Марциане. Жена рано умерла, родив ему двух дочерей, но Север сохранил о ней благодарную память на всю жизнь. Он занимал высокую должность в северной Испании, откуда его перебросили в Сирию руководить Четвертым скифским легионом. Тут его непосредственным начальником был Гельвий Пертинакс, ставший затем цезарем. И в Сирии же он познакомился с красивой и умной девушкой. Ее звали Юлия Домна, она была дочерью жреца бога Ваала в Эмесе.

С началом правления Коммода карьера Севера прервалась, похоже, у него не складывались отношения с новой властью. Он отошел от дел, уединился в Афинах, занялся учением и стал путешествовать. Однако вскоре о нем вспомнили и назначили наместником в Лугдунской Галлии, со столицей в Лугдуне (современный Лион). Вероятно, именно там он первый раз встретился с Песценнием Нигером, оба участвовали в подавлении восстания Матерна. И тогда же он женился на Юлии Домне. Друзья помогли ему получить ее руку. Их первый сын, Септимий Бассиан, впоследствии император Каракалла, родился в Лугдуне. Вторым сыном был Публий Септимий Гета.

Заслуги в Галлии обеспечили Северу получение первой консульской должности, а со 190 года он стал наместником Верхней Паннонии на Дунае. Там размещались три римских легиона, главной их базой был лагерь в Карнунтуме, к востоку от современной Вены. За два года пребывания на этой должности Север приобрел уважение и большую популярность как среди населения провинции, так и в военной среде, поэтому, когда в апреле 193 года пришло известие об убийстве цезаря Пертинакса и позорном торжище, устроенном преторианцами за обладание властью в Римской империи, паннонские легионы объявили цезарем своего военачальника. Ему же они поручили отомстить за смерть Пертинакса, который в свое время тоже был наместником Паннонии и оставил по себе там добрую память.

Быстрый марш от Дуная до Рима занял месяц. По дороге армия, как правило, не встречала сопротивления, практически никто не поддержал Юлиана, так нагло купившего себе императорский титул. Правителем империи впервые стал не европеец, а выходец из Африки. Сенат встретил его покаянной речью у ворот Рима. Затем воины уже вместе с сенаторами пробились к Капитолию сквозь запруженные толпами улицы столицы. Принеся жертвы богам в храме Юпитера, Север направился к императорскому дворцу на Палатине, в те самые покои, которые всего несколько дней назад занимал Юлиан, а тремя месяцами раньше — Пертинакс.

На следующий день цезарь выступил с программной речью в сенате, развернув перед законодателями красочную картину предстоящего царствования, как поступают практически все начинающие государи.

Я пришел, чтобы отомстить за убийство Пертинакса. При мне важнейшие государственные должности будут занимать только достойнейшие. Без решения судьи ни один сенатор не будет приговорен к смертной казни или конфискации имущества. Доносителей я не потерплю. В моих чаяниях — чтобы все граждане жили в достатке и спокойствии. Мой идеал — Марк Аврелий, а к своему имени я прибавлю еще имя Пертинакса, ибо буду стремиться продолжать именно его способ правления.

По предложению Севера разработали и приняли следующее постановление: поскольку цезарь поклялся ни одного сенатора не покарать смертью, то, если он эту клятву нарушит, да будет признан врагом народа и он, и тот, кто ему в этом поможет. По иронии судьбы получилось так, что вскоре одной из первых жертв новой власти стал сенатор, один из предложивших текст данного постановления.

Более прохладно было принято сенаторами постановление цезаря о порядке набора новых воинов в императорскую преторианскую гвардию. До сих пор в выборных когортах служили молодые люди лишь из Италии и наиболее романизованных провинций империи. Новый император решительно покончил с этим правилом. Отныне преторианская гвардия станет набираться из солдат приграничных легионов. Переход лучших солдат в столицу был для отличившихся своего рода повышением по службе и наградой.

В ближайшие дни преторианцами стали самые верные сторонники Септимия Севера, и, естественно, большинство из них принадлежало к придунайским легионам, объявившим его цезарем. Для итальянской молодежи призывного возраста, и без того не очень стремившейся к военной службе, эта самая выгодная и самая до сих пор легкая дорога к карьере — в Риме, в столице, — оказалась практически недоступной, опытные боевые вояки из пограничных легионов на голову превосходили их и боевой выправкой, и боевым опытом. А ехать служить на границу изнеженным молодчикам из зажиточных семей совсем не хотелось. Да и какой от них был бы там толк? Годами служить в опасных регионах, рискуя головой и перенося трудности сурового климата, и только для того, чтобы, если повезет, вернуться в столицу и стать преторианцем?

Может быть, и это решение императора косвенно стало причиной процесса дегенерации в столице, в центре империи, там, где билось ее сердце. С другой стороны, в Риме вдруг оказалось множество пришлого народа, обладавшего большими полномочиями и часто очень малой культурой. Отряды, вошедшие в Рим вместе с новым императором, доставляли горожанам множество неприятностей, ведь бравые вояки зачастую были истинными варварами, впервые оказавшимися в богатейшем городе мира.

По традиции, новая власть начала с организации великолепных зрелищ и раздачи подарков горожанам и солдатам. Самым впечатляющим и великолепным зрелищем стало вторичное, символичное погребение императора Пертинакса. Как мы уже заметили, Север делал все, чтобы доказать, что он правитель, законно избранный, и мстит за убийство своего предшественника. Он присоединил к своим именам имя Пертинакса и повелел называть его при всех торжественных случаях, в клятвах и молитвах. Золотую статую Пертинакса первой везли на роскошной колеснице в любой торжественной процессии. В театрах для Пертинакса ставился особый золотой трон. Вершиной же всех этих величайших знаков внимания по отношению к погибшему императору стали упомянутые повторные похороны. Подробное описание оставил Кассий Дион, и стоит ознакомиться с ним, самым подробным и образным из всех дошедших до нас из древности описаний данной церемонии.

На Форум Романум, главной площади Рима, у мраморной трибуны построили деревянный помост. Под крышей, опирающейся на колонны из золота и слоновой кости, установили катафалк в окружении роскошных пурпурных ковров, расшитых золотом. На катафалке возлежала восковая фигура Пертинакса в одеянии триумфатора. Фигура была удивительно похожа на умершего императора, и, чтобы еще больше усилить сходство с якобы заснувшим цезарем, стоявший рядом прекрасноликий паж медленно и величаво отгонял павлиньим опахалом якобы досаждавших спящему мух. Север, за ним сенаторы с женами приблизились к катафалку, к ним медленно присоединялись прочие должностные лица и простые горожане, все в траурных одеждах. Началась торжественная церемония прощания. Сначала прошествовали скорбящие, которые несли статуи знаменитых римлян минувших столетий; их сменил хор мальчиков, исполнивший погребальный гимн в честь Пертинакса. Затем несли бронзовые — символически изображавшие покоренные Римом народы — статуи, убранные в национальные одежды. Затем шествовали стройными рядами представители самых популярных профессий римлян — ликторы, писцы, торговцы и проч. Затем опять появились статуи, изображавшие римлян, прославившихся либо наиболее достойным образом жизни, либо достопамятными деяниями. Затем проследовали отряды пехоты и конницы, воины были в полном вооружении. Затем вели отличных породистых рысаков в роскошном конском убранстве. Потом пронесли дары покойному от цезаря, сенаторов, их жен, эквитов, отдельно дары от городов и селений и цехов ремесленников. В заключение пронесли позолоченный алтарь из Индии, украшенный слоновой костью и драгоценными камнями.