Книга История под знаком вопроса - Евгений Габович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хроника была написана на листах пергамента с явными следами губительного воздействия времени, но текст ее был четко читаемым. Написана она была специально выдуманным квазируническим шрифтом. «В Ура Линде» упоминались свайные постройки в Швейцарии, о которых никто до их открытия в 1853 году не имел ни малейшего понятия. Поэтому в критической литературе считается, что работа над хроникой вряд ли началась задолго до этого года и уж, во всяком случае, не была закончена до 1853 года. Впрочем, и это, и все иные критические соображения мало интересовали фризских патриотов, которые продолжали пропагандировать хронику как фризский национальный эпос и после всех доказательств подложности.
Реальная история «Ура Линды» начинается для внешнего — по отношению к автору подделки или розыгрыша и его соратникам — мира с того, что в 1867 году Де Линден начинает предпринимать попытки ознакомить общественность с изготовленной им рукописью. Первым, кто начал получать отдельные листы хроники на просмотр, был библиотекарь Келко Фервайз, которому Де Линден выдавал постепенно лист за листом, чтобы следить за его реакцией. Фервайз поверил в подлинность рукописи и попросил коллегу библиотекаря Йохана Винклера перевести ее на голландский. Последний, однако, сразу распознал в хронике фальшивку и высказался против ее перевода в рецензии, которую он подготовил для Фризского общества. Однако тут откуда-то возник еще один кандидат в переводчики по имени Оттема, который и изготовил в кратчайший срок свой перевод на голландский. Именно его перевод и был напечатан в 1872 году.
Если фальшивка и была закончена в 1867 году, то для начала работы над ней тоже удалось установить некие рамки на основании анализа использованной автором фальшивки литературы. Так как он использовал книги, изданные в 1839, 1840 и в 1857 годах, то вероятное время начала работы лежит в окрестности 1850 года. Подробный анализ использованных источников информации дан в книге Хейнца Дитера Келера «Исследование хроники «Ура Линда»», вышедшей в Веймаре в 1936 году. В конце книги есть подробный список проданных с аукциона книг названной выше частной библиотеки, имеющих отношение к написанию хроники. В конце книги автор приходит к выводу, что фальшивая «Ура Линда» не имеет никакого отношения к реальной предыстории северных германцев и немцев.
Остальная Европа не очень-то и реагировала на интеллектуальную возню во Фризии, пока в начале 30–х годов уже XX века на хронику «Ура Линда» не обратил внимание известный голландскo-немецкий антрополог и этнограф Герман Вирт. Симпатизирующий немецким национал — социалистам Вирт перевел «Ура Линду» на немецкий и издал ее в 1933 году, сопроводив оную своими заверениями в истинности если не самой хроники, то ее источников и, следовательно, содержания. Вот что пишет об этом явно симпатизирующий Вирту Дугин:
«Однако и сам Герман Вирт не утверждал, что мы имеем дело с подлинником. Он полагал лишь, что речь идет об очень древней версии мифологического дохристианского предания, обработанной и стилизованной гораздо позднее голландским гуманистом. Вирт, знаток сотни древних и современных языков, археолог, лингвист и историк, проделал колоссальный труд по контент — анализу всего памятника и отделил в нем разновременные пласты — самые древние, более поздние и совсем поздние. Результатом его реконструкции явилась публикация „Ура — Линды“ с подробнейшими комментариями. Она-то и сделала Вирта изгоем в среде официальных историков, которые считали, что само сомнение в полной фальшивости „Ура — Линды“ автоматически дискредитирует автора. (А не его сотрудничество с нацистами на уровне членов гитлеровского правительства? — Е.Г.) По этой причине другие и самые основные труды Германа Вирта, — „Происхождение человечества“ и „Священный праязык человечества“, — где содержится его рунологическая теория и об „Ура-Линде“, вообще не упоминается, остались без внимания широкой научной общественности. В этих трудах содержится потрясающий палеоэпиграфический материал, который вполне заслуживает того, чтобы стать сенсацией в истории человеческой протокультуры. Многие интуиции Вирта предвосхищают те лингвистические теории, которые называют „ностратическими“ и которые появились намного позже, нежели первые работы немецкого профессора».
Нацисты объявили было хронику «немецкой Библией» и устроили вокруг нее настоящий шабаш на тему «правды» о германских предках — прародителях, пока кто-то из нацистских идеологов не докопался до наличия в хронике идеологически неверных моментов:
• Пацифистских мотивов, не укладывающихся в завоевательные планы нацистов.
• Прославления матриархата, что противоречило гитлеровскому патриархату вождя нации.
• Народной демократии, что выглядело несвоевременно в государстве, которое пыталось расправиться со всеми формами демократии в своей стране и во всем мире.
В результате нацисты объявили хронику поддельной и, что было еще хуже для нее, не соответствующей германскому духу. В уже цитированной книге Келера вывод о недостоверности «Ура Линды» сформулирован на стр. 100 на академическом уровне с использованием обычной для того времени лексики:
«Герман Вирт и его аргументы не смогли убедить нас в достоверности источников, на которых основана изданная им рукопись.
Немецкий народ не может себе, однако, позволить следовать таким фантазиям как указателям пути в ходе его марша в будущее. Мы нуждаемся пусть в несколько менее восторженнo-фанатичной, но зато более ясной и определенной формулировке цели нашего пути, обладающей трезвым взглядом на прошлое и преисполненным надежды видением будущего».
При всей чуждости для меня использованной здесь лексики, так и хочется перефразировать этот пассаж и сказать на нормальном языке, что ни один народ, да и человечество как целое, не могут себе позволить пользоваться недостоверными источниками и следовать фантазиям писателей от истории, и что трезвый взгляд на прошлое является необходимым условием для того, чтобы смотреть в будущее рационально, без необоснованных надежд.
Впрочем Герман Вирт, карьера которого в нацистской Германии началась именно с «Ура Линды», смог продолжить свою нацистскую карьеру при помощи других объектов германской символики, тоже имеющих отношение к выдумыванию истории и к ее проституированию с политикой.
Конечно, во всех рассмотренных выше случаях эпических произведений речь шла о литературе. Но чем, как не литературой, является история?! Она была ветвью литературы и остается таковой сегодня. Только немногие (лучшие) исторические исследования поднимаются до филологического уровня. Поэтому рассмотренное в этой главе может служить хорошей иллюстрацией к тому, как писалась история во все века и во всех странах. Она выдумывалась по законам жанра и не перестает быть фантастикой — в лучшем случае научнo-исторической фантастикой — и по сей день.
Уже цитированный мной профессор Галлеттис, известный немецкий историк XVIII века, пародируя своих коллег, вкладывал в уста профессора истории такое заявление:
«Вы не должны говорить, когда я говорю. Вам можно говорить исключительно, когда я не говорю. Но и тогда вам это запрещено»
