Книга Код операции - "Тарантелла". Из рассекреченного архива внешней разведки России - Лев Соцков

Заявление о приеме в советское гражданство

На вопрос «Бритта», можно ли рассчитывать на положительное решение, ему было сказано, что все обстоятельства будут приняты во внимание, а решающим будет оценка его работы в интересах Родины. «Бритт» понимающе кивнул и сказал, что понимает всю необычность жизненной ситуации, в которой он оказался, повторил, что не хотел бы остаться пасынком своей страны и намерен и впредь делом доказывать искренность своих поступков. Он попросил дать ему бланки документов, которые следует заполнить, спросил, в каком виде нужно написать о своем прошлом, учитывая, что подготовленные бумаги будут рассматриваться в органах власти, не осведомленных обо всех обстоятельствах, касающихся его биографии. Ему были даны разъяснения и сказано, что заботу о прохождении его дела и его положительном решении мы возьмем на себя.

На очередную встречу «Бритт» принес заполненный его характерным почерком типовой бланк обращения с просьбой о приеме в советское гражданство и анкеты. По нашему предложению автобиография была написана «Бриттом» в двух вариантах, в одном из них связь «Бритта» с иностранными разведками не упоминалась. Это на случай, если бы его обращению был дан ход.

Далее «Бритт» рассказал, что его английские друзья, судя по всему, предпринимают немалые усилия, чтобы помочь ему урегулировать вопрос с выездом во Францию, и сослался при этом на разговор с генералом Робертсом и письма его бывшего патрона полковника Гибсона. Но пока продвижения нет, и его положение далеко не лучшее. Его вызывали в политическую полицию Каира и интересовались обстоятельствами приезда в Египет и основанием для проживания в стране, спросили, по какому паспорту прибыл, на какие средства живет, подданство или гражданство какой страны имеет, потребовали предъявить документы.

«Бритт» дал подробные ответы, сказав, что он британский подданный, его паспорт находится в британском консульстве, а английские власти хлопочут о визе во Францию. Он должен был проследовать через Каир в Стамбул по поручению английской и польской служб, но этот вариант отпал. Все было правдой за исключением того, что подданства англичане ему так и не дали, хотя британский паспорт в свое время у него был.

О состоявшемся в полиции разговоре «Бритт» информировал своего приятеля из английского разведцентра в Каире Шилдса, который посетил полицейское управление и подтвердил сказанное «Бриттом», а именно что он прибыл в Египет по поручению британских правительственных учреждений и ему оформляется виза во Францию. У «Бритта» создалось впечатление, что англичане довольны его поведением. «Бритт» со своей стороны заверил, что хочет остаться совершенно корректным в отношении службы, на которую честно работал много лет, и лишь просит побыстрее организовать его отъезд в Париж.

По словам «Бритта», его английские друзья, что весьма ценно с точки зрения его дальнейшего сотрудничества с советской разведкой, такого же мнения, о чем несомненно говорят и те три письма, которые он получил в последнее время от мистера Гибсона.

«Британское посольство Прага, 10 июля 1946

Дорогой Виктор Васильевич!

Простите, что не ответил ранее на Ваше письмо от 4 июня, я отсутствовал целый месяц и только застал его по моем возвращении. Сам был в Лондоне и не раз спрашивал насчет Вас. Мне сказали, что Вы уже в Париже, кто-то даже прибавил, что видел Вас в Лондоне. Поэтому я очень недоумеваю, что могло случиться с визой во Францию и вообще, что дало повод к слухам о Вашем отъезде из Египта. Я немедленно написал в Лондон, прося поторопить дело, и надеюсь, что моя просьба будет удовлетворена.

Мне очень жаль знать, что Ваше здоровье пошатнулось, и от сердца желаю Вам поправки, а главное, быстрого отъезда из Египта, климат которого Вам явно не подходит.

Если до прихода моего письма Ваш вопрос все еще останется невыясненным, то прошу мне сразу сообщить, и я снова нажму. Считаю своим моральным долгом Вам помочь, и поэтому, пожалуйста, не извиняйтесь за какое-то беспокойство.

Жена у меня еще очень хворает и это для меня большое горе. Однако она здесь со мной, что является утешением после разлуки во время войны.

Сердечный привет Вам и Вашим.

Ваш Гибсон».

«Прага, 28 июля 1946

Дорогой Виктор Васильевич!

Ваше письмо от 18-го только что получил. Очень надеюсь, что моя интервенция будет иметь надлежащий эффект. Не благодарите меня преждевременно, я делаю лишь то, что дружба и мораль требуют. Ваше же положение хорошо понимаю и очень хочу думать, что Вы вскоре возвратитесь в Париж и сможете начать новую жизнь и поправить здоровье. Я сам был в Париже несколько недель тому назад. Судя по своим впечатлениям, боюсь, что Вы найдете там много изменившегося к худшему. Что же делать, видимо, наша судьба жить в трудном мире. Интересно, но временами нелегко.

Привет семье и Вам. Благодарю за пожелания.

Ваш Гарольд Гибсон».

«Прага, 27 августа 1946

Дорогой Виктор Васильевич!

Вчера получил Ваше письмо от 20-го и очень огорчен тем, что Ваше дело стоит на мертвой точке. Постараюсь теперь сделать нажим через личные связи в Париже. Это действительно ужасно, что Вам и семье приходится переживать такие мытарства. Но все эти дела так трудно сейчас даются, — например, я год бился, чтобы освободить мать жены одного из наших чиновников из лагеря в союзной зоне — австрийской. Пожилая женщина, единственной виной которой было то, что она русского происхождения.

Постараюсь сделать для Вас. все, что только могу, ибо очень сочувствую Вам в Вашей беде, да, кроме того, чувствую моральный долг в этом деле. Продолжайте держать меня в курсе дела.

У меня без особых перемен. Жена все еще очень нездорова, что для меня большое горе.

С сердечным приветом

Ваш Гибсон».

Наконец последовал звонок из британского посольства и «Бритту» было сообщено, что разрешение на въезд во Францию получено. По прибытии в Париж ему надлежит обратиться в английское консульство, которое получит все относящиеся к его делу бумаги и окажет ему содействие в случае каких-либо затруднений в получении вида на жительство.

«Бритт» сказал, что сборы будут недолгими, а в оставшиеся дни надо отработать условия связи во Франции. С ним, естественно, согласились. Он представил в форме рапорта на рассмотрение резиденту советской внешней разведки в Каире свое видение организации его работы во Франции, оговорившись, что это лишь самые общие соображения, а все детали будут обсуждены на месте, и он готов следовать тем рекомендациям и указаниям, которые получит в Париже.

«Бритт» писал:

«Обдумывая свои действия по прибытии во Францию и учтя открывающиеся в этой связи возможности, я пришел к выводу, что мне следует делать вид, что по-прежнему работаю на англичан в более законспирированном виде. Очевидно, смогу рассчитывать на их поддержку, поскольку именно они выхлопотали мне въездную визу, договорившись на этот счет с французами. Ясно, что французские службы; в свою очередь, будут уверены, что я продолжаю работать у англичан. Мне следует всячески укреплять это впечатление, например, регулярными посещениями британского консульства и поддержанием контактов с различными английскими представителями».