Книга Голод - Уитли Страйбер

– Не шевелись, – приказала ей Мириам. – Не смей. – Сара ощутила на себе взгляд Мириам. – Сядь на нее верхом и убедись, что ее руки прижаты к телу твоими коленями. – Девушка горестно застонала, когда Сара забралась на кровать. Ее глаза неотступно следили за лезвием.

Сара думала только о Мириам. Теперь она была всего в нескольких футах. Сара подняла скальпель. Мириам наклонилась вперед.

– Не втыкай, просто введи. – У девушки затряслась голова. – Спеши, Сара! – резко бросила Мириам. Девушка закричала. Глаза ее округлились, рот распахнулся в беззвучном крике.

Одним движением Сара махнула скальпелем вправо, в сторону Мириам. Она потеряла равновесие, сидя на корчащейся девушке, и свалилась на пол. Скальпель никого не задел. Мириам была теперь в другом конце комнаты. Сердце Сары упало. Она не понимала, как смогла она промахнуться. Но у Мириам всегда была быстрая реакция.

Девушка соскочила с кровати и побежала к двери. Почти с полным безразличием Мириам швырнула ее о стену так сильно, что стены затряслись. Девушка сползла на пол.

– Тебе еще многому предстоит научиться, – сказала Мириам Cape. – Возможно, тебе следует поголодать несколько часов. – Взяв девушку, она быстро двинулась к двери. Сара рванулась к ней со скальпелем в надежде предпринять еще одну попытку.

Но не успела она сделать и нескольких быстрых шагов, как Мириам выскочила из комнаты и заперла за собой дверь. Застать Мириам врасплох не удалось; последняя надежда исчезла.

Сара швырнула скальпель в дверь и зарычала от ярости, снедавшей ее.

Схватив ручку двери, она стала отчаянно дергать ее, уже зная, что эта дверь – как и все двери в доме Мириам – стальная.

* * *

С тяжелым сердцем, преисполненная разочарования, Мириам понесла жертву по коридору и спрятала в стенном шкафу своей собственной спальни. Череп девушки был разбит, необходимость предпринимать какие-либо предосторожности исчезла. Коматозное состояние продлится, вероятно, часа три, потом – конец. Саре нужно будет заняться этой девушкой до наступления смерти, иначе все впустую, девушка будет потеряна.

Влекомая участием к бедной Саре, Мириам вернулась к запертой двери и прислушалась. Доносившиеся оттуда звуки были до отвращения похожи на те, что издавали ее сородичи в подземельях Парижа. Сара обладала необычайной силой воли. По ту сторону двери слышались крики и вой, но ни слова мольбы. По ту сторону двери находился один из тех сильных духом людей, кто мог сражаться с Голодом.

Но не вечно.

* * *

Сара изливала свои страдания в горестных воплях. Мириам неуязвима! Если бы в этой чертовой комнате был телефон или магнитофон...

Она перерыла ящики, осмотрела стенной шкаф. Там не было ничего, кроме древней, прогнившей одежды и стопки театральных программок конца прошлого столетия.

В комнате становилось душно. Все тело Сары болело. Она чувствовала себя так, словно у нее заражение крови – в определенном смысле так оно и было. Шершавый и сухой язык, слезящиеся глаза. В животе бурчало, и она сгибалась пополам от боли.

Ее медицинское образование говорило ей, что кровь Мириам, не находя другого питания, начинала питаться телом своего носителя. Ее буквально пожирали изнутри. Рот ее резко открылся. Спазм душил ее до тех пор, пока черные тени не забегали перед глазами, и комната не стала казаться очень, очень далекой.

Когда приступ прошел, она обнаружила, что лежит на полу и нити ковра извиваются под ней, как будто это масса шевелящихся червей.

Ей с трудом удалось встать на ноги. Она должна добраться до Мириам. Мозг ее кричал: "Последний шанс, последний шанс!"

Если бы только она рассказала обо всем Тому. Еще тогда, в квартире, у них было для этого время. Всего несколько слов, и он понял бы всю правду.

И никогда бы сюда не пришел. Без помощи, по крайней мере. Возможно, даже при такой задержке замена крови могла бы помочь, Джефф бы постарался.

Сара прекрасно понимала: она может еще спасти себя.

«Почему бы и нет, ты, дура?»

Но даже сегодня утром она еще не знала, нужен ли ей «дар» Мириам. Она хорошо помнила ее слова: «Я могу жить вечно. На самом деле вечно». И она постаралась себе это вообразить: «Это я. Я все еще живу и через тысячу лет».

Или через две тысячи.

Что такое смерть, если не болезнь, спрашивала она себя. И она говорила себе, что вырвет тайну смерти из лап бессмертия и подарит эту тайну человечеству. Какая ложь!

Это было до того, как она убила Тома. Лишь убив человека, она поняла, какое во всем этом таится зло.

Ей страстно хотелось ощутить горячую жизнь в горле, жизнь, наполняющую ее желудок. Скальпель выжидательно поблескивал в ее руке.

И вдруг – пораженная – она уронила его.

– Господи, моя рука!

Она была похожа на когтистую лапу и усыхала прямо на глазах. «О Господи!» Бросившись к туалетному столику, она уставилась в зеркало. В лунном свете на нее смотрело оттуда исхудалое существо с черными провалами вместо глаз, с выдающимися на изможденном липе скулами, с зубами, торчащими из-под иссохших губ.

Последствия недоедания, развивавшегося с кошмарной скоростью.

«МИРИАМ! ПРИНЕСИ ЕЕ! ПРИНЕСИ ЕЕ! – Вцепившись руками в волосы, она откинула голову назад и кричала: – РАДИ БОГА...»

Скальпель. Скальпель. С воплями металась она по полу и, заметив его блеск, бросилась к нему.

Щелкнул замок.

Нет.

«Ты потерпела поражение. Но не утоляй больше свой голод».

Она полоснула скальпелем по запястью, погрузив его глубоко, до кости. Полилась ярко-красная кровь. Сразу же навалилась непреодолимая слабость.

Когда дверь открылась, Сара упала на бок. «Том, я люблю тебя». Сердце ее бешено стучало, сотрясая все тело, затем остановилось.

Тишина.

Мириам склонилась над ней.

– Ты не можешь умереть! – сказала она высоким звенящим голосом. – Но теперь, когда ты выпустила свою кровь, жить ты тоже не можешь! "Не могу умереть!Я должна умереть. Я мертва!" Мириам положила ее голову себе на колени, рыдая горькими слезами.

– Ты прошла весь путь до конца, – говорила она, – так и не увидев моего мира, не узнав всей его красоты. – Она снова и снова печально гладила волосы Сары. – Моя бедная дорогая Сара, – она резко вдохнула, как бы стараясь удержать слезы. – Какая злая ирония.

Сара почувствовала, как ее поднимают. Мириам медленно понесла ее вверх по лестнице, на чердак.

Она вошла в крошечную комнату, одна из стен которой была заставлена сундуками – и старыми, и поновее. Сару затрясло, когда она осознала, что ее укладывают в такой же сундук, стоявший открытым посередине комнаты. В голове ее звенели мольбы, но она обнаружила, что не может говорить. Крышка опустилась, и тяжелый замок был заперт.