Книга Храню тебя в сердце моем - Фиона Макинтош

– Пен – замечательная девушка.

– Звучит невероятно романтично, – ответил Дуги, не в силах скрыть сарказма. – Сам не знаю, почему это так меня удивляет. Мне всегда было известно, что Пен отчаянно влюблена в тебя, но я думал, что она это переросла.

– Так и есть. Полагаю, что влюбленность превратилась в любовь.

– Да, но я не слышу любви в твоем голосе.

– Просто будь благодарен, что она есть у вас с Ферн, и не суди других. Я делаю все возможное, Дуги.

Брэмсон подмигнул, когда Алекс вернулся в гостиную, и он понятия не имел, что это значит. Алекс надеялся, что это одобрение.

– Ну, я рад, что это закончилось, – сказал он, наливая себе свежую чашку чая.

– Нужно подождать, пока пройдет шок, Лекс, – успокоила его Шарлотта. – Это странно, не буду вам врать, но я думаю, что вы очень хорошо подходите друг другу, и надеюсь, что вы очень счастливы, – добавила она, взяв Пен за руку.

– Хорошо сказано, Шарли, – сказала Сесили. – Мальчики привыкнут. Руперт может теперь официально называться повесой семьи Уинтер, а Дуги просто слегка ревнует. Ты завидная партия, Пен, дорогая. Тут двух мнений быть не может. Алексу очень повезло.

– Так… твое платье! – воскликнула Шарли. – О твоем платье будет говорить весь юг.

– Боюсь, так и будет, – призналась она. – Единственный ребенок, единственная дочь – это большое событие, Лекс. Мне жаль, тетя Сесили. Я знаю, что вы предпочитаете более скромные церемонии.

– Ерунда, дорогая. Это будет главный день в вашей жизни, и твоя мать имеет полное право отпраздновать его так пышно, как ей вздумается.

– Пен, я не думаю, что готов к пышной светской свадьбе… – начал Лекс.

– Тебе, вероятно, придется с этим смириться, – извиняющимся тоном сказала Пен. – Я дала тебе возможность жениться на мне прямо на пирсе в Брайтоне, но ты ею не воспользовался. Так что стисни зубы и терпи. Обещаю, что после свадьбы я больше не буду мучить тебя пышными церемониями… даже в честь крещения наших детей, которое я буду счастлива провести в часовне Уинтеров.

– Не так быстро, – предупредила Шарли. – Я хочу знать все о твоем платье. Белое, конечно.

– Я думаю, скорее, цвета слоновой кости, по правде говоря, – сказала Пен.

– Я видела в воскресной газете, что Дом Эйнсворт выпустил смелую новую коллекцию для следующей весны, – заметила Сесили.

– О, я тоже их видела. Очень интересные, – продолжала Шарли. – Ты должна туда съездить.

Пен пожала плечами.

– Даже не подумаю. Вы знаете, что я буду главной подружкой невесты на свадьбе Николы Финч?

Алекс умирал со скуки и бросил умоляющий взгляд Брэмсону, чтобы тот его спас.

– Я отказываюсь говорить о подружках невесты и свадебных финтифлюшках.

– Финтифлюшках? Я не ослышалась, дорогой? – поддразнила его мать.

– Э… господин Алекс, простите, могу я поговорить с вами? – сказал Брэмсон, поняв намек. – Простите, что перебиваю.

– Конечно, – с благодарностью отозвался Алекс, допивая чай. – Извини, мама. Я ненадолго.

Женщины едва заметили его уход.

– Продолжай, – сказала его сестра, стремясь услышать дальше.

– Боже, Шарли, – сказала Сесили. – Ты никогда не интересовалась платьями, не говоря уже о свадебных нарядах. Нам случайно не стоит ожидать услышать свадебные колокола в честь вас с Джулианом в ближайшее время?

Шарли покраснела, и Пен взвизгнула.

– Правда?

– Вы с Алексом меня опередили, – призналась она.

– О, дорогая! – сказала Сесили, протягивая руку к дочери. – Как чудесно. Я очень рада за тебя.

– Должна признаться, что Джулиан немного спешит, поэтому я очень довольна тем, что вы двое преградили нам путь. Я смогу немного сбросить обороты. Но я хочу сказать ему «да», и папе очень нравился Джулиан, правда же?

Мать кивнула.

– Совершенно верно. И мне тоже. Я одобряю без оговорок, поэтому, когда будешь готова, принимай предложение своего прекрасного молодого человека.

– Спасибо. Я собиралась поговорить с Лексом об этом в ближайшее время. Во всяком случае, Пен, не думай, что вы мне помешали, наоборот, дали необходимое время. Но я хочу послушать, какие у тебя есть идеи насчет платья. Ты мне поможешь?

– Только если ты будешь моей подружкой невесты. Я хочу Уинтеров с обеих сторон!

Шарли усмехнулась.

– С удовольствием.

– Ну, так вот, мы с Николой сначала нашли удивительный новый салон под названием «Валентайн», который открылся в Челси. Мало того что этот салон ужасно смелый, его владелица – Иден Валентайн – просто потрясающая, и у нее очень оригинальные эскизы. Все, что мы видим в американских или французских журналах, она уже сделала, только лучше.

На слушательниц это произвело впечатление.

– Тогда почему сейчас она заказала платье в Доме Эйнсворт? – спросила Сесили.

– Понятия не имею, но я обращусь к Иден Валентайн. Мне кажется, она делает потрясающие вещи, и на ее модели даже мешок будет выглядеть эффектно. Я, безусловно, хочу, чтобы меня одели они.

– Молодец, Пен. Тогда я тоже, – сказала Шарли. – Звучит захватывающе.

– Поскольку мы не дали тебе провести несколько дней с Джулианом, может, поедем со мной в Лондон и встретимся с ней?

– Да, вы обе. Давайте-ка в Лондон. Если хотите, Шарли, можете остановиться в квартире в Белгравии.

– Отлично, мама. Это ведь недалеко от салона, да?

– Конечно, – сказала Пен. – Я могу позвонить прямо сейчас и назначить встречу.

Алекс вернулся.

– Надеюсь, вы уже закончили об атласе и кружевах?

– Только что, – сказала Пен. – Ты можешь отвезти нас завтра в Лондон, Лекс?

– Почему бы и нет. В любом случае мне нужно заехать к своему портному. Пора заказать весенний гардероб.

– И светло-серый костюм для свадьбы, дорогой, – напомнила Пен.

* * *

Хотя они были близки как сестры, Иди и Мадлен решили жить раздельно, хотя и выходило дороже. Иди предложила поискать квартиру с тремя спальнями, но Мадлен хватило ума указать, что такое решение быстро перестанет казаться Иди удачным.

– Я поздно ложусь, курю, пью шампанское, когда могу себе это позволить, и мне нравится развлекать мужчин, когда у меня есть соответствующее настроение. И очень громко включаю джаз на граммофоне, пока мы наслаждаемся друг другом. Мне нравится ходить по дому в халате, а еще лучше – голой. – Она лениво улыбнулась подруге. – Я слишком долго жила одна, cherie. Я люблю тебя, люблю Томми, но живу по своим собственным правилам, которые не подходят для воспитания ребенка.