Книга Испания для королей - Виктория Холт

Талавера, присутствовавший при разговоре с Колоном, сказал:

– Ваше Величество, у меня создалось впечатление, что все эти слова и мысли ему внушил дьявол. Возможно, было бы целесообразно передать Колона в руки инквизиторов. Они собьют с него спесь, Ваше Величество.

– Колон – храбрец, – заметила Изабелла. – И, думаю, эта храбрость свидетельствует о его уверенности в успехе экспедиции. Я согласна рассмотреть его требования – разумеется, при условии его отказа от части этих претензий.

– Ваше Величество, вы слышали, что он сказал о французском дворе? – воскликнул Талавера.

– Слышала, – ответила Изабелла. – Но, полагаю, тут он все-таки не будет торопиться.

Фердинанд подошел к окну, посмотрел на башни и крыши завоеванного города. Изабелла, так хорошо знавшая супруга, догадалась, что он думает о сокровищах, которые могли бы в скором будущем принадлежать ему.

– Сама экспедиция не потребует уж слишком больших затрат, – сказала она. – Жаль, в казне сейчас нет даже таких денег.

– Ваше Величество, – не унимался Талавера, – Господь вверил нам город, населенный еретиками и нечестивыми. Не лучше ли нам отдать все силы на их обращение в истинную веру? Стоит ли тратить время и деньги на какого-то авантюриста?

– Я не знаю, сможем ли мы снарядить экспедицию, – сказала Изабелла. – Но сеньору Колону нужно сказать, что мы все еще думаем над его предложением.

Это предложение было временно забыто. Перед монархами возникли другие, не менее важные проблемы.

Дело было в евреях. Под началом Томаса Торквемады инквизиция боролась с ними неустанно, но после взятия Гранады эти гонения приняли новую форму. Теперь Торквемада считал, что все иудеи, не принявшие христианство, должны быть изгнаны из Испании.

Момент был благоприятный. Успехи, достигнутые испанскими монархами, провозгласил он, явно свидетельствуют о Божественной воле, избравшей их для превращения Испании в незыблемый оплот истинной веры. После семисот лет оскверняющего соседства с нечестивыми страна наконец-то избавилась от мавров.

– Добрый знак, – подняв указательный палец, говорил Торквемада.

Общественное мнение было подготовлено к самым решительным действиям. Еще никогда евреев не ненавидели так искренне и единодушно, как в это время.

Тому способствовал случай, вот уже почти год не перестававший волновать общественность.

Некий еврей – его звали Бенито Гарсия – ехал куда-то по своим делам и в дороге был ограблен. Ни денег, ни драгоценностей грабители в его заплечном мешке не нашли, но зато обнаружили священные облатки, с которыми и явились в ближайший городской магистрат.

Преступление, совершенное самими грабителями, было тотчас прощено и забыто, а вот Гарсию арестовали и подвергли жесточайшим истязаниям. Не выдержав пыток, он назвал имена других евреев, и ниточка потянулась. Открывшееся на следствии довольно быстро облеклось в давнюю историю об одном мальчике-христианине, похищенном иудеями и спрятанном в пещере, где ему суждено было стать жертвой ритуального убийства – подобно Христу, быть распятым, а затем тут же погребенным.

Торквемада лично проследил за тем, чтобы этот случай получил необходимую огласку. Тело мальчика так и не было найдено, однако маловерам втолковали, что это объясняется не иначе, как его вознесением на Небо – опять-таки, подобно его распятому предшественнику. В народе ему дали имя Санто Ниньо, и говорили, что в его селении еще долго наблюдались различные чудесные явления. Всеобщая истерия сменилась исступленной жаждой мести.

По завершении следствия почти всех обвиняемых сожгли на главной площади Севильи – только для двоих сделали исключение. Ими были восьмидесятилетний старик и его сын, даже под пытками отказавшиеся принять христианство и отречься от религии их предков. Поэтому обычную смерть на костре посчитали слишком легким наказанием для них. Обоих пытали раскаленными щипцами, а затем привязали к столбам и разожгли огонь – но вязанки хвороста поливали водой, чтобы продлить их предсмертные мучения.

Теперь Торквемада счел, что настало время для изгнания иудеев из Испании. Поэтому он прибыл в Гранаду, где желал получить аудиенцию у монархов.

Жадность Фердинанда к этому времени стала общеизвестна, и многие состоятельные евреи, задумываясь о грозившей им участи, надеялись воспользоваться его слабостью.

Собравшись в одном из кастильских городов, они решили предложить Фердинанду денежный выкуп – в обмен на позволение не покидать их домов.

И вот, вскоре после того, как в Гранаде появился Торквемада, желавший утвердить свой план у Изабеллы и Фердинанда, туда же прибыла представительная делегация иудеев, также просивших монархов об аудиенции.

Фердинанд и Изабелла приняли евреев.

– Ваше Величество король и Ваше Величество королева, – сказал их предводитель. – Мы можем собрать и передать вам сумму в тридцать тысяч дукатов, которые сейчас так необходимы Испании, закончившей долгую и трудную войну с маврами. В обмен на эти деньги мы просили бы вас обещать, что мы по-прежнему будем жить в своих домах и наше имущество останется в неприкосновенности. Со своей стороны, мы обязуемся помимо упомянутой суммы выплачивать двойной ежегодный налог в пользу государства.

Тут даже Изабелла заколебалась. Казна и в самом деле была пуста – война поглотила больше, чем предполагалось, – а ведь так много еще предстояло сделать! Нужда в деньгах сейчас была ничуть не меньшей, чем до начала боевых действий в Гранаде.

Тридцать тысяч дукатов! Эти слова, как сладчайшая, райская музыка, еще звучали в ушах Фердинанда. И все, что от него требовалось, – не подписывать эдикт, который предложил ему Торквемада.

– Вижу, вы и впрямь желаете блага нашему государству, – расчувствовавшись, вздохнул Фердинанд. – Думаю, мы с вами сможем заключить соглашение, выгодное для всех нас.

Евреи со слезами благодарности смотрели на монархов. Изабелла тоже была готова согласиться на их предложение – чтобы доставить удовольствие Фердинанду. В конце концов, она не так часто могла угодить ему.

Один из помощников Торквемады постучался к своему хозяину.

– Святейший приор, – сказал он, – в королевских покоях сейчас находятся представители иудеев. Как мне удалось выяснить, они предлагают монархам тридцать тысяч дукатов – в обмен на право остаться в Испании.

Торквемада побледнел. Затем схватил распятие и опрометью бросился в королевские покои.

Оттолкнув дворецкого, он ворвался в апартаменты, где за столом сидели Изабелла и Фердинанд, а рядом стояли евреи. В руках монархи держали бумаги, которые им только что дали на подпись.

Фердинанд поднял голову и с изумлением уставился на запыхавшегося приора.

– Что это значит? – спросил он.

– Что это значит? А вот что! – закричал Торквемада. – Ангелы на небесах нынче оплакивают нашу горькую судьбу. Хотите знать, почему? А вот почему! Иуда Искариот продал своего господина за тридцать серебряников. А правители христианской Испании готовы продать его за тридцать тысяч дукатов!