Книга Быть гувернанткой. Как воспитать принцессу - Елена Первушина

Многие из священников — прекрасные люди, они тяжело работают на благо своего народа, ведут очень скромную жизнь и являются настоящим украшением христианского мира и своей профессии. С другой стороны, многие из них кажутся лишенными всякой морали. Во многом их жизнь очень печальна, они как бы отделены от всех остальных людей. Они ведут жизнь, похожую на жизнь младших сыновей крестьян, и не вписываются ни в какое общество. Их образование и сан поднимают их выше уровня простого земледельца, который по воскресеньям смотрит на попа с каким-то суеверным трепетом, но на чью жизнь тот не оказывает никакого влияния. Старший сын священника или молодой человек, рукоположенный на священство, не подлежат военному призыву, но младшие сыновья священников часто служат в солдатах. Мальчик-грум, который водил ослика маленькой Анастасии Николаевны, был сыном священника, и никого не удивляло, что он должен служить в конюшне. На самом деле считалось, что ему очень повезло, что для него нашлось такое хорошее место. Он служил рядовым в армии и умел читать и писать.

Священник обязан жениться, прежде чем он получает место; жену во многих случаях для него выбирает епископ; если она умрет, он должен отказаться от своих обязанностей, покинуть своих детей и идти в монастырь, второй брак абсолютно запрещен для них, и священнику без жены не позволено жить в приходе. Что за жизнь в монастырях, я не могу сказать, но она, должно быть, очень однообразная. Монахи часто занимаются резьбой по дереву, некоторые из их работ очень красивы. Во всех монастырях можно купить за несколько пенсов маленькие деревянные ложки, вырезанные монахами; они все «благословленные» и на них особый знак: правая рука вытянута, указательный и средний соединены с большим, а оставшиеся два пальца подогнуты. У меня хранится несколько таких ложек, и я всегда жалела, что такие образованные люди, которые могут трудиться на благо своих ближних, заперты в монастыре и тратят свои жизни на то, чтобы вырезать из дерева ложки, но в русской церкви изменения происходят очень медленно. Пока я была в России, там прошла конференция для обсуждения целесообразности изменения календаря, который на тринадцать дней отстает от остального мира, но церковь не желала даже слышать об этом, утверждая, что христианские праздники, такие как Пасха, не должны приходиться на тот же день, что и Еврейская Пасха!

Дочери священников учатся в специальных, очень хороших школах и выходят замуж за священников[273].

По завершении обучения фотографии дочерей священников из всех школ, кроме тех, кто уже помолвлен, помещают в общий альбом. На обороте написаны полные сведения о ней: рост, возраст, происхождение, состояние, количество братьев и сестер и т. д. Если у будущего священника еще нет никаких матримониальных планов, то, сдав экзамены, он берет такой альбом и выбирает двух или трех подходящих кандидаток на супружеское счастье, пишет отцам избранниц и просит о встрече. Когда выбор сделан, но сообщает об этом отцам остальных невест. Когда отец жены умирает, зять забирает к себе в дом свекровь.

В то время, как я была в Санкт-Петербурге, один из священников умер и оставил четырех незамужних дочерей. В соответствии с обычаем, епископ назначил на вакантную должность молодого человека, который еще не был ни с кем помолвлен, и предполагалось, что он женится на одной из дочерей и обеспечит их мать. Но одна за другой эти отважные девушки отказались от его предложения. Не то чтобы они имели что-то против человека, но они сказали, что они хотели бы иметь хоть какой-то выбор и не хотели выходить замуж за того, кого не любят.

Они ушли из дома своего отца, взяли мать с собой и нашли работу в школе, где у них все сложилось хорошо. Я глубоко сочувствовала им и, разговаривая с одной русской дамой, восхищалась их мужеством поступать вопреки закону и устраивать свою жизнь по своему разумению. Она, однако, придерживалась совсем других взглядов и сказала, что «они были воспитаны и обучены для того, чтобы стать женами священников; это была их обязанность, а я терпеть не могу людей, которые не выполняют свои обязанности. Где священникам искать жен, если дочери священников отказываются выходить замуж за них?».

Если у священника есть только дочери и ни одного сына, он должен воспитать молодого человека для своего прихода, чтобы он женился на одной из его дочерей. Если же у него совсем нет детей, он берет приемного сына.

Императрица делает все, что в ее силах, чтобы укрепить престиж священников и обеспечить им больший доход.

Когда русская семья посещает Святую Москву, они считают своим долгом нанять попа, чтобы служить утреннюю службу — «заутреню»; для этого слуга отправляется на рынок, чтобы нанять священника. Священники стоят там, каждый с караваем хлеба в руках. Слуга выбирает попа, а потом начинается ужасный торг, без которого, кажется, невозможно заключить ни одну сделку. Священник просит, наверное, пять или шесть рублей; слуга старается сбавить цену. Если священнику не удается сторговаться, он может сказать: «Если ты не дашь мне мою цену, я съем кусок хлеба и потом ничего не смогу сделать», потому что он должен поститься перед службой. Если слуга неопытен, тогда он скорее всего сдастся и заключит сделку; но если он не растяпа, он ответит что-то вроде: «Если на то пошло, можешь все это съесть. Есть еще много попов на рынке». Но предположим, что сделка заключена. По завершении утренней службы священник держит крест, и верующие подходят, чтобы поцеловать его и руку священника, который затем отправляется на кухню, чтобы позавтракать со слугами.

Покойным императором было заведено, что, когда он бывал в армии, на маневрах он посещал богослужения в деревенских церквях. Однажды по завершении службы он подошел, чтобы поцеловать крест и руку священника. Последний убрал свою руку, говоря: «Ваше Величество не должны целовать руку своего покорного слуги». Император упрекнул его: «Ты дурак, это не твою руку я целую, а руку церкви, частью которой ты являешься. Я делаю это не для тебя, но для моего народа».

«Под Благовест». Художник — Михаил Нестеров. 1897 г.

Святые образа и реликвии занимают большое место в русской церкви. В соборе Зимнего дворца хранится высушенная человеческая рука. Традиция говорит, что это рука Иоанна Крестителя![274]

Святые образа могут быть написаны или вырезаны из дерева. Не всегда они изготовлены вручную и могут стоить несколько копеек. Русские никогда не говорят о покупке или продаже этих реликвий. Они всегда обмениваются. «Обмен на деньги — это не то же самое, что покупка», — говорят они.