Книга Первая колония - Владимир Мясоедов

То, во что превратилась батисфера, в данный момент было намного легче воздуха. А вот якори, удерживающие её в нужном положении, приходилось тащить с места на место своими руками. Открепи их – и вся конструкция с размаху долбанётся о потолок…

– Так какие там будут нагрузки? – просипел всё тот же любознательный военный, с трудом выходя наружу из пещеры и не отпуская руками толстую цепь. Летающая платформа скрежетнула боками о своды прохода, но всё-таки подчинилась грубой силе и вышла наружу. – Вы же помните, что ей нужно продержаться как минимум десять минут, чтобы подняться на нужную высоту? А дальше будет уже не важ…

Небольшой взрыв и громкая частая пальба прозвучали почти одновременно. Целый фонтан искр вместе с облаком осколков и проводки брызнул из пусковой установки, куда уже были загружены готовые к старту имитаторы, а отскочившая назад на несколько шагов фигура открыла огонь по остальным колонистам из двух больших пистолетов, с непропорционально большими рукоятками, словно самостоятельно прыгнувших ему в ладони.

Крупнокалиберные пули прошивали скафандры и тела, как стальная иголка тонкий носовой платок, а ведь целился стрелок, легко атакующий сразу две абсолютно разные цели, исключительно по головам. И не промахивался. А ещё он работал с точностью машины. Первыми пали солдаты, потянувшиеся к оружию, поставленному на предохранитель во время инженерно-технических работ. Следующими – те, кто имел какую-то военную подготовку. Исключение было сделано лишь для Саввы, бросившегося на убийцу с гаечным ключом наперевес, и одного из инженеров, вообразившего себя крутым знатоком восточных единоборств. Археолог опрокинулся назад с пробитым забралом, а попытавшийся в прыжке залепить супостату пяткой в челюсть рукопашник умер с громадной дырой в районе паха. И после этого убийца как ни в чём не бывало продолжил расстрел остальных людей, пытавшихся убежать, спрятаться или даже поднявших руки вверх в напрасной попытке сдаться. Не думаю, будто он забыл обо мне, находящемся у него за спиной. Скорее просто отодвинул в самый низ списка приоритетных целей обезоруженного компьютерщика, который к тому же был напичкан наркотой вплоть до зрительных галлюцинаций.

– Сюрпрайз!

С третьей попытки, но у меня получилось подхватить с пола лазерный резак. И даже включить его, выставив режим непрерывного излучения. Тонкая игла света ослаблялась до состояния обычного луча от мощного фонаря уже на расстоянии нескольких метров. Вот только я и не думал оставаться на месте, а стремительной шатающейся походкой сближался с неожиданно объявившимся противником. Тот прикончил последнюю цель перед собой, развернулся и получил поток фотонов прямо в лицо.

Забрало скафандра, разумеется, выдержало. Всё же между нами было несколько шагов. А вот глаза или нервы убийцы подкачали. Пули, до того разившие без промаха, выбили фонтан каменной крошки почти в метре от меня. Ещё два выстрела пронеслись лишь на ладонь левее шлема скафандра. Очередной рванул ткань предплечья, нарушая герметизацию и чудом не задевая кожу, а следующий… Следующего не прозвучало. Патроны в пистолетах, пусть и имеющих увеличенные магазины, не были бесконечными. А я сократил расстояние между нами достаточно, чтобы свет многофункционального прибора уже не только слепил, но и стал настоящей угрозой. Брызнувшие в лицо расплавленные капли поплывшего забрала заставили убийцу закричать, но, преодолевая себя, он попытался перезарядиться… Вот только не успел. Прижав раструб излучателя практически вплотную к появившейся в некогда прозрачном пластике воронке, я частично взорвал, а частично сварил его голову.

– Борька! Борька! – орал в ушах голос дяди. Живых, кроме меня, в зоне видимости больше не наблюдалось. Даже те, кому не прострелили голову, быстро прекращали биться в агонии и стонать. Похоже, у ублюдка были отравленные пули. Или разрывные какие-нибудь… – Что у вас там происходит? Почему все умерли?!

– У нас завелась крыса. – В голове странно шумело, но мысли были чёткими и ясными. А ещё тянуло блевать. – Точнее, крот. Звали его… Блин, да как же звали эту морду…

А, вспомнил! Дмитрий Гаврилов. Эта тварь заминировала пусковую установку и принялась стрелять нам в спину. Я цел. С остальными плохо.

– Запуск имитаторов невозможен? – раздался по радио голос Глыбина. – «Воин» уже проходит внепространственный портал!

– Сама летающая платформа не пострадала. У этого была с собой только какая-то микробомба, которой только беременных кошек пугать. – Я с некоторым трудом подпрыгнул, вцепился в край летающей платформы и подтянулся. – Чёрт, блок управления всмятку! Починить… Можно, но не успею.

– Что же делать? Что же делать? Что же делать?! – запаниковал дядя Стёпа и, судя по звуку, начал рвать на себе волосы. Или это просто усилился треск помех?

– Спокойно, я знаю, что делать. – Рабочих компьютеров вокруг было много. И один из них всегда со мной, вернее, на мне. Увы, программировать его так, чтобы он самостоятельно послал ракеты правильным курсом, не было времени. Время, время… Вечно тебя всем не хватает! – У вас найдётся там под рукой кто-нибудь, кто понимает, как должны лететь эти штуки?… Так, секунду, сейчас найду чем себя привязать, и можем начинать.

– Что ты задумал? – не понял Глыбин.

– Буду вводить нужные целеуказания вручную, что ещё остается? – Отцеплять якорные цепи было не просто. И до жути дрожали руки. Предательницы. А ещё хотелось послать к чёрту фильтрованный воздух, откинуть забрало и вдохнуть воздух Циратры. Здесь, у самой земли, он наверняка пах травами. А выше начнётся морозная свежесть… – Нам нужен «Воин». А значит, и запуск этих ракет. И чёрт с тем, что они имитаторы. Скафандр этот гад, правда, чуть продырявил, но у меня полный тюбик герметика есть.

– Борька, ты рехнулся! – зашипел на меня дядя. – Выбрось эту идею из головы!

– Поздно. Ещё два якоря – и я стартую. – Конечно, мой вес создаст некоторый перегруз. Но будем надеяться, не слишком большой. Будем. Надеяться. Поскольку рассчитывать всё и откручивать ещё что-нибудь ненужное уже нет времени. Так, левую ногу привязать тросом к одному креплению, правую – к другому… – У нас просто нет времени придумывать что-то ещё. И я не хочу, чтобы все, кто погиб, погибли зря.

Целую минуту меня никто не беспокоил. Ну, кроме дяди Стёпы, орущего в эфир какой-то мат вперемежку с просьбами одуматься. Но потом и это прекратилось. Видимо, у него отобрали микрофон. Или моему родственничку просто по башке дали. Надеюсь, верен всё же второй вариант.

– Мои извинения, молодой человек. Я думал о вас куда хуже, чем вы того заслуживаете, – вернулся в эфир Глыбин. – Обещаю, первый памятник этой войны, который откроют на Циратре, будет именно вам.

– Не спешите меня хоронить. – Несмотря на плещущуюся в крови химию, было страшно до дури. Последний трос был отцеплен, и платформа понеслась вертикально вверх. Сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее. На плечи навалилась неприятная тяжесть и принялась вдавливать меня в стальной пол бывшей батисферы. – Я не в истребителе на таран иду. У меня ещё есть шансы приземлиться.