Книга Холодные сердца - Лайза Джуэлл

– А как же?..

Казалось, Мэг была готова испепелить ее взглядом. Бет даже отпрянула.

– Ничего, – сказала она с нервной усмешкой. – Я понимаю.

– Ну и отлично.

В саду они выпили кофе с круассанами, купленными в местной кофейне, а заодно обсудили вероятность присутствия мышиных фекалий. Было решено, что Бет наденет латексные перчатки. (Среди прочего хлама таковых, разумеется, обнаружилась полная, еще не вскрытая коробка.) Затем поговорили об ужасных подробностях, которые им сообщил коронер, и о том, как лучше провести похороны. И наконец, поговорили о Лорелее, ее ноутбуке и загадочном Джиме.

Ярко светило солнце. Над кустом зверобоя кружили пчелы. На рукав куртки Молли присела голубая бабочка. Все восхищенно ахнули. Было прекрасное весеннее утро. Бет отказывалась верить в то, что она дома, с сестрой и отцом. Ей казалось, что она больше никогда их не увидит. Она и не планировала когда-нибудь их увидеть. И вот они все вместе.

Увы, они избегали говорить о тех вещах, о которых требовалось поговорить. Они не говорили о Билле. Они не говорили об отце ее будущего ребенка. И все это время за их спинами был дом Лорелеи с залежами бесполезного мусора и стенами, возведенными из стопок старых газет. Дом терпеливо и слегка зловеще ожидал, когда они расчистят его забитые артерии и вынесут наружу погребенные в нем тайны.

Мэган казалось, что она вот-вот взорвется вопросами. Вопросы эти были сродни крошечным хлопушкам, чей треск был приглушен мягкими подушками. Она с трудом узнала стоявшую перед домом сестру. Бет выглядела такой солидной. Такой цветущей. Темные волосы, тусклые и ломкие, когда она видела Бет в последний раз, теперь сияли здоровьем; кое-где поблескивали мелированные пряди. Кожа стала упругой и гладкой, словно у молодой девушки.

Мэган была вынуждена напомнить себе, что Бет уже тридцать восемь. Почти сорок. Не ребенок. Не то болезненное хрупкое создание, которое в прошлые годы теряла сознание на диване. А живот! Такой огромный, такой гордый. В нем ребенок, это чудо новой жизни. Но откуда ему, черт возьми, там быть? При всей ее сногсшибательной внешности, больших сиськах и траханье с ее мужем, Бет всегда казалась Мэган какой-то асексуальной. Как ее отец. Оба темные лошадки.

Ей раньше и в голову не приходило, что у Бет может родиться ребенок. Потому что Бет всегда сама была ребенком. Этакая послушная кукла в плаще в розовый горошек. Даже Билл сказал, что она нисколько не соблазнительна как женщина. Ни на йоту.

И вот теперь она здесь, с этим огромным животом. И при этом такая соблазнительная.

– Где ты была? – едва не закричала она. – Чей это ребенок? Почему ты решилась стать матерью? Где ты пропадала так долго? Что делала, чем занималась? Кто ты сейчас?

Заметив, что Бет смотрит на ее обручальное кольцо, она машинально убрала руку. У сестры явно было к ней много вопросов. Но нет, с ответами на них можно подождать. Сейчас куда важнее перебрать залежи материнского хлама.

Колин на час ушел из дома и вернулся с четырьмя огромными картонными коробками.

– По одной на каждого из нас, – пояснил он. – Для тех вещей, которые мы захотим оставить себе.

Мэган смерила его подозрительным взглядом. При одной только мысли о том, что хотя бы что-то из этого заплесневелого хлама вернется в ее дом, в ее храм девственной чистоты, ей сделалось дурно. Однако вскоре она поймала себя на том, что время от времени бросает что-то в свою коробку. Вскоре там уже лежали набор из четырех мисок для мюсли в симпатичных пастельных тонах, суповой черпак в стиле ар-нуво с розочками на ручке, четыре пачки красных бумажных салфеток (идеально подойдут для званых обедов), простая стеклянная ваза бирюзового цвета и симпатичная лопаточка для разрезания тортов.

Бет также нашла кое-что для себя: пару мозаичных ваз, набор ножей для рыбы в выстланной бархатом коробке, отороченные кружевом салфетки, подгузники для новорожденных, несколько упаковок розовых ползунков, муслиновые пеленки и коробку абсолютно новых бутылочек для детского питания. Молли отложила для себя кое-что из аляповатой бижутерии, старомодные солнечные очки, свечи, темные колготки, связки разноцветных резинок для волос и фотографию котенка в рамке, о которой она сказала так – «просто жуть какая-то». Они вновь наполнили с верхом два контейнера для мусора, свалив в них главным образом газеты, поломанную мебель, просроченные продукты, провонявшие вещи и горы прочего ненужного барахла.

В перерыве они попили холодной воды и немного позагорали в саду. Как обычно бывает в таких случаях, как только мысли сосредоточились на данном конкретном деле, стала ясна его суть и то, как с ним можно справиться. Понемногу, шаг за шагом. Они пытались не думать об истинных масштабах стоявшей перед ними задачи, куда важнее были просто каждая коробка, каждый ящик, каждая сумка, каждый кухонный шкаф. Это значительно все упростило, а главное, они больше не видели ничего странного в том, чем они здесь заняты.

Когда тени, падавшие на неухоженную лужайку (Колин нарочно не стриг траву, ожидая того момента, когда будет расчищен дом), стали длиннее, Мэг сказала Молли, что скоро вернется, а сама, взяв баночку колы и пакетик конфет, отправилась в дальний конец сада, куда за несколько минут до нее ушла Бет. Сестра лежала на солнышке в зеленом веревочном гамаке, скрестив босые ноги и положив руки на живот.

– Гамак на том же самом месте, – сказала Мэган.

Бет с улыбкой кивнула и подтянула ноги, освобождая место для Мэган.

– Знаю, – ответила она. – Даже глазам не верится. И все еще в хорошем состоянии.

Мэган осторожно присела, опасаясь, что гамак сейчас оборвется под их весом. Она поймала себя на том, что ей даже приятно, что она в кои-то веки весит меньше сестры.

– Держи. – Она протянула Бет колу. – Если ты, конечно, не следуешь принципу «мое тело – храм для моего будущего ребенка».

– Нет! – Бет выхватила из руки сестры банку и со щелчком открыла. – Ни за что. Спасибо. – И, сделав глоток, добавила: – Извини. Мне хотелось побыть одной.

– Я пришла сюда не за тем, чтобы ругать тебя. По-моему, мы славно потрудились, и на сегодня хватит. Ты молодчина, спасибо тебе. Учитывая твое положение…

Бет улыбнулась и погладила себя по животу.

– Беременность нормально проходит?

Бетан кивнула.

– Да. Пока хорошо.

Возникла короткая пауза. Неудивительно, учитывая, что скрывалось за этим молчанием.

Мэган разорвала пакетик с конфетами и предложила сестре. В другом мире они бы смотрелись как девушки из рекламы, по-детски пытающиеся рассмешить друг друга конфетами. Но в этом мире они были предельно серьезны.

Как всегда, первой начала Мэган.

– Где собираешься рожать? – поинтересовалась она. – Останешься здесь?

Бетан кивнула.

– Да. Как удачно все совпало, – сказала она и тотчас покраснела, осознав двусмысленность собственного ответа. – То есть, господи, совсем не удачно. Я уже несколько недель терзалась вопросом, где мне рожать. Как вдруг получила от тебя электронное письмо. Все сомнения отпали сами собой.