Книга Кто кого предал - Галина Сапожникова

Хочу напомнить, что на эту работу автора вдохновили события, которые сопровождали мой последний и предпоследний визиты в Эстонию в период с декабря 2014 по январь 2015-го. Я встретился с Галиной Сапожниковой, которая уже однажды сопровождала меня в поездке в Таллин в 2009 году и помогала организовывать некоторые интервью. Одной из таких встреч стала беседа с Героем Советского Союза Арнольдом Мери — как раз в то время над ним шел судебный процесс, его обвиняли в соучастии в «геноциде эстонцев». Впоследствии я рассказал читателям о его жизненной истории и методах, с помощью которых эстонские власти завели на него дело[1]. Спустя пять лет, 17 — декабря 2014 года, я прочитал на сайте Министерства внутренних дел Эстонии причину моей высылки из страны, которая была связана с «оправданиями преступлений против человечности» и «защитой и оправданием действий Арнольда Мери, который признал свое участие в массовых депортациях, организованных в Эстонии в 1949 году». Кроме того, что Арнольд Мери ничего подобного никогда не признавал — на самом деле он, наоборот, все эти обвинения решительно отверг, — в нашем с ним интервью и речи не шло о каком-либо «оправдании» или «защите» его действий. Но это другой вопрос, который будет рассматривать Европейский суд по правам человека. Факт остается фактом: та старая история была использована, чтобы помешать мне публично выступить в Таллине пять лет спустя, 15 декабря 2014 года, посредством очень странного «досмотра полиции», в ходе которого я был заперт в камере без предъявления мне каких-либо обосновывающих сей акт документов. На следующее утро меня выдворили из страны сроком на один месяц. Месяц высылки за «преступление», которое вообще не предполагает прощения… После оперативного вмешательства посла Италии в Таллине Марко Клементе мне удалось отдохнуть в номере отеля. Мы все опешили: я в первую очередь, Галина Сапожникова и Игорь Тетерин, которые как руководители международного медиаклуба «Импрессум» и пригласили меня в Таллин. Перед тем как расстаться у поезда, который вез меня в Москву, я сказал Галине: все эти прибалтийские события имели важнейшее значение в распаде СССР, а ты являешься ценным свидетелем. Почему бы тебе не написать книгу? И вот наконец-то эта книга перед вами. И я ее комментирую.

Фото Зураба Джавахадзе, ТАСС.

Книга Галины Сапожниковой мало говорит о молчании России, которая в тогда сама едва держалась на ногах, — она позволяет говорить жертвам того непростого времени о трагедии брошенного народа. Речь идет о Литве, но вопрос касается не только литовских граждан, которые сначала выступали против нацистов, затем служили делу социализма в Советском Союзе, и по этим же причинам были объявлены врагами своими же согражданами. Проблема касается русских всех трех прибалтийских республик и судьбы более 20 миллионов русских, которые в момент распада СССР, несмотря ни на что, остались за границами своей Родины. Можно сказать, что герои этой книги были брошены дважды. Решение о распаде СССР, принятое в Беловежской Пуще 8 декабря 1991 года тремя президентами в состоянии алкогольного опьянения — Ельциным, Кравчуком и Шушкевичем, лишило их Советской Родины, которой они честно служили до самого конца. Но они, кроме того, оказались в одиночестве перед милостью и местью победителей, вставших во главе нового литовского государства под защитой и поощрением «Империи Добра», которая и привела их к власти. Они стали иностранцами поневоле в новом литовском государстве, которое, по иронии судьбы, единственное из трех стран Прибалтики приняло правильное решение о выдаче гражданства всем, кто в момент смены режима оставался там жить. Они не стали «инопланетянами», как это случилось с русскими в Эстонии и Латвии, но — как вытекает из работы Галины Сапожниковой — очень скоро приобрели квалификацию «специальных поднадзорных». Окруженные неприятелем в своем собственном доме, «виноватые» по умолчанию.

Настоящая двойная трагедия, которая выходит — думаю, что не случайно — из-под пера русского писателя и журналиста. Почему я говорю «не случайно»? Потому что это происходит в разгар мощного возрождения русского национального чувства. Понадобилась агрессия против России на Украине со стороны Запада, чтобы перед глазами русских снова явственно предстали те события истории, о которых мы сейчас говорим. Пробуждение после 24 лет забвения было резким и болезненным и вскоре стало кровавым для десяти миллионов русских на Украине, которые осознали, что были превращены в «инопланетян» на своей родине. В этом они были братьями по несчастью с русскими в Литве, Эстонии и Латвии. Но волна, которая поднялась после переворота в Киеве 22 февраля 2014 года, пробудила всех русских без исключения.

Узнать, что страна, которую до сих пор считали братской, превратилась в армию русофобов; что из уст людей, говорящих по-русски, исходит ненависть к русскому языку; что сосед, чей отец воевал против нацистов вместе с твоим отцом и с которым вы ходили вместе в школу, настроен по отношению к тебе столь враждебно, что готов убить, — все это стало своего рода катализатором химической реакции, очень похожей на ту, что привела к победе над — нацизмом в 1945-м и над Наполеоном в 1812-м. Русские, поняв, что стали мишенью, сосредоточились и вспомнили о своей принадлежности к великой нации. И с удивлением обнаружили, что являются мишенью.

Перечитывая только что написанные строки, я чувствую, что должен добавить от себя кое-какие автобиографические размышления. Несмотря на то, что я не являюсь русским, «национальный вопрос» даже для меня предстает теперь в совершенно ином свете. Когда я приехал в Москву в 1980 году в качестве коррес-пондента газеты «Унита», в то время органа Итальянской коммунистической партии, я и сам был скромным продуктом западного Просвещения. Изначально я был убежден, что все люди равны. Во всех смыслах. До этого времени я никогда не использовал «критерий национальности» для оценки поведения отдельных людей. Народы тоже равны, я думал. И это правда, если говорить об их правах и достоинствах. Но в остальном речь идет об истине, которая не является абсолютной. Эта идея пришла ко мне позже. Это был продукт моего почти сорокалетнего общения с народами России. И я благодарен им за то, что они помогли мне сделать это открытие.

Я постепенно понял, что жители многонациональной, многоконфессиональной, огромной по географической протяженности страны оценивают, узнают, смешиваются или воздерживаются от смешения — короче говоря, вступают в отношения друг с другом, — не забывая даже на мгновение о национальности мужчины или женщины, с которыми они встречаются. Не существует суждения о человеке, абстрактного или практического, и никогда не было ни в России, ни в Советском Союзе, которое бы не принимало во внимание нацию, к которой этот человек принадлежит. Я обнаружил это, работая в поте лица, — мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что в этой области больше, чем в какой— либо другой, проявляется мудрость народа, равно как ее пределы. Мы чувствуем, что популярные пословицы и поговорки содержат глубокие истины, накопленные коллективным опытом. Вот почему и принимаем их во внимание, как архетипы, — выступающие в качестве связующего моста с глубоким прошлым, которое мы все носим с собой.