Книга Гордость и страсть - Аманда Скотт

Отпустив ее, Бойд развернулся к лестнице.

Оглянувшись, Амалия увидела, что Саймон выхватил свой кинжал, оперся рукой о стол и перепрыгнул через него, приземлившись между Сибиллой и приближающимися к ней мужчинами.

— Не трогайте ее милость, вы, подонки! — прорычал Саймон как раз в тот момент, когда Бойд воскликнул:

— Уэструдер!

Взгляд Амалии метнулся к дверям, и она увидела, как Гарт вбегает в зал с обнаженным мечом в руке. А следом за ним Сим Эллиот с кинжалом.

— Схватите мальчишку! — рявкнул Бойд. — Рыцарь — мой!

— Нет, мой! — крикнула Амалия.

Когда Бойд вскинул меч, чтобы напасть на Гарта, она ударила быстро и со всей силы.

Вспомнив про кольчугу, она нацелилась в горло, а потом, когда голова его откинулась назад, ткнула в живот локтем для верности.

Затем сильная рука откинула ее в сторону, а сверкающий клинок взметнулся вверх и со звоном ударился о меч Бойда, отчего оружие последнего отлетело, ударилось о ближайшую каменную стену и с грохотом упало на пол.

— На колени, сэр! — приказал Гарт Бойду, приставив кончик меча к его груди.

Оружие обоих было острым, предназначенным для того, чтобы пронзать кольчугу.

— Я сдаюсь, — пробормотал Бойд, опускаясь на колено.

Тогда Гарт поднес острие меча к горлу Бойда и велел Симу позвать его людей. Амалия услышала, как в отдалении протрубил рог. Второй отозвался двумя знакомыми нотами. Она взглянула на Сима. Он ухмыльнулся, завопил:

— Это Сам! — и пулей помчался вниз по лестнице.

Продолжая держать острие меча у шеи Бойда, Гарт рявкнул, не отрывая от него глаз:

— Эй вы, если вы не узнаёте эти горны, то скоро узнаете! Первый принадлежит Дугласу, второй — Букклею. Немедленно уберите оружие!

— Уберите ваше оружие в ножны, парни, и положите его на стол, — приказал Саймон. — Сегодня больше никто тут не будет размахивать мечами.

— Схлопочут они, однако, по первое число, — угрюмо предрек Гарт. — Им придется предстать перед судом Дугласа за нападение на приграничную крепость, угрозы ее хозяину и за то, что подвергли опасности знатных дам. Более того, леди Амалия — свояченица Букклея, а он дал клятву защищать Мюрреев из Элайшо.

— Уэструдер, это тебе лучше бы вспомнить, что если Дуглас здесь, значит, Файф тоже вернулся, — огрызнулся Бойд. — К тому же Саймон — человек Файфа, помявшийся подчиняться ему. Но мы с тобой можем уладитьэто по справедливости, если ты дашь мне поднять мой меч.

— По справедливости?

— Да, решим это, как подобает рыцарям, в честном поединке.

— Для этого мы оба должны быть рыцарями, достойными этого звания, и иметь одинаковое понятие о справедливости, — парировал Гарт. — Судя по твоим поступкам здесь и раньше, ты доказал, что недостоин.

Услышав на лестнице быстро приближающийся стук сапог, Амалия закусила губу, гадая, кто появится первым — Файф или Дуглас.

К ее облегчению, Дуглас и Букклей вошли вместе в сопровождении Тэмми и незнакомого ей мужчины.

К этому моменту люди Бойда уже сдали свое оружие Саймону. Пройдя через арку, Дуглас оглядел зал, грозно хмурясь.

— Черт побери, что здесь произошло? — сурово вопросил он.

Неизвестный мужчина сделал шаг вперед и вгляделся в Бойда.

— Это он, милорд, — сказал, кивнув. — Этот человек — Бен Халдейн.

Услышав это имя, Гарт метнул взгляд на Дугласа и его спутника. В этот миг Бойд ударил по мечу, отбрасывая его в сторону, метнулся за своим, схватил его и, гибко вскочив, замахнулся на Гарта.

Гарт отбил удар, но Бойд стал теснить его, не обращая внимания на ошеломленных зрителей.

Зная, что Амалия позади него, Гарт боялся сделать какое-либо движение в этом направлении, пока она не крикнула откуда-то слева:

— Я отошла, сэр!

Он тут же отскочил назад и вправо, затем вперед, нанося быстрые и сильные удары, держа свое оружие двумя руками и снова выбивая меч у Бойда. На этот раз, однако, он не дал оружию упасть.

— Стойте! Хватит! — рявкнул Дуглас.

Гарт тут же отступил назад, и Букклей быстро подошел и встал с ним рядом с мечом в руке.

— Бросай оружие! — приказал Дуглас Бойду. — Тебя все равно скоро повесят, но если ты немедленно не сделаешь, как тебе приказано, я велю им продырявить тебя прямо на месте.

— Я не могу позволить тебе это сделать, Арчи, — спокойно проговорил Файф из дверей. — Этот человек служит мне. Если он чем-то вызвал твое недовольство, то ответит передо мной.

— Вызвал недовольство? Эта подлая тварь убила моего Уилла!

Файф нахмурился:

— У тебя есть тому доказательства? Мне трудно в это поверить.

Указав на мужчину, который опознал Бойда как Бена Халдейна, Дуглас объяснил:

— Это человек Уилла, который был с ним в Кенигсберге и Данциге. Уилл сам назвал Бена Халдейна как своего убийцу, и человек Уилла говорит, что этот гнусный мерзавец и есть тот самый Бен Халдейн, как бы он себя ни называл.

— Чушь, это сэр Харальд Бойд, который преданно мне служит.

Саймон, остававшийся на своем месте возле стола, проговорил тихим, но тем не менее хорошо слышным голосом:

— Даже если так, милорд, Бойд только что пытался здесь форсировать события, удерживая меня, мою сестру и леди Сибиллу в заложниках. Еще он утверждал, что делает это по вашему приказу.

— Вот как? — Файф устремил на Бойда грозный взгляд. — В таком случае, разумеется, ему есть за что ответить. Нет, ничего не говорите, сэр, — строго сказал он обвиняемому. И с нажимом добавил: — Предупреждаю, тем самым вы себе не поможете. Ну так что там насчет нападения в Данциге? Кто-нибудь видел, как он совершил преступление?

— Только Уилл Дуглас, — ответил Гарт. — Но Уилл назвал его мне.

— Его звали Бен Халдейн, — напомнил всем Файф. — А это сэр Харальд Бойд.

— Да, милорд, — сказал мужчина, которого привел Дуглас. — Но я прекрасно знаю Бена Халдейна, ибо много раз видел его вблизи, и это он.

— Я вас не знаю! — возразил Бойд. — Значит, и вы не можете меня знать. Иисусе, да я никогда не был в Данциге.

— Вот видите, — молвил Файф. — Но я все равно разберусь с этим делом, и если этот человек замешан в преступлении, в котором вы его обвиняете, я позабочусь, чтобы правосудие свершилось.

— Я сам намерен судить его, — сказал Дуглас. — И это будет справедливый суд.

— Боюсь, нет, — возразил Файф. — В конце концов, я правитель королевства, поэтому он мой, если, конечно, вы не захотите подвергнуть сомнению мои полномочия.

Дуглас заколебался, потом покачал головой.