Книга Норман - Владимир Белобородов

Вдруг Нейла бросилась к отцу на шею и, плохо выговаривая, заревела:

– Дядя Ровный, это вы, это вы!

Теперь уже все раскрыли рты от удивления.

– Норман, – отозвал меня Храм, – объясни хасанам, что им нельзя в поселок, пусть с Кассой побудут. Тут к зверью сложное отношение, только лошадей запускают, увидят их, тревогу поднимут. И пусть людей остерегаются. Касса вообще из этих мест уходит. Здесь полно охотников на темную живность, махом шкуру с них спустят. Тут живут этим.

Я позвал хасанов и попытался объяснить ситуацию, хасаны довольно популярно и незатейливо показали в свою очередь, как они порвут охотников. Пришлось обращаться к Кассе за помощью. Она поняла меня и обещала присмотреть, скинула картинку, где щенки сосали у нее молоко.

В поселок вошли уже почти в полночь. Стражи были удивлены нашим видом, но я так понял, деньги взяли, как с богатых.

Первый этаж дома занимала конюшня, где мы в тесноте распрягли лошадей. В довольно просторном помещении конюшни, которая оказалась мала для нашего табуна, я насчитал вместе с нашими девятнадцать лошадей! На второй этаж вошли потихоньку, но Малик не спал. Мы обнялись и шепотом поздоровались, Софья не дождалась. Оказывается, в доме было всего две комнаты и кухня. Софья с Маликом занимали отдельную комнату, остальные обычно спали во второй. Перед сном всем удалось помыться, на первом этаже, кроме конюшни, имелась купальня. Поскольку Софья уже спала и будить ее не хотели, в их комнате оставили только Малика. Нас с девчонками, Сайлом и Кейном поместили в комнате отца, остальные улеглись на кухне. Нейла успокоилась, но от отца не отходила, спать легла с ним. В душе я был рад этому, утром предстоял разговор с Софьей, и мне не хотелось начинать его с объяснения, почему я нахожусь в постели с другой.

Так безмятежно я не спал уже давно. Проснулся оттого, что кто-то целовал мою спину. Я перевернулся, губы Софьи обожгли поцелуем, отказаться я не смог.

– Я так соскучилась, – прошептала она.

– Софья, понимаешь…

– Я все знаю. – Она запрыгнула на кровать, сняв кофточку.

В комнате мы были одни, ее тяжелая грудь прижалась к моей.

– Аллойя мне все рассказала.

– Ты не ревнуешь?

Ее запах сводил с ума, руки сами обняли обнаженное тело, ощущая нежную кожу.

– Если от этого зависит твоя жизнь, то пусть они хоть всем скопом будут с тобой…

– Понимаешь, Соф, все не так просто.

– А по-моему, просто.

Мои руки сжимали ее все крепче, сердце учащенно забилось, набирая все больший темп. Я понял, если не скажу все в этот миг, то потом сказать уже не смогу. Собравшись с духом, выпалил:

– Я не знаю, как отношусь к ней!

Сказать, что люблю Нейлу, язык не повернулся. Может, потому, что говорил эти слова Софье, может, не хотел ее обидеть. Она села на меня, уперев руки в грудь.

– Вон как…

Потом помолчала, разглядывая меня.

– А ко мне ты как относишься?

– Не знаю.

Она еще немного посмотрела мне в глаза.

– И ведь не врешь. В общем, так, сейчас ты будешь моим. Во-первых, я не намерена отбивать своего мужчину, пусть у меня отбивают, а во-вторых, сейчас я хочу тебя. Но не обольщайся, пока не определишься, в постель ко мне больше не лезь.

– Но…

Она зажала мне ладошкой губы.

– Не усложняй, дай порадоваться встрече с мужем.

Ее губы переняли эстафету от ладони, говорить мне больше не дали.

Вышли мы через полчасти.

– Да, и еще, – остановила меня в дверях Софья, больше я тебя никуда не отпущу.

Ее рука сжалась там, где мне меньше всего хотелось, похоже, это входило у нее в привычку.

– Смотри у меня, – зло прошептала она.

На небольшой кухне было не протолкнуться. То, что произошло между нами, явно слышали все. Особенно ясно говорили об этом хитрые глаза девчонок, разглядывающих нас. Нейлы, слава богам, среди них не оказалось.

– А где остальные? – спросил я, усаживаясь на место, которое мне освободил уже позавтракавший Малик.

– Твой отец с дедом и Нейлой пошли за покупками, сказали, что вы выглядите как оборванцы и с этим надо что-то делать. Эль пытается посмотреть ваших лошадей. Храм с Кейном в комнате.

– Ты расскажешь, как съездили?

– Тут, по-моему, и без меня все рассказали, – посмотрел я на Аллойю, показавшую мне язык. – Лучше ты расскажи, как вы доехали.

– Через день после того как вы уехали, в село заявились десять светлых во главе с магом. Пытались дойти до заимки, но, проплутав полдня, трижды выйдя к отцову камню, ушли обратно. Дед сказал, что это ненадолго, поэтому мы в тот же день выехали, оставив Савлентию еще одну лошадь. Через десятину нас догнал дед с навьюченной лошадью и Кассой. Ты бы видел, как смешно выглядит нагруженная сейша. В общем, светлые вернулись с менталистом и двумя боевыми магами. Менталист смог найти дедовы блуждающие амулеты, и они вышли к заимке. Дед, я так понял, навалял им по полной, но заимку они сожгли. Поэтому, не дожидаясь следующего нашествия, он поехал за нами. Потом мы прибыли сюда, здесь нас не пустили с сейшей в город, а за гоблина вообще чуть не подняли на копья. Поскольку в местных трактирах зверские цены, сняли домик. Но тоже дорого. Рамос говорит, доживем десятину здесь, потом они усадьбу какую-то купить собираются. Мы уже тут примелькались.

– А Торка где?

– На чердаке живет, его дед с Рамосом в мешке привезли. Трясется как осиновый лист. Храм сказал ему не высовываться. Если кто узнает, дом выжгут. Здесь такая практика, если какую нечисть, вампира там или еще кого из Темных земель находят, весь дом изнутри магией выжигают. Поэтому деревянные дома не строят.

– У вас есть гоблин? А можно посмотреть? – Яля аж подпрыгнула.

– В обед пойдем его кормить, познакомлю, – гордо пообещал Малик.

Может, мне и показалось, но, по-моему, он рисовался перед девушкой. Я взял это на заметку.

Через часть из лавок вернулись отец с дедом. Вместе с ними поднялся эльф, по его виду можно было понять, что после проверки лошадей он успел помыться.

– Надо было Нормана послать, он для женщин покупать умеет, – ворчал отец.

Девчонки тут же убежали в комнату переодеваться, Софья ушла с ними. Нейла была уже в обновах, поэтому осталась с нами. Она оделась в зеленое платье до щиколоток, небольшое декольте подчеркивало шею, на которой красовались недорогие бусы. Цокая каблучками лакированных туфелек, девушка подошла ко мне:

– Дядя Рамос, ты хочешь сказать, что это лупоглазик? – слегка шепелявя, произнесла она.

Не дождавшись ответа, обошла меня кругом. У меня в голове промелькнуло, что это уже было.