Книга Гран-при для убийцы - Чингиз Абдуллаев

— Не понимаю, о чем ты.

— Через несколько дней начинается грандиозный пятидесятыйюбилейный фестиваль в Каннах, — объяснил отец, — а ведь это, кажется, на южномпобережье Франции.

— Откуда… — Дронго вскочил, ошеломленно глядя на отца.

— Я всю жизнь занимался преступниками и знаю их психологию,— объяснил отец, — в любом террористе всегда есть что-то от истерическойженщины. Если бандит просто хочет получить свои деньги и сбежать с местапреступления, то террорист хочет рекламы. Ему важно, чтобы его акт был непросто устрашающим, но еще и показательным. В террористы обычно идут истеричныефанатики. А судя по твоим рассказам, Ахмед Мурсал именно такой тип. Ему важноустроить грандиозный террористический акт, о котором будут помнить и говорить.А что может быть лучше, чем хорошо спланированный и осуществленныйтеррористический акт, проведенный во время такого грандиозного события, какюбилейный кинофестиваль в Каннах? Об этом будет говорить весь мир. Поэтому ядумаю, что он готовит свою акцию именно там.

Дронго бросился к телефону. Потом вспомнил про Алису и,посмотрев на нее, быстро сказал по-английски:

— Отец считает, что Мул готовит террористический акт вКаннах, во время кинофестиваля, который должен начаться через несколько дней.

— Какого кинофестиваля? — не поняла женщина.

— Мы слишком заняты своими проблемами, — ответил Дронго, — ислишком часто не обращаем внимания на то, что творится вокруг нас. А он сегоднявышел в город и обратил внимание на многочисленные афиши и праздничнуюатмосферу на всех телеканалах Франции. Звони быстрее. Нужно всех предупредить.Даже если он ошибается, то и тогда это самая лучшая версия, какую только можнобыло придумать. Одно дело травить обычных туристов на пляже или в отеле, другое— отличиться во время этого фестиваля. Ты представляешь, какой будет скандал?

Представляешь, как об этом будут писать газеты?

Он вдруг вспомнил слова Светлицкого о контракте, разговор сАли Гадыром Тебризли в Иране о подписании контракта между российскими,французскими и иранскими компаниями.

— И я точно знаю, — добавил в заключение Дронго, — что онсознательно идет на этот скандал.

Париж. 4 мая 1997 года

Он приехал на Монпарнас в это кафе задолго до назначеннойвстречи. И полчаса старательно делал вид, что не замечает сидевшую за соседнимстоликом Алису. Двое незнакомцев, расположившихся поближе ко входу, проявилинекоторый интерес к Дронго, но Алиса спокойно сидела за своим кофе, и он решилне дергаться.

Нужный ему человек пришел в половине четвертого, когда наулице начал накрапывать дождь. Он отряхнул капли дождя со своей куртки и веселопоздоровался с барменом, который сразу подал ему горячий кофе. Дронго узналнужного ему человека и, поднявшись, подошел к стойке, сел рядом с ним.

— Еще один кофе, — попросил он по-английски. И подождав,пока бармен поставит перед ним чашечку кофе, тихо спросил:

— Как ваши дела, Эррера?

Мужчина дернулся и оглянулся.

— Спокойнее, — посоветовал Дронго, — не нужно резкихдвижений.

— Кто вы такой? — нервно спросил Эррера.

— Друг. Пока еще друг. И не нужно смотреть по сторонам.Никто не собирается стрелять вам в спину.

— Я вас не знаю, — сквозь зубы выдавил Эррера.

Его тонкие изогнутые накрашенные губы дрожали. Подведенныеглаза затравленно смотрели на Дронго.

— Зато я вас знаю, Арман Эррера, — усмехнулся Дронго, — ихочу с вами поговорить. Возьмите свою чашечку и пойдемте за мой столик. Толькобез глупостей, иначе потом сами пожалеете.

Он взял свою чашку кофе и пошел к столу. Эррера подчинился.Сев за столик, он еще раз оглянулся и спросил:

— Что вам от меня нужно?

— У меня к вам деловое предложение, — сказал Дронго.

— Я не бизнесмен.

— Неизвестно. Думаю, на мое предложение вы можетесогласиться. Я предлагаю вам двадцать пять тысяч долларов за пару ваших фраз.

— Сколько?

— Двадцать пять тысяч долларов. Или примерно сто пятьдесяттысяч франков.

— Хорошие деньги, — нагло заявил Эррера. Он уже пришел всебя и понял, что ему нечего опасаться.

— И вы получите их немедленно.

— Что я должен делать?

— Сказать, где находится Мул.

— Что?

— Мне нужна информация, за которую я готов заплатить.Скажите, где Мул, и сразу получите сто пятьдесят тысяч франков.

— Вы думаете, меня можно купить? — Он презрительно скривилгубы.

— Абсолютно уверен. Во-первых, вы альфонс и живете за счетсвоих друзей. Во-вторых, Мул вам тоже платит, но гораздо меньше. И наконец,в-третьих, об этом просто никто не узнает.

— Идите вы… — грубо выругался Эррера. По-английски онговорил с большим акцентом.

— Убедили, — кивнул Дронго, — я лучше заплачу их одному изваших друзей, который окажется гораздо благоразумнее вас. Но обещаю вам, чтоМул узнает о том, что именно вы его предали.

Эррера затравленно оглянулся.

— Почему вы мне угрожаете?

— Потому что вы сами ввязались в эту игру. Дайте мне егоадрес, и я уйду, оставив вам деньги.

— У меня должны быть гарантии, — колебался Эррера.

— Посмотрите мне в глаза. Я же не идиот, чтобы выдавать вас,если вы мне поможете.

— На кого вы работаете? На МОССАД? Или на ЦРУ? А может, наарабов?

— Я сказал, что это не так важно. Мне нужен адрес Мула.

— Я не знаю, где он сейчас.

— Но где он может быть, вы знаете?

— Да, — нерешительно сказал Эррера, — примерно знаю.

— В таком случае — адрес. Мне нужен адрес.

— А мои деньги?

— За вашей спиной сидит молодая женщина, — сказал Дронго, —если вы чуть повернете голову, сможете увидеть портфель, который лежит у ееног. Она просто передаст его вам, и мы уйдем. Про нашу сделку никто не узнает.

— Хорошо, — согласился Эррера.

— Но предупреждаю вас, — Дронго вдруг улыбнулся, — если выпопытаетесь нас обмануть, то я вам не завидую. В таком случае вы не сможетедаже сбежать.

Мы вас все равно найдем.

— Я знаю, — быстро сказал Эррера, — давайте ваши деньги.