Книга Троянский конь - Иван Сербин

Вадим и Боксер засмеялись.

Алексей Алексеевич кивнул, оценив предприимчивость дельцов из агентства.

— Пожалуйста, обговорите легенду, — еще раз попросил Вячеслав Аркадьевич старичка и девушку. — И, пожалуй, эту ночь вам лучше провести в гостинице при аэропорте. Вас никто не должен даже случайно увидеть в нашей компании. Вадим вас отвезет. Алексей Алексеевич, завтра к вечеру заберите копии у вашего художника.

— Конечно, — ответил тот.

Игра вступала в завершающую стадию.

— Пепел, утром в гостиницу приедет человек, привезет картинки.

— Я помню, Слава, помню, — кивнул старичок. — Старость вовсе не означает наличие маразма.

— Боксер, аккуратно присматривай за нашей «счастливой семейкой» до самого отъезда. Ни один волос не должен упасть с их головы.

Девушка вышла в соседнюю комнату, вернулась с небольшим чемоданчиком.

— Я готова, — объявила она.

— Вещи Сергея Сергеевича в машине, — сказал Малостарший. — Можно ехать.

Всей компанией они вышли в прихожую. Алексей Алексеевич взял девушку за руку, поцеловал.

— Будь осторожна. Ни пуха.

— К черту, — ответила она.

— Погоди, мобильный проверю. — Алексей Алексеевич набрал номер на клавиатуре своего телефона. В кармане у девушки запищал крохотный «Эрикссон». — Отлично. Не забывай ставить на подзарядку и держи меня в курсе дел.

Да, если кто-то к вам придет, поставь телефон в режим вибрации. А лучше сама звони мне почаще.

— Хорошо. — Женя чмокнула его в щеку. — Я тебя очень люблю.

— И я тебя.

— Мы пошли.

— Удачи.

— Не скучай.

Компания вышла на площадку. Алексей Алексеевич закрыл дверь на все замки. Потом прошел в комнату, налил в стакан немного виски, бормотнул в пространство:

— Ни пуха ни пера.

И выпил залпом.

* * *

Владимир Андреевич Козельцев собирал чемодан. Он взял необходимые документы, чтобы удостоверить наличие средств и в случае удачи оформить перевод.

Смольный, сидя на диване и положив ноги на журнальный столик, прихлебывал из высокого бокала водку, наблюдая за сборами.

— Ты мне достал адрес огольца? — спросил он.

— Мы с тобой договорились. Сделаешь дело с прокуратурской крысой, получишь адрес.

— Информацию мне дай, — сказал Смольный. — Как его зовут, как найти.

Владимир Андреевич продиктовал ему данные Паши. Смольный старательно записал их на листок.

— Завтра сделаю.

Смольный не собирался никого убивать. Что он, дурак, что ли? Рисковать, когда заветная цель так близко. Покончит с Крохой, а там видно будет. Возможно, удастся как-то переломить ситуацию. Взять все под контроль. Мало Крохи? Завалит и Седого. Только сам, чтобы языков не осталось. Мало ли кто мог иметь зуб на старого «судью». Конечно, убийцу станут искать, но хрен найдут.

— Значит, завтра будет и адрес.

Козельцев оглянулся:

— Тут где-то лежал мой портсигар, ты не видел?

— Нет, не видел. Вова, смотри не вздумай меня кинуть.

— Слушай… — Владимир Андреевич выпрямился, уперся ладонями в поясницу, потянулся. — Хватит уже мне грозить. Ты все-таки у меня дома.

— Я помню. Ты, Вова, хорошо учился в школе? Помнишь, наверное: «Повторение — мать учения».

— Перестань. У нас обоих завтра тяжелый день.

— Точно. — Смольный залпом допил водку, поднялся с дивана. — Пойду-ка я спать. Будешь завтра уходить, если я еще не проснусь — не буди.

— Хорошо, — пообещал Козельцев.

Смольный икнул, хмыкнул и скрылся в спальне. Когда Владимир Андреевич, упаковав наконец чемодан, заглянул в комнату, Смольный спал поперек его кровати, разбросав руки крестом. Надо отдать ему должное, он совершенно не храпел. Владимир Андреевич подошел ближе. Из кармана брюк Смольного торчал уголок портсигара.

У Козельцева вдруг появилось дичайшее желание взять какую-нибудь железяку помассивнее и раскроить «партнеру» череп, но он поборол искушение. Во-первых, консьержка видела, что они заходили вместе. Во-вторых, если Смольного внезапно «приобнимет дядька Кондратий», кто решит проблему с Пашей?

Владимир Андреевич вздохнул и пошел спать на диван в гостиную.

* * *

Далеко за полночь Дима обнял Катю, провел кончиками пальцев по обнаженному плечу.

— Я тебя люблю, — сказал он.

Катя приподнялась на локте, посмотрела ему в лицо, улыбнулась и осторожно поцеловала в губы.

— Я тоже тебя люблю, — ответила она.

— Ты выйдешь за меня замуж?

Катя наклонила голову.

— Дим, я мент.

— Разве это имеет какое-то значение?

— Для меня имеет. — Катя вздохнула, поцеловала его снова. — Не обижайся. Я тебя люблю и счастлива, что мы вместе, но замужество означало бы для меня смену всей жизни. Боюсь, я к этому не готова.

Дима подумал.

— У меня достаточно денег, чтобы мы втроем провели остаток дней в праздной роскоши. — Он усмехнулся. — Но, насколько я понимаю, дело вовсе не в этом.

— Нет, — покачала головой Катя.

— Ты стесняешься меня?

— Не говори глупостей. Просто мне нравится моя работа. Я не хочу ее бросать. А мне придется это сделать, если я выйду за тебя замуж.

— Понятно, — кивнул Дима. — Но ты-то мне доверяешь?

— Да, — ответила она и поцеловала его в третий раз.

— Ну и отлично. А насчет замужества… Я подожду. — Он улыбнулся. — Я товарищ терпеливый.

* * *

Алексей Алексеевич проснулся вдруг. Не плавно, как это бывало чаще всего, а резко, словно его окатили холодной водой. Однако открывать глаза не торопился. Лежал себе и пытался понять, что явилось причиной пробуждения. В чем проблема. То ли снова желудочные колики, то ли просто в туалет хочется.

Повалявшись минут десять, Алексей Алексеевич все-таки пришел к выводу, что желудочные колики не имеют к его пробуждению ни малейшего отношения.

Значит, нужно в туалет. Из-за этого и проснулся. Плохо и пошло. Раньше не просыпался. Надо бы сходить в местную поликлинику, проверить простату. Возраст уже — сами понимаете.

Алексей Алексеевич открыл глаза, откинул одеяло, сел и поискал ногами тапочки. Нашел, понятное дело. Куда им было деваться-то? Где поставил, там и стояли. Григорьев, прищурясь, посмотрел в окно. День был солнечный. Хороший день был. Белые газовые занавески лениво полоскались в потоке теплого воздуха, втекающего в окно спальни. Под окном же деловито ездили машины и галдели воробьи. У продуктового, что в соседнем подъезде, толпа грузчиков различной степени «наегости» азартно и весело, с шутками-прибаутками разгружала машину. А над головой крутился комар. Самый обычный комар. Может быть, из-за комара он и проснулся?