Книга Школа обольщения - Алена Медведева

— Он действительно мертв?

Конечно, Тор понял, о ком я говорю. Одно воспоминание о ледяном безжизненном взгляде вампира и сейчас вызывало во мне дрожь.

— Я думал лишь о твоем спасении.

Он не стремился его убить, возможно, оставив вампиру шанс, додумала я оставшееся недосказанным, понимая, насколько живучи кровососы. Не так просто перечеркнуть прошлое, отвернуться от тех, с кем очень долго стоял плечом к плечу.

И почему-то это вызывало еще большее уважение. Он не предатель, просто в сложившихся обстоятельствах у Тора отсутствовал выбор — он должен был спасти меня.

Удивительно, но я понимала: вер не может взять и в одно мгновение измениться. Самое главное — он спас меня, невзирая на цену. Он доказал, что я для него важнее всего, что могу ему доверять.

— Спасибо! — Стремительно вскочив (откуда только силы взялись?), подбежала к мужчине и, приподнявшись на цыпочках, коснулась губами уголка его рта, скулы, виска… — Спасибо! Спасибо!..

Торгфрид молча обнял. Стиснул так, что дышать стало трудно. Но я и не ждала от него слов, сама не в силах многое произнести. Слишком свежи были нанесенные друг другу раны, слишком памятны обиды. Слишком сильны эмоции и переживания, переполняющие нас сейчас. И слишком зыбким, непрочным было ощущение связавшей нас вновь нити.

Не представляю, сколько мы простояли так, молча обнявшись, каждый по-своему переосмысливая этот поворот судьбы. Принимая новую реальность, где мы вместе просто потому, что оба хотим этого. Вопреки всем различиям и противоречиям.

— А Матильда? — вспомнила я так удивившее меня в речах вампира упоминание другой женщины. — Кто это?

— Сам бы хотел знать, — нахмурился Тор, явно тоже вспоминая безумные слова Никоса. — Но могу предположить, что это ведьма.

— И я так подумала, — кивнула в ответ, вспомнив озадачивший меня упрек кровососа. — Но я никого не знаю в Школе с таким именем. Хотя… А вдруг это оракул? Он мог говорить о ней?

Удивительно, но имени ведьмы, которая была последним оракулом, я не знала. Всегда, упоминая ее, все использовали именно это определение — оракул.

— Нет, — резко качнул головой муж. — Я знаю имя пары дяди. Ее звали Наоли. Наоли из клана Сильнейших.

Оракул.

Позже мы обязательно разберемся и с моей верностью интересам Школы, и с семейными скелетами, повлиявшими на его решения… Позже.

Теперь мы знаем, что можем потерять. А значит, в любом споре будем искать компромисс.

Для меня главным стало, что муж отказался от собственных планов по уничтожению людей, — я чувствовала это сердцем. Торгфрид из клана Сильнейших принял во мне человека.

— Теперь я стану твоей тенью, — размыкая спустя некоторое время объятия и позволяя мне отступить, шутливо предупредил Тор.

Но я понимала: это не шутка. Повторной угрозы моей жизни глава клана оборотней не допустит, он будет беречь свою пару. И это знание принесло колоссальное облегчение: ведьмы слишком слабы, чтобы в одиночку выжить в мире Пришедших.

— А я — твоей тихой гаванью.

А себе я поклялась не соблазняться больше сумасбродными идеями, способными навредить нам обоим.

Улыбнувшись, муж выразительно поднял взгляд к потолку — хорошо бы…

Больше в тот вечер мы ни о чем серьезном не говорили. Купались, ужинали и долго сидели обнявшись на берегу, провожая алое северное солнце. И так не хотелось наступления завтрашнего дня и необходимости столкнуться лицом к лицу с проблемами нашего мира…

— Я разузнал о Роми, — в наступивших сумерках, тихо покачивая меня в объятиях, признался Тор. — Она выжила. И она обернулась.

— А этот оборотень… Найт?

Сейчас, успокоившись, я постаралась вспомнить о нем все, что знала.

Красавчик! Невероятный красавчик! — было первой пришедшей в голову мыслью, стоило только вспомнить синий взгляд мужчины. Следом припомнилось совершенное тело оборотня. Впрочем, размышляла я об этом как-то отстраненно, никакого волнения в моей душе этот мужчина не вызывал. И вызвать не мог. Мне судьба предназначила другого.

А еще он молчун. И крайне нетерпимый и самодовольный тип.

Вспоминая те редкие эпизоды, когда я находилась в обществе доверенных оборотней мужа, поняла, что именно Найт был его правой рукой. И верным соратником — неукротимым и не менее жестоким.

— Почуял в маленькой ведьмочке пару.

Он — в пару Роми? Еще фактически ребенку с невыявленным даром и таким физическим изъяном?..

— Так бывает? Она еще даже не прошла распределения на потоки.

— Очевидно, теперь по поводу потока сомнений быть не может.

— Но она должна вернуться в Школу обольщения, — изогнувшись, я посмотрела в лицо Тору. — Ей нельзя оставаться у нас.

Сама не заметила, как признала его клан своим.

Девочка до недавнего времени даже не знала о Пришедших. Бедняжка! И врагу не пожелаешь такого ужасного способа «просвещения»!

— Не уверен, что она сможет находиться и вдали от своего клана. Не забывай, отныне она оборотень, пусть и слабый.

«Вдали от своей пары», — завуалированно прозвучало в его ответе.

Да, всем известно, что люди, которые выживали после укуса зверя, не обладали и третью присущей настоящим оборотням силы.

— Это сложно, — вздохнула я, помня, что каждая ведьма до момента становления ее дара и овладения особой магией должна находиться в зоне влияния Источника, питающего Школу. — Ей потребуется помощь, чтобы разобраться в происходящем. И время.

А его оборотень дать ей не сможет.

— Придется что-то решать. — Это говорил уже глава клана, готовый принять на себя ответственность за нового члена своего рода.

— Решим. Завтра. Роми все равно потребуется время для восстановления.

И чтобы свыкнуться с новой собой.

— Лучше послезавтра.

— Почему? — удивилась я, понимая, что должна наведаться в Школу и успокоить своих.

— Пока наметилось затишье, — намекая на то, что Отступникам необходимо перегруппировать силы, ухмыльнулся Тор, — мы можем побыть вдвоем. Идея с аквапарком в силе?

Я засмеялась, понимая, что начинаю привыкать к тому, что в реальности Пришедших смерть и жизнь идут рука об руку. Всего несколько часов назад мы были на грани гибели, а уже сейчас жаждем развлечений.

— В силе!

Надо было видеть, как смеялся Тор, когда, раза три скатившись с пятой горки, я потянула его к шестой!

Драйв и жажда новых ощущений прогнали всякий страх и обесценили пользу здравомыслия. Желание ощутить жизнь во всех ее проявлениях разгоралось в душе, и это пламя было ненасытным. Я уже начинала подумывать о виндсерфинге, парашютах, автогонках…