Книга Глаша - Лана Ланитова

Глаша все так же маялась с нелюбимым мужем. Серые будни были полны беспробудной тоски. Если бы не Татьяна, жизнь и вовсе была невыносимой. Мысль о том, что она не сможет вот так целый век прожить с ненавистным мужем, давно поселилась в душе у Глафиры. Что было делать? Бежать? Куда? Как жить дальше? Все эти вопросы мучили ее, и казалось, были неразрешимы.

Последней каплей в огромной чаше терпения стало еще одно событие. В один воскресный день Ефрем Евграфович проснулся в крайне раздраженном настроении. Он подозвал к себе Глашу.

– Глафира Сергеевна, я вчера до ночи подсчитывал наши расходы и пришел к неутешительному выводу: ваше содержание мне слишком дорого обходится. Одного мяса и масла я стал покупать вдвое больше. Не экономятся свечи, мыло, крупы и прочие продукты. Наш бюджет не выдерживает таких трат. Призывать вас к экономии я замучился. Из вас не вышло ни хорошей жены, ни экономной хозяйки. А эти ваши платья? Когда вы станете одеваться скромнее?

– Но, это, же мои платья. Они не вами куплены. А деньги? Тетушка давала за меня небольшое приданное. Отчего вам не пользоваться этими деньгами?

– Ах, вот вы как заговорили? Приданное свое вспомнили? Про эти деньги можете забыть. Не вашего ума дело – на что они мне надобны, – он соскочил со стула и принялся нервно выхаживать по комнате длинными, словно у цапли, ногами.

– А что вам от меня-то нужно?

– Что нужно?! Вот, мое решение: Татьяну отправьте Махневым, вы и без нее справитесь. Не велика барыня – горничных иметь. Она хоть и сноровиста, а все же мне лишние рты не надобны! И от шушуканий ваших куньих, да переглядок злокозненных я порядочно устал. Небось, все кости уже мне перемыли, пока я на службе государевой тружусь, рук не покладая? – Муж поморщился, оглядывая Глафиру. – И вам, голубушка, придется попоститься. Чтобы закрыть брешь в семейном бюджете, я должен перевести вас на месяц, на хлеб и овес. Вот, так вот! Не умрете. Оно вам даже пользу принесет. Гордыню усмирит. А то, я смотрю: дни идут, а вы все румянее становитесь. Словно на водах побывали. Вам остепениться надобно, а вы все порхаете. Словно и не замужем.

– Так… А по-вашему замужняя женщина должна через полгода в старуху превратиться? Скукожиться, чтоб вам под стать сделаться? – гневно прокричала Глаша.

– Как, вы смеете на мужа голос повышать? Кто, вам дал такое право?!

– Ефрем Евграфович, давно я терпела и молчала. А теперь скажу: не «по Сеньке шапку» вы выбрали. Зачем женились на мне? Чтоб голодом морить и злобу свою срывать оттого, что мужчина вы никудышный? А еще хвастали, что проблем с женщинами не знали. Знайте, я с Татьяной не расстанусь. Хоть жизни меня лишайте. Противны вы мне до невозможности. Прошу вас, не ходите ко мне ночами. Толку не будет. Детей я вам не рожу!

– Ах, ты потаскуха! – злобно прошептал муж и с размаху ударил Глашу по лицу. Она упала. Глаз немного припух. – Детей она не родит! Смотри у меня… Я устрою тебе жизнь веселую. Сама захочешь мужниной ласки, но не получишь ее вовек!

Хорошо, что Татьяны в это время не было дома, а то неизвестно, чем бы все закончилось. Стараясь не сгущать краски, зная горячий нрав подруги, Глаша рассказала ей о разговоре с мужем. Та отреагировала на удивление – спокойно. Только сделала примочку на Глашин глаз.

– Придется взять грех на душу, – сквозь зубы прошептала она.

– Какой грех, Танечка?

– Я отравлю плешивого.

– Ты, что? Нас же на каторгу отправят!

– Не бойся. Я все сделаю своими руками. Это не твой грех будет. Я давно уже это смороковала. Мне ворожея дала вот эти грибки, – худенькая ручка нырнула в карман и вытащила холщевый мешочек с неведомым зельем, – мы их истолчем в порошок и добавим ему в суп или кашу. Через день он начнет животом маяться. А еще через пару – богу душу отдаст. Это проверенное средство. Верное! И недели не пройдет, как ты вдовой станешь. Полно ему изгаляться. Поживешь с этим супостатом еще годок, и точно в старуху превратишься. Горе-то никого не молодит.

– Таня, я боюсь. Вдруг, как полиция прознает? Вдруг, нас выведут на «чистую воду»? Окажемся из-за него в Сибири.

– Владимирка[101]не про нас… Комар носу не подточит. Уж лучше сами, без него как-нибудь. Лихо жить в нуже, а в горе и того хуже.

С этого самого разговора Глаша и вовсе потеряла покой. Она ходила словно во сне, пока рыжая преступница готовила страшную месть для ее мужа.

В одно прекрасное утро, во время завтрака Татьяна подала хозяину тарелку со зловещей кашей. Ефрем Евграфович не спеша попивал бледный чаек и собирался уже приступить к еде.

Глаша стояла за дверью и наблюдала за происходящим. Все, что было далее, она видела как в замедленном действии. Сердце рвалось из груди, ужас застыл у самого горла, богатое воображение подкидывало страшные картины ареста, суда и каторги. Не успел муж протянуть руку и взять ложку, как она выбежала из комнаты, схватила тарелку и унесла ее на двор. Через минуту она вернулась, как ни в чем не бывало.

– Сударыня, и как это прикажете понимать? – спросил удивленный муж. Он так и остался сидеть с открытым ртом.

– Я… Я… просто кашу сожгла.

– При наших-то стесненных средствах, вы еще и кашу позволяете себе сжечь? А где была ваша помощница? Полный дом баб, а толку никакого. Голодным теперь на службу идти надо… Послал же господь женушку. Что толку, что красива? Красотой сыт не будешь! Никудышная хозяйка. Сосватали Махневы «кошку в мешке».

Он еще долго ворчал в передней, кряхтел и разговаривал сам с собой, пока за ним не захлопнулась входная дверь. Глаша медленно вошла в комнату Татьяны, села на кровать, руки упали словно плети, лицо побледнело.

– Таня, не говори ничего. Я так решила. Ни ты, ни я не возьмем грех на душу. Этот болван не стоит такой высокой цены. Теперь, я прошу тебя на меня положиться. Я что-нибудь придумаю. Я обязательно что-нибудь придумаю.

Не слушая возражений Татьяны, Глаша наскоро оделась в самое лучшее платье, уложила на голове крендель из собственной косы, накинула пальто и выскочила на улицу. Она взяла извозчика и поехала к поместью Махневых.

Часа через полтора она была уже на месте. Глаза с радостью смотрели на знакомые дома, заборы, сараи. Ей так захотелось войти в господский дом, броситься к тетке, рассказать ей обо всем. Но более всего хотелось увидеть ЕГО. Хотелось, но она вовремя одумалась. «Глупая я… Правильно, Таня говорит про меня, что я глупа и доверчива. Жизнь меня треплет, а я все надежды лелею. Кому пожаловаться захотела? У кого защиты решила искать?» – с горечью думала она. Ноги понесли ее к дому приказчика Игната. На удивление, он оказался дома и очень обрадовался, увидев Глашу на пороге.