Книга Сон Демиурга - Алексей Корепанов

Но у нее ничего не получилось. Словно воздвиглась в памяти глухая стена, отгородив ее-прежнюю от теперешней. Она знала, что находится не на Земле, а на Марсе, знала, что она нанотехнолог, что умеет управлять посадочным модулем и водить марсоход, – но этого было слишком мало. Она не сомневалась в том, что должна знать и помнить неизмеримо больше – и внезапно поняла, в чем здесь дело.

Она была нездорова. Возможно, оттого что подверглась воздействию каких-то неизвестных местных факторов.

«У меня психические девиации, – подумала она, растерянно блуждая взором по представлявшейся ей почему-то угрюмой громаде Марсианского Сфинкса. – Надо вернуться в модуль и лечь. Заснуть – и постараться проснуться здоровой…»

Неуверенно поднявшись на ноги, она вновь взглянула на модуль – и увидела в проеме люка человека в оранжевом комбинезоне.

– Элси?… – изумленно сказал человек.

И – рухнула глухая стена! Воспоминания сворой сорвавшихся с цепи псов понеслись в ее сознании, и она закричала от дикой боли, почувствовав, как вновь и вновь терзают ее плоть острые зубы мохнатых лесных чудовищ. Монстры с корнем выдирали ее волосы, рвали когтями комбинезон, с урчанием выгрызали куски мяса, с жутким хрустом дробили ее кости… Боль была невыносимой, и она заходилась в безумном крике, запрокинув лицо к почерневшему небу с черным диском зловещего солнца – нет, не солнца, а жуткого светила ада!

Майкл Савински торопливо спустился по трапу и бросился к ней.

Бежать! Бежать! Бежать с этой сумасшедшей планеты, от этого каменного марсианского чудовища…

Бежать!

Элис упала на колени, хватая ртом обжигающий легкие воздух. В воздухе едва уловимо витал запах больницы. Майкл Савински подскочил к ней, схватил за плечи, встрях…

Неспешно поглощавшие свой завтрак воины оторвались от мисок, услышав отдаленный грохот гранат и стрельбу. Испуганно задергали головами расседланные кони. Аллан Маккойнт и Уолтер Грэхем молча обменялись взглядами. Маг Ольвиорн побледнел и закрыл глаза. Нокеры недоуменно повернулись к мертвому лесу.

Все были неподвижны, все прислушивались, – а потом стрельба стихла, и на лагерь упала темнота. Не опустилась, а именно упала, обрушилась, как падает в пропасть глыба, как врезается в землю вошедший в смертельное пике истребитель. Темнота навалилась, не дав возможности прозвучать ни одному изумленному или испуганному возгласу.

И тут же рассеялась, испарилась – так мгновенно исчезают капли воды на раскаленной плите. Один кадр сменился другим. И оказалось, что рассеянный или нетрезвый киномеханик не так склеил ленту, потому что очередной кадр оказался из совсем другого фильма…

Ропот пронесся среди таэльринских воинов, и они повскакивали на ноги, озираясь, позабыв про свои миски и ложки.

Не было больше вокруг изломанных временем скал, не было мертвого леса. А был какой-то пустырь, кое-где поросший блеклой, выгоревшей на солнце травой. Чуть поодаль, в низине, трепетала листьями на легком ветру реденькая рощица. Среди зелени то тут, то там виднелись вкрапления желтого и багряного – любимых цветов осени. С противоположной стороны пустырь упирался в высокий, некогда белый, а теперь почти полностью грязно-серый забор, сооруженный, как определили не верящие своим глазам астронавты, из железобетонных плит. Возможно, такие ограждения воздвигали и где-нибудь на планетах Сириуса или Бетельгейзе, но вообще они были в ходу у цивилизации землян. По ту сторону забора вздымалась к бледно-голубому небу высокая труба из красного кирпича. Она отчетливо выделялась на фоне белого, в потеках, длинного шести– или семиэтажного здания, не очень похожего на жилой дом.

Скользя взглядом по одинаковым, как близнецы, окнам с решетками, и Аллан Маккойнт, и Уолтер Грэхем предположили, что перед ними либо тюрьма, либо – и скорее всего – психиатрическая лечебница. Потому что ограждение тюрьмы должно было бы содержать и несколько рядов колючей проволоки.

Зажатый между чахлой рощей и забором пустырь с одной стороны переходил в огороды, а с другой стороны оканчивался заваленной всяким мусором канавой. Канава тянулась вдоль неширокой дороги, покрытой серым, в глубоких выбоинах асфальтом. Дорогу обрамляли высокие деревья. Их стволы до половины человеческого роста были вымазаны или покрашены чем-то белым. А дальше, за другим пустырем, виднелись пятиэтажные дома. Их плоские крыши были утыканы штырями телевизионных антенн, кое-где на балконах обосновались и круглые тарелки спутниковых антенн. И участники Первой марсианской смогли почти уверенно предположить, что неведомая сила вернула их на Землю – если только они не попали в очередной сон Марсианского Чудовища…

Но куда, в какой уголок Земли занес их чужой и чуждый сверхразум?

По выщербленному асфальту время от времени, тарахтя колесами по выбоинам, проезжали легковые автомобили и грузовики, – но астронавты не находили среди них знакомых марок… Хотя нет – вот полным ходом пролетел мимо пустыря, словно удирая от полиции, темно-синий джип-«чероки». За ним, сипя мотором, тащилось нечто тускло-кремовое, напоминающее итальянский «фиат».

«Возможно, Балканы?» – подумал Аллан Маккойнт.

«Какой-то осколок советской империи зла, – подумал Уолтер Грэхем. – Может быть, эта… Чечня… Что там еще, кроме Москвы? А, Чернобыль… А может, Санкт-Петербург? Нет, что-то непохоже, провинцией отдает…»

Ошеломленные, ничего не понимающие воины Рандера молча таращились на автомобили. У самого Рандера был такой вид, словно он только что получил сильный удар по голове. Выражение его лица очень походило на выражение лиц обоих нокеров. Помощники мага Ольвиорна выглядели нисколько не лучше, и только сам Ольвиорн, кажется, сообразил, что к чему. С любопытством разглядывая окружающее, он подошел к американским астронавтам и произнес несколько слов. Эти слова прозвучали как вопрос, но Аллан Маккойнт и Уолтер Грэхем ничего не поняли – маг говорил на каком-то неизвестном им языке.

– Не понимаем, – развел руками командир «Арго» и обратился к ареологу: – Что скажешь насчет идеи телепортации, Уотти? С Марса на Землю – за один миг.

– Да, возможно, это телепортация, – подумав, согласился Уолтер Грэхем. – Водятся у нас такие муравьи – атта… Их матка, кажется, умеет телепортироваться в случае опасности. Но, возможно, просто продолжается череда миражей.

– Или же этот кидонийский феномен запросто управляет пространством и временем. – Аллан Маккойнт вздохнул. – Даже если это действительно Земля – наша Земля, – я теперь до конца жизни буду подозревать, что живу в иллюзорном мире, и он в любой момент может рассыпаться или превратиться во что-то другое. И может быть, страшное…

Ареолог промолчал. Маг Ольвиорн, стоящий рядом, выслушал их диалог и вновь заговорил на непонятном американцам языке. На языке иного мира, мира, в котором остались королевство Таэльрин, марги и прочая нечисть…

– Увы, уважаемый маг, – Уолтер Грэхем дотронулся до руки Ольвиорна, – теперь мы друг друга не поймем…

Множество вооруженных мечами людей, столпившихся на пустыре у стен больницы, не могло не привлечь внимание местных жителей. От пятиэтажек бежали к пустырю мальчишки. Сбавил ход, а потом и вовсе остановился желтый автобус с помятым боком. В окнах лечебницы виднелись лица пациентов, взирающих на невиданную в этих краях сцену…