Книга Попаданец - Игорь Масленков

Алексей остановился, взял Орхидиаса под уздцы и повел на водопой. Конь радостно заржал.

— Чего ты сказала тому солдафону?

— Послала подальше.

— На языке д'айдрэ? Я ничего не понял.

— А по-коралтарски понимаешь? Не хочу переводить, обидишься, — девушка по обыкновению улыбнулась уголками губ, глаза ее сделались голубыми словно утреннее небо. Алексей в который раз удивился. Лишь однажды лицо Кайдлтхэ исказила гневная гримаса. Все эмоции она выражала едва уловимой улыбкой и сменой цвета глаз. Но того вполне хватало высказать любое чувство и настроение. Манера д'айдрэ выглядела куда красноречивее, нежели людской обычай кричать, браниться и выходить из себя. Ей же хватало едва заметного движения губ.

Всадники напоили коней и двинулись в путь, переехали мост и поднялись на холм, на вершине которого Алексей увидал древние развалины. Остатки крепостных стен и башен были сложены из массивных, тщательно отесанных и подогнанных друг к другу, каменных блоков. Архитектура и техника постройки цитадели разительно отличались от виденного великим герцогом в Коралтаре. Наверняка укрепление возвели много веков назад люди иной культуры. Возможно, то следы цивилизации, существовавшей задолго до появления коралтарцев и дромедерцев в тех краях.

Тракт все более забирал на север. Далекие горы стали ближе, ломали линию горизонта и наливались темными красками. Местность сделалась холмистой. Возвышенности разделяли глубокие балки. В низинах пахло болотом. Одолев очередной взгорок, конники увидели внизу узкую долину, заросшую изумрудными травами. Среди лугов, мелких ивовых рощиц и камыша петляла полноводная река. На противоположном берегу высился останец с крутыми склонами. Уже издали Алексей разглядел деревянные стены и множество беспорядочно разбросанных по холму крытых соломой избушек. Там, за рекою, лежал Кьярг.

Глава 15. Кьярг

В пойме следопыт заприметил три песчаные дюны. На них стояло по хуторку в несколько избушек. Близ въезда в город, прямо у основания холма, расположился военный лагерь. Около сотни крытых шкурами юрт без всякого порядка были разбросаны по лугу. Дым множества костров стелился густым облаком над долиной, а воздух полнился криками людей и конским ржанием.

Кьярг окружала стена из заостренных дубовых бревен. Рва и вала следопыт не увидел. Но оборона города от того не страдала. Построенный на останце с высокими крутыми склонами, он был совершенно недоступен для кавалерии или осадных машин. Да и пехоте карабкаться по косогору не в радость. Крепость имела лишь одно уязвимое место — въезд. Но его прикрывали две рубленые башни. Да и дорога была настолько узкой, что едва ли на ней могли разминуться две повозки.

У городских ворот скучало несколько стражников. Они, как и виденные ранее Алексеем солдаты Дромедера, не носили защитных доспехов из железа или кожи, а в силу бедности или отсталости довольствовались одеждами из шкур. К тому времени великий герцог сделал вывод, дромедерцы отличались от коралтарцев не столько говором, сколько одеждами и вооружением. Пялили на себя шкуры, предпочитали в бою топоры и копья. Складывалось впечатление, что местная цивилизация отставала в развитии от Коралтара на пару столетий.

Одолев крепостные ворота, путешественники вошли в город. Но назвать городом скопище убогих лачуг язык не поворачивался. Все та же грязь и вонь. Каменные здания напрочь отсутствовали, впрочем, как и улицы. Домишки сиротливо жались друг к другу без всякого плана и указания. В большинстве своем то были полуземлянки с низкими стенами из жердей и глины с покатой крышей, крытой соломой или камышом. Рубленых изб Алексей заметил немного. Наверняка они считались признаком достатка и принадлежали зажиточным горожанам.

Посреди Кьярга возвышалось двухэтажное строение, окруженное частоколом. Тут же, за забором, располагались мастерские, сараи, хлев и несколько мелких домишек. Должно быть, там находилась резиденция местного правителя или вождя. Почему-то Алексею подумалось именно о вожде. Да и город скорее всего был племенным центром.

Всюду где только можно рылись в поисках поживы куры, в лужах вповалку лежали чумазые свиньи, шаталась без видимого дела прочая скотина, довершая и без того неприглядный городской пейзаж. Кругом сплошное болото из нечистот, грязи и навоза. Да и местные жители оказались под стать городку. Диковатые и неприветливые, они воротили глаза от пришельцев, а если и встречались взглядом, то смотрели со страхом и неприязнью. Будь их воля, оказали бы гостям совсем иной прием, перерезали им глотки или побили камнями.

Всадники, едва дыша, добрались до площади, где по обыкновению устраивались торжища. Близ лавок, телег и повозок, выстроенных по кругу, стояло длинное, черное от времени здание, напоминавшее барак. Строение оказалось постоялым двором, лабазом, конюшней и складом товаров одновременно. Тут сновали всякого рода подозрительные людишки, работники да солдаты. Одни по хозяйской надобности, другие высматривали что плохо лежит, третьи просто хотели набить брюхо и залить за воротник.

Всадники спешились, привязали лошадей к коновязи, приказали конюху накормить, напоить и строго смотреть за животными. Кайдлтхэ отправила Алексея на торговую площадь продавать третьего скакуна, а сама зашла в трактир. Великий герцог поначалу не мог понять какого черта д'айдрэ решила остановиться в этой помойке. Но вскоре сообразил. Девушка и в самом деле походила на нищенку в коралтарском платье. Утешало лишь то, что она не собиралась застрять здесь надолго.

Алексей не стал спорить. Пошел к местным коммерсантам, хотя ничего не смыслил в дромедерских ценах. Обойдя почти все торговые ряды без всякого успеха, все же нашел плюгавого мужичка с жиденькой бороденкой и выцветшими глазами, согласившегося купить лошадь. Здешний народ относился к пришельцам с опаской, потому связываться с ними никто не хотел. Мужичишко, явный выжига и плут, поначалу не проявил особого интереса к товару. Прохвост строил кислую мину и только намекал на возможную заинтересованность. Когда Алексей свыкся с мыслю, что останется без денег, прохиндей оживился и предложил цену, от которой следопыт едва не сел в грязь. Хотя жулик и выглядел дикарем да простаком, но гешефт делать умел. Следопыт уж было плюнул и собрался идти прочь, но тут и началась настоящая торговля. Прохиндей показал все свое красноречие. Он бранил товар, ссылался на тяжелое международное положение, плачущих дома детишек, всеобщую босость, падение курса тамарвалдской валюты, поминал всех духов Дромедера и богов королевства. Весь тот спектакль порядком надоел Алексею и он отдал лошадь за пятнадцать эрбов. Проходимец еще долго клял собственную глупость и доброту, но как только попаданец зашагал к трактиру, взял купленного коня под уздцы и свел в военный лагерь, где без труда перепродал за двадцать пять серебряных монет.

На постоялом дворе царили шум и гам. Прислуга как заводная бегала взад и вперед. Все что-то скребли, мыли, чистили и драили. Посреди опустевшего зала стояла Кайдлтхэ и хозяин заведения с серым от страха лицом. Как оказалось, девушка приняла самое живое участие в очищении авгиевых конюшен, называемых трактиром. Приказала все кругом вымыть и вылизать. Потом послала за местным знахарем. Расторопные слуги притащили немощного седобородого старика вместе с табуретом. Выпытав травника, Кайдлтхэ удалось разжиться сушеными ветвями можжевельника. После уборки челядь принялась окуривать таверну, изгоняя вонь и всякую заразу. Но и на этом д'айдрэ не успокоилась. Она распорядилась вызвать сапожника, кузнеца, портного, плотника, щетинника и каждому определила работу. Портной и сапожник, боясь прикоснуться к девушке, сняли мерки на глазок и поспешили выполнять срочный заказ. Времени им отвели ровно до завтрашнего полудня. В противном случае взбалмошная и непредсказуемая д'айдрэ грозилась не только разнести в пух и прах мастерские, но и сравнять город с землей.