Книга Гроза панцерваффе - Виктор Прудников

Местность в районе Варты и Одера была низменной, и Катуков опасался, что немцы могут преподнести сюрприз, как это было в начале 1945 года, когда они произвели пропуск воды на реке Дунаец, вследствие чего уровень воды в Висле повысился на 110 сантиметров. К счастью, тяжелых последствий тогда не произошло. Верхнее же течение реки Одер зарегулировано плотинами и шлюзами, всякое может случиться.

Штаб армии предупредил командиров корпусов и бригад о возможном затоплении поймы рек Варты и Одера. Шалин писал в приказе: «В связи с выходом наших войск к реке Одер следует учесть, что верхнее течение реки Одер до г. Бреславль сплошь зарегулировано — плотины, шлюзы, водохранилища.

В целях создания искусственного паводка, взламывания льда, срыва переправы наших войск и затопления водой противник, несомненно, попытается разрушением плотин и шлюзов создать водные заграждения.

К этому надо быть готовыми»[331].

Переправа через Варту задержала армию на целые сутки. 4 февраля она вышла в район Берлинхена, Карцига, Ландсберга, Фридеберга, где находилась почти неделю, готовясь к Берлинской наступательной операции.

13 февраля Катуков получил оперативную директиву Военного совета фронта, которая определяла место 1-й гвардейской танковой армии в общем наступлении на Берлин. Форсировав Одер на участке Гросс-Ноендорф, Каленциг, с выходом пехоты 5-й ударной и 47-й общевойсковых армий на рубеж Блисдорф, Ригенвальде, она должна была на второй день ввода в прорыв с севера и северо-востока, во взаимодействии с 2-й гвардейской танковой армией, овладеть северо-восточной частью Берлина[332].

В течение нескольких дней штаб армии должен был разработать план наступательной операции и представить его на утверждение Военному совету фронта к 12.00 17 февраля 1945 года.

Предстояло проделать кропотливую работу, учесть свои возможности и силы противника. Свои возможности, в общем-то, были известны, в штабе все было учтено, а вот что выставит противник? Разведке было известно, что германское командование стягивало на берлинское направление пехотные дивизии «Гросс-адмирал Дениц», «Дебериц», 212-ю, 25-ю моторизованную и 21-ю танковую дивизии, большое количество боевых групп, танковых и моторизованных батальонов, артиллерийских и других частей[333].

Приходилось учитывать и то, что советские войска, углубившиеся на германскую территорию, встречали упорное сопротивление противника, который превращал свои города в крепости, улицы — в оборонительные полосы.

Видимо, поэтому командование фронта вслед за оперативной директивой направило указание по ведению боя за крупные города Германии и потребовало создания специальных штурмовых групп и отрядов, хорошо вооруженных противотанковыми ружьями, трофейными фаустпатронами, ранцевыми огнеметами и средствами задымления. Отрядам и группам придавались танки и самоходно-артиллерийские установки, при необходимости — орудия калибром 152 или 203 миллиметра, а также 160-миллиметровые минометы[334].

14 февраля Катуков издал распоряжение о том, чтобы указание штаба фронта было изучено всем офицерским составом соединений и частей. «В ходе подготовки войск, — говорилось в его распоряжении, — широко использовать опыт, накопившийся у генералов и офицеров в боях за города Казатин, Бердичев, Жмеринку, Черновцы, Станислав, Ярослав, Перемышль, а также учесть все ошибки, допускавшиеся в боях за города»[335].

До начала наступления, как предполагал командарм, оставались считаные дни. Что ж, армия готова к нему. В исправности танки, артиллерия, автомобильный транспорт. И на этот раз порадовали ремонтные службы. В январских боях в болотах и реках было потеряно много техники — танков, бронетранспортеров, автомашин. Но потеряно не навсегда, а временно. Специальные группы эвакуаторов не оставили без внимания ни одной машины. Позже Дынер докладывал: с 15 января по 3 марта 1945 года отремонтировано и введено в строй 642 танка[336].

Катуков высоко ценил специалистов технических служб, старался, чтобы они не были обойдены вниманием, наградами. Сразу же после окончания боев приказал Павлу Григорьевичу Дынеру, а также командирам корпусов и бригад представить к правительственным наградам отличившихся бойцов, сержантов и офицеров ремонтных служб. В приказе отмечал, что «личный состав ремонтных и эвакуационных частей и подразделений проявил самоотверженность, мужество и героизм, восстанавливая танки бесперебойно, без отдыха, день и ночь, в боевых условиях, вытаскивая затонувшие машины из-подо льда, часто опускаясь в ледяную воду для прицепки танков. Успешное техническое обеспечение дало возможность боевым частям армии выйти на рубеж реки Одер, имея 75 процентов матчасти в строю»[337].

На 20 февраля армия имела 415 танков и 152 самоходно-артиллерийские установки, она готова была к выполнению любой боевой задачи[338].

Только задача у нее теперь была другая. Наступать пришлось не на Берлинском направлении, а, круто повернувшись на север, к Балтийскому морю. Что же произошло?

В январе — феврале 1945 года приостановилось наступление 2-го Белорусского фронта, которым командовал К. К. Рокоссовский. Тем временем активизировалась крупная немецкая группа «Висла» в Померанской провинции. К 20 февраля в состав этой группы входило 20 пехотных, 4 танковые, 4 моторизованные дивизии и много других частей общей численностью 450 тыс. человек. Командование группы имело в своем распоряжении 500 боевых самолетов, около 1 тысячи танков и до 5 тысяч орудий и минометов[339].

«Было ясно, — писал Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский, — что немецко-фашистское командование постарается использовать свою вострчно-померанскую группировку, чтобы дать решительный бой советским войскам и этим задержать их продвижение к Берлину. Нам уже было известно, что фашистское руководство, сосредоточивая усилия своих войск против Красной Армии, преднамеренно ослабляет свой западный фронт и уже ищет пути для сговора с правительствами США и Англии о заключении сепаратного мира»[340].

Так что группа армий «Висла» угрожала не только 2-му Белорусскому фронту, но и правому крылу 1-го Белорусского. Кроме того, в нашем тылу оставались окруженные группировки немецких войск, которые не складывали оружия, для их ликвидации приходилось отвлекать немало сил. Нужно было учитывать и то обстоятельство, что наши коммуникации растянулись более чем на 500 километров, большинство мостов на реках выведено противником из строя, истощены запасы, требовалось время, чтобы восстановить технику и пополнить части и соединения.