Книга Космический скиталец - Владимир Поселягин

— «Алхимик»? — предположил он.

— Ага.

— Как ты её смог получить, её выдают только по-особому разрешению нашей службы?

— Да повезло просто. Менеджер в «Нейросети» на Лузарии пытался меня надуть в ценах, я его на этом поймал и прижал. Вот он и откупился от меня этими базами, сделав мне неслабую такую скидку.

— Крыса, — сморщился лейтенант. — Пытается поживиться на раненом звере.

— Во-во. Правда, я до конца его не дожал, вызвали на корабль в связи с отлетом.

— Что ты ещё у него взял?

— Полную базу «Линкор». Кроме «Алхимика» ещё «Военный взломщик», «Хакер», и «Специальные дроиды» — все эти базы четвертого ранга.

— Не думал что скажешь, хотел на слове подловить.

— Смысла скрывать не вижу. Всё равно в будущем да узнаешь, а так будешь знать, чего я стою, чтобы со временем с моего согласия использовать, эти мои надо сказать пока слабые умения.

— Понял, приму к сведенью, — кивнул лейтенант.

— Чем заниматься будем не в курсе?

— Нет.

— А я вот догадываюсь. Похоже, в тылы одного из противников пойдем, эскадра-то рейдовая. Для боя со строем не пригодная. Вот даже наших толстячков придали, значит, серьезная заварушка намечается.

— Ты свои мысли при себе держи.

— Что я без ума что ли? Понятие о секретности имею.

— Да я всё спросить хотел. Что у тебя там за работы в реакторном отсеке.

— Так во-от ты зачем пришёл, зубы мне тут заговариваешь, — засмеялся я.

— Раскусил, молодец. Остальное действительно так, ширма. Так что там за работа идет?

— Один из десяти реакторов разбираю, не нравится мне он.

— А то, что ты тут находишься, тебе не мешает?

— Нисколько. Присутствовать мне там не обязательно, как и тебе подключаться к системе внутренней безопасности и приглядывать за каждым членом экипажа. Более чем уверен, что у тебя у реакторного отсека сосредоточены пара боевых комплексов и ты пристально следишь что там мои дроиды делают.

— Есть такое, — засмеялся особист.

В это время я замер, заметно насторожив лейтенанта. В данный момент душой я находился не в спортзале, а в реакторном отсеке управляя один из инженерных дроидов. Очнувшись, я посмотрел на особиста и сказал:

— Есть кое-что интересное, как раз по твоему профилю. Пошли в душ и переодеваться.

— Ну и что это? — спросил особист, когда я принял из манипуляторов дроидам крупный кусок металла коричневого цвета, весом под десять кило. Сомнения вводил цвет, эта деталь должна быть зеркального цвета.

— У тебя анализатор на боку. Проверь им.

Тот выполнил мою просьбу и ошарашенно воскликнул:

— Кейнская взрывчатка! Черт, но как она оказалось тут?!

— Ты это у меня спрашиваешь?! — уже я возмутился.

— Это взрывчатка, очень мощная и к ней требуются особые детонаторы. Не каждый сможет её подорвать.

— Я в курсе. Более того как эксперт я могу сказать так. При обычном полете, которые совершали мы, эта деталь никак не скажется на работе, однако, при пиковой нагрузке, а она бывает только в бою, взрывчатка сдетонирует. Теперь можешь представить, что произойдет?

— Да, сдетонируют остальные ректоры и нашего корабля не станет, — медленно проговорил лейтенант, осмысливая всё, что я сказал. — Это диверсия, это самая настоящая диверсия.

— Причём очень неплохо подготовленная и исполненная. Кстати, реакторов заменили только три, остальные семь, включая этот, ремонтировали на месте, прямо на стапели верфи.

— Ты что-то говорил про экспертное заключение, сколько тебе надо времени, чтобы выдать это заключение? — сразу взял быка за рога особист.

— Минут пятнадцать. Пока я собираю этот реактор и готовлю к разборке три других, которые сейчас экстренно глушаться, оформлю я тебе это заключение под своим личным инженерным кодом, а так же подам рапорт по этому ректору, где и кто его ремонтировал.

— Пятнадцать минут, — кивнул лейтенант. Сейчас он напоминал бойцовскую собаку, что встала на след дичи.

Через десять минут, когда я у себя в кабинет писал это заключение, набивая на клавиатуре компа текст, дверь отворилась и в помещение вошли трое. Один из них был наш особист, остальные видимо из его же ведомства. Только званием старше. Это были капитан и флаг-майор.

— Начальник особого отдела контрразведки флаг-майор Шульс, — представился старший.

— Лейтенант Трен, — коротко представился я, вставая и отрываясь от работы.

— Мне уже всё доложили. Вы закончили с рапортом и написанием экспертной оценки возможной диверсии?

— Рапорта на столе, а бланк экспертизы я в данный момент составляю.

— Ничего мы подождём. Мы так же доставили с собой вашего непосредственного начальника, старшего инженера эскадры флаг-майора Кирнос. Он должен подтвердить вашу оценку.

— За одно и проверит, да? — криво усмехнулся я.

— Да, — просто ответил майор.

— Эта ваша работа, — пожал я плечами, и через минуту сказал, когда из местного принтера полез бланк со всеми печатями и вензелями. — Готово.

Подписав этот бланк, я протянул его майору, после чего проследовал следом за ними в реакторный отсек. Там действительно находился Кирнос, он с интересом осматривался и следил за работой дроидов. Он проверил все мои заключения и проведённую экспертную оценку и не нашёл ничего не правильного или искажённого, подтвердив все мои выводы. Если бы реактор начал работать на шестидесятипроцентной мощности, что возможно только в бою, то он бы рванул и потянул за собой остальных, превращая линкор в сверхновую звезду. Майор-особист внимательно выслушал его и попросил проверить реакторы не только на «Возмездии» но и на остальных кораблях.

С усмешкой посмотрев на особистов и Кирноса, мне работы не предложили, видимо я до сих пор под подозрением, спросил нужен ли я, и предупредив где буду находиться направился в медотсек.

Майор запретил мне заниматься инженерной работой, поэтому передав управление инженерными дроидами Кирносу, коротко со всеми попрощался и направился учится. А что мне ещё делать, идти и обижаться? Я прекрасно их понимал, действия особистов были логичными, поэтому махнув рукой, занялся тем, чем хотел и планировал. Подъёмом баз.

В медотсеке кроме дежурного медика находилась лейтенант Линс. Приказав будить меня или перед прыжком или по приказу вышестоящего начальства, я лёг в обучающую капсулу на неизвестный мне срок. Так-то на десять дней, но сто процентов меня разбудят раньше. Так и оказалось.

Когда крышка капсулы поднялась, я осмотрел на время. Прошло всего два дня шестнадцать часов, и по корабельному времени сейчас было два часа ночи.