Книга Пещерная тактика - Алексей Переяславцев

Уже утром, в спокойном состоянии я сделал сам для себя оргвывод: да, ошибки были, и даже не десяток. Но больше такие не повторятся: хвала драконьей памяти. Правда, восстановиться удалось не полностью, так что понадобился лишний кристалл — накопитель в браслете. Весь день в школе, а также на внеклассных занятиях я старательно притворялся, что нахожусь в превосходной форме. В течение школьных занятий никто (включая наставника) ничего не заметил. Ребята из команды, видимо, тоже пропустили мое состояние мимо глаз. Хотя могли, конечно, прикинуться невнимательными.

В тот вечер (в кои‑то веки!) план прошел. Подновление конструктов поглотило значимо меньше энергии, поскольку даже костная ткань начала нарастать, не говоря уж о прочих. Исправления понадобились, но их было куда меньше, чем вчера. В результате у меня хватило сил на посторонние расспросы — после сеанса лечения, конечно:

— Пап, расскажи, как тебя ранило. То есть: вы, видимо, допустили ошибку. Какую?

Отец явно не жаждал расспросов:

— Зачем тебе знать?

Тон моих слов был наполнен серьезностью по самую горловину:

— Что бы не повторять промахов… твоих и старших драконов.

— Ты вроде как не полутысячник.

— Я готовлюсь стать им.

— Что ж, проверим. Карты у меня нет, так что слушай внимательно…

Через десяток минут все стало понятно. Выступ линии фронта. Начальству захотелось его срезать. Как же это намеревались осуществить?

— У нас было две сотни, и мы шли с южного фланга. Но нас ждали!

— Пап, ну это же просто. Лобовое наступление можно считать бессмысленным, учтя заболоченную местность у крайней западной точки выступа. Осушать магическим средствами можно, но тогда не останется энергии на поддержку самого наступления. Только и остается, что нанести фланговые удары. Ну, а командующий противника знал местность не хуже вашего и просчитал направления ударов. А то, что они будут: это их разведка должна была выяснить и доложить. Скрыть такое скопление сил — а драконов в особенности — вряд ли возможно. Вас ждали, ясное дело. И потом…

Сначала я замялся, но потом решил рискнуть.

— …думаю, что конница и пехота с места не сдвинулись, когда вы пытались разобраться с магами противника.

Отец сощурился.

— Почему ты так предположил?

Я очень не сразу ответил. Первое, что пришло в голову: командующий решил пожертвовать драконами или их частью при подавлении вражеских огневых точек — ради сбережения сил своих магов. Ну и прочих наземных войск. Но как раз этого говорить не стоило, и потому в ход пошла другая версия:

— Понимаешь, пап, драконы как военная сила и войско, скажем, магов — они управляются по — разному. И наладить их взаимодействие, как представляю, очень сложно.

О возможности прямого саботажа с той или другой стороны я, понятно, не упомянул, хотя мысленно не исключил. На Земле такое бывало, и не единожды.

— Ну хорошо, вот вы пошли на предполагаемое местонахождение противника. О, кстати: как звучал приказ?

— Обыкновенно. Подавить любое сопротивление в позиции такой‑то. Ожидается противодействие щитами третьего класса, поэтому применять 'Воздушные кулаки', 'Водные стрелы', 'Огненный дождь'. Никаких сверхмощных заклинаний.

— И чем вас встретили?

— Я, понимаешь, шел впереди. И увидел, что количество магов на участке прорыва очень велико. И среди них были даже с желтыми лентами.

— И ты сразу понял, что…

— Только дурак бы не догадался. Потому и шел первым, чтоб успеть дать знак своим в случае чего. И просигналил 'Всем отступать'. Но по нам тут же дали 'Ледяными брызгами', а увернуться я не успевал.

— Потери среди десятка?

— Одному воину прилетело по передней лапе, это сам видел. Но чем дело кончилось, даже не знаю. Потому что больше всех получил я сам. От крыльев не было толку, поэтому уходил на чистой телемагии, ну разве что хвостом подруливал. Почувствовал, что не дотяну до своих, приземлился и бегом… Со сломанным крылом удовольствие небольшое. Правда, за мной лишь попытались гнаться, но увидели, что не успеют, и отстали.

— А дальше?

— А дальше почти сразу в лапы целителям.

— Стоп, с этого места подробнее. Что они делали?

— Надавливали когтями там и сям… тоже удовольствие небольшое… еще тихо посовещались, потом сказали, что, мол, перелом какой‑то там кости, взялись вдвоем и вытянули мне крыло. Вот эту операцию лютому врагу лишь пожелаю. Помогли сложить крыло и прижать к боку, сказали: 'То, что заживет — ручаемся, но летать, скорее всего, не сможете'. Еще мазью намазали и велели денек лежать тихо, а крылом не двигать ни в коем случае. А там мама прилетела.

От слов я удержался, но гребень и хвост выдали мое мнение об этих целителях. Отец продолжил:

— Это еще ничего, а в других десятках побило многих. Думаю, что половину всех драконов… того… ну, если считать и тех, кто выбыл по ранению.

Потери изрядные. Но так и осталось неясным: то ли это подстава, то ли разгильдяйство. Значит, придется уточнять.

— Я еще буду тебя расспрашивать. Но пока что выздоравливай. А, да: когда все заживет, мне, вероятно, придется потратить еще с недельку. Какие‑нибудь там неточности в конструктах. Опять же зарасти может чуть неправильно.

Про эту возможность в курсе магии жизни не говорилось. Но я предположил, что работа студента (даже не бакалавра) просто обязана включать в себя ошибки и недоделки. И их придется исправлять мне, потому что наставников рядом не наблюдается.

И еще один вывод: бакалавру даже и пробовать нельзя лечить на таком уровне. И не по недостатку знаний. Лечение, которое я проделал, доктор магии жизни оценил бы, самое большее, в золотой. Конечно, при условии, что больной сам придет на прием. И трудозатраты составили бы примерно два часа и точно не больше трех. У меня же уйдет часов тридцать, а это чуть больше трех сребреников в час. Да еще прибавить расходы на кристаллы, потому что без них ни один бакалавр не вытянет нагрузки. В сумме бедолага заработает на хлеб и воду. Сыр уже под вопросом.

А на следующее утро в школе случились события, давшие пищу для размышлений. И стоило себя отругать, потому что такое можно было предвидеть. Больше того: на Земле это обязательно произошло бы.

Харрф числился в первой десятке учеников, а по телемагии даже в пятерке. На занятии по ней он неожиданно для всех одноклассников поднялся на высоту, развернул крылья, пролетел на них совсем немного, потом тормознул, сложил крылья и приземлился по всем правилам.

Наставник пришел в ярость. Много позже, прогоняя случившееся в памяти, я подумал, что гнев был наигранным: Змей вполне мог предвидеть выходку Харрфа. Как бы то ни было, в голосе у Леррота прозвучал такой тяжелый металл, что вся группа 'Рамштайн' принялась бы напрашиваться в ученики: