Книга Война с демонами. Книга 1. Меченый - Питер Бретт

Стражники подняли копья в ответ. Среди красийских мужчин это было самым малым знаком уважения, но Арлену пришлось потрудиться, чтобы его заслужить. В Красии мужчин судили по количеству шрамов и убитых алагаев – подземников. Чужаки, или чины, как называли их красийцы, даже вестники, считались трусами, отказавшимися от борьбы, и не заслуживали ни малейшего уважения даль’шарумов. Слово «чин» считалось оскорблением.

Но Арлен поразил красийцев, пожелав сражаться вместе с ними, и после того, как он научил местных воинов новым меткам и помог убить множество подземников, его прозвали Пар’чином, то есть Храбрым чужаком. Его никогда не сочтут ровней, но даль’шарумы перестали плевать ему под ноги, и он даже завел несколько верных друзей.

Арлен въехал через ворота в Лабиринт, широкий двор перед внутренним городом, полный стен, рвов и ям. По ночам, укрыв жен и детей за внутренними стенами, даль’шарумы отправлялись на алагай’шарак, священную войну с демонами. Они заманивали подземников в Лабиринт, нападали из засады и загоняли их в меченые ямы ждать солнца. Жертв было немало, но красийцы верили, что гибель на алагай’шарак гарантировала место рядом с Эверамом, Создателем, и охотно вступали в смертельно опасный Лабиринт.

«Скоро, – подумал Арлен, – здесь будут умирать только демоны».

Сразу за главными воротами раскинулся Великий базар, где купцы торговали с сотен груженых телег и в воздухе стоял густой аромат жгучих красийских пряностей, благовоний и экзотических духов. Ковры, рулоны тонких тканей и прекрасная расписная глиняная посуда соседствовали с горами фруктов и блеющими овцами. На базаре было шумно и многолюдно, продавцы и покупатели громогласно торговались.

На всех прочих рынках, которые видел Арлен, было полно мужчин, но на Великом базаре Красии встречались сплошь женщины, закутанные с головы до ног в плотную черную ткань. Они толклись, покупали и продавали, оживленно пререкались и крайне неохотно расставались с потертыми золотыми монетами.

На базаре бойко торговали золотом и яркими тканями, но Арлен никогда не видел, чтобы их надевали. Мужчины рассказали ему, что женщины носят украшения под черными покрывалами, но наверняка об этом знали только их мужья.

Почти все красийские мужчины старше шестнадцати лет были воинами. Немногие становились «дама» – праведниками и правителями Красии. Все прочие занятия считались недостойными. Ремесленников называли хаффитами и презирали, ставя ненамного выше женщин. Красийские женщины выполняли все повседневные работы, от сельского хозяйства и готовки до ухода за детьми. Они копали глину и лепили посуду, строили и ремонтировали дома, выращивали и резали животных, торговались на рынках. Короче говоря, они делали все, только не воевали.

И все же, несмотря на свой неустанный труд, они покорно подчинялись мужчинам. Жены и незамужние дочери принадлежали мужчинам, и те могли сделать с ними что угодно, даже убить. Мужчины могли иметь много жен, но если женщина показывалась чужому мужчине без покрывала, ее могли лишить жизни и часто так и поступали. Красийские женщины считались разменной монетой. Мужчины ценились намного выше.

Арлен знал, что без своих женщин красийские мужчины пропадут, но местные женщины относились к мужчинам с превеликим уважением, а своих мужей попросту боготворили. По утрам они приходили в Лабиринт искать погибших в ночной алагай’шарак и оплакивали гибель мужчин, собирая драгоценные слезы в крошечные флакончики. Вода в Красии стоила дорого, и положение воина в жизни можно было оценить по количеству флакончиков, наполненных слезами после его смерти.

После гибели мужчины его жены переходили к его братьям или друзьям, чтобы женщины не остались без хозяина. Однажды в Лабиринте воин скончался на руках у Арлена и перед смертью предложил ему трех своих жен. «Пар’чин, они на редкость красивы, – заверил он, – и плодовиты. Они подарят тебе множество сыновей. Обещай, что заберешь их!»

Арлен пообещал позаботиться о его женах, но отыскал другого желающего их забрать. Ему было интересно, что скрывается под покрывалами красийских женщин, но не настолько, чтобы обменять свой переносной круг на глиняную мазанку, а свободу – на семью.

Почти за каждой женщиной бежали детишки в коричневой одежде. У девочек волосы были под платками, мальчики носили тряпичные шапочки. Уже с одиннадцати лет девочки выходили замуж и кутались в черные покрывала; мальчики начинали обучение еще раньше. Большинство затем надевало черные одеяния даль’шарумов. Некоторые выбирали белые одежды дама и посвящали жизнь служению Эвераму. Те, кому не давалось ни то ни другое, становились хаффитами и носили позорные коричневые одеяния до самой смерти.

Когда Арлен въехал на рынок, женщины заметили его и оживленно зашептались. Он весело наблюдал за ними – ни одна не осмелилась посмотреть ему в глаза или заговорить. Им не терпелось поискать в его седельных сумках тонкую райзонскую шерсть, милнские драгоценности, энджирскую бумагу и другие сокровища севера, но он был мужчиной – хуже того, чином, – и они не смели приблизиться. Дама не дремлют.

– Пар’чин! – окликнул знакомый голос.

Арлен обернулся и увидел своего друга Аббана. Тучный купец хромал и тяжело опирался на палку.

Хромой с детства, Аббан был хаффитом, поскольку не мог сражаться наравне с воинами и оказался недостоин звания праведника. И все же он неплохо устроился, торгуя с вестниками с севера. Он был чисто выбрит и носил коричневую шапочку и рубаху хаффита, а поверх них – роскошный платок, камзол и панталоны из яркого шелка с разноцветной вышивкой. Он уверял, что его жены красивы, как у любого даль’шарума.

– Хвала Эвераму, как я рад тебя видеть, сын Джефа! – воскликнул Аббан на безупречном тесийском и хлопнул Арлена по плечу. – Солнце светит ярче, когда ты удостаиваешь наш город своим посещением!

Арлен жалел, что назвал купцу имя своего отца. В Красии имя отца значило больше собственного. Что подумали бы красийцы, узнай они, что его родитель был трусом?

Однако он хлопнул Аббана по плечу и искренне улыбнулся:

– Я тоже рад тебя видеть, друг мой.

Без помощи хромого купца он ни за что бы не выучил красийский язык и не разобрался в их странных и зачастую опасных обычаях.

– Идем скорее! Дай отдых своим ногам в тени моего шатра и омочи свое горло моей водой!

Аббан отвел Арлена в яркий разноцветный шатер, который стоял за телегами. Купец ударил в ладоши, и его жены и дочери – Арлен ни за что не отличил бы одних от других – поспешили откинуть полог шатра и позаботиться об Утреннем Ветре. Арлен не шевельнул и пальцем, чтобы помочь, пока они носили тяжелые седельные сумки в шатер, поскольку знал, что мужчине, по мнению красийцев, не подобает трудиться. Одна из женщин потянулась к меченому копью, которое было завернуто в ткань и висело на луке седла, но Арлен отдернул оружие. Женщина низко поклонилась, опасаясь, что невольно оскорбила гостя.

Внутри шатра было множество разноцветных шелковых подушек и искусно сотканных ковров. Арлен оставил пыльные сапоги рядом с пологом и с удовольствием вдохнул прохладный ароматный воздух. Он опустился на подушки на полу, и женщины Аббана на коленях поднесли ему воду и фрукты.