Книга Палач - Олег Борисов

– Я же говорю – ты умный, я это знаю. Можешь не притворяться, ты ведь рядом. Лучше бы рассказал что-нибудь интересное.

Невидимый монстр недовольно взвыл, раздосадованный неудавшейся засадой, потом повозился и снова затих. Видимо, надеялся все же как-либо перехитрить охотника. Но вдалеке по коридору уже затопали шаги, замелькали отблески ярких фонарей, и гость из Тьмы, недовольно фыркнув, шагнул к стене, чтобы раствориться рядом с границей между мирами.

Клаккер вытянул руку в сторону и дважды выстрелил в угол подвала, услышав ответный взбешенный вой. Тяжелый кирпич с треском ударился о стенку клетки, но подраненная тварь не стала дальше искушать судьбу, исчезнув с места побоища…

* * *

– Вот надо было идиотом родиться. Или это тебе в армии мозги муштрой выбили? Мало того, что умотал, не сказав ни слова, так ведь и адрес не оставил. Счастье еще, что Зицц только четыре возможных места тебе дал, мы успели два проверить, чтобы на третьем на тебя наткнуться. А если бы…

Палач пошарил в бездонном кармане и достал несколько смятых бумажек. С интересом посмотрел на чужие каракули и вздохнул:

– Надо же, в самом деле… А я думал – одно место… Ладно, босс, не кричи, у меня голова, как чугунок, после стрельбы. Лучше скажи, кто дома на хозяйстве остался?

Сыщик резко прервал нравоучения и обеспокоенно оглянулся: подвал выглядел страшнее скотобойни. Любые вопросы посреди гор дымящегося мяса пугали самим фактом своего существования: раз спрашивают, значит, должна быть первопричина.

– Дежурный унтер в каморке остался, остальные все здесь.

– А когда Веркер дежурку укрепил? Месяц назад?

– Неделю. Как только эксперименты с изолирующей сеткой закончил, так они с сыном все щели и законопатили. Клянутся, что теперь никакая тварь дежурного зацепить не сможет. Ну, разве что напугает, если неожиданно где в коридоре вывалится.

Клаккер осторожно выбрался из клетки, ласково погладил гнутые прутья и задал еще один вопрос, заставив подпрыгнуть Шольца:

– Ловушку в кабинете поставили?

– Да что ты загадками говоришь, чтоб тебя!.. Поставили, вместе с другими ворочал… Что, тварь туда поскакала?

– Думаю, что туда… Я все время пытался понять – что за запах знакомый, где я с этим гадом пересекался раньше… Вспомнил. Это он нашего пленного прикончил. Ту злобную коротышку, что чуть Гжелику не отравила. Пакостника, который собирался нам подробно про чужой мир рассказать… Я просто уверен, что гость захочет с нами поквитаться. В расставленную им западню я не попал, бок ему подранил. Наверняка постарается заглянуть, нагадить. Доказать, что пока мы тут валандаемся, он на нашей территории орудовать будет. Так что поехали, посмотрим, кто это такой умный в Городе объявился…

Охотник угадал. Чужак действительно заглянул в кабинет, на столах которого еще остывал самовар и лежали горкой пироги. Вот только ловушка оказалась слишком слабой для незваного гостя. Спрятанный под газетой капкан сумел вырвать кусок его плоти, но не удержал монстра. И теперь Шольц вместе с помощником разглядывали нарисованный черной кровью на стене рисунок: на удивление неплохо выполненный портрет палача с разорванным когтями горлом.

– Прекрасно… Заявление о намерениях мы получили. Теперь осталось придумать, как этого избежать, – расстроенно вздохнул сыщик и покосился на плотно закрытую дверь. – Придется Веркеру еще амулеты мастерить и ставить охранные системы на все здание. Дожили – всякая дрянь по департаменту гуляет, будто у себя дома… Про ремонт и не говорю, это отдельно считать придется.

Не обращая внимания на ворчание руководства, Клаккер подошел поближе и задумчиво поковырял кончиком ножа черные линии:

– Ты посмотри, какой живучий гад попался. Я его зацепил, самое меньшее, раз, и хорошо зацепил. Потом здесь он приличный кусок оставил. И все равно – ушел. Хотя все щели старыми порошками обсыпаны. Но ушел, мерзавец… Видимо, действительно на огонек стали заглядывать монстры, которым наши порошки и стрелялки – что комариный укус…

Начальник департамента задумался о чем-то своем, потом неожиданно резко подергал палача за рукав и приказал:

– Здесь остаешься ночевать, понял? А то готов месячный оклад поставить, что ты уже куда-то бежать собрался, очередную дикую идею проверять… Значит, ночуешь здесь, с утра собираем людей и планомерно прочесываем Город. Раз мы его ранили, значит, и убить сможем. Вместе. Хватит геройствовать.

– Да я и не думал! – Охотник тут же изобразил на лице полное непонимание проблемы. – Спать – так спать, как прикажешь. Кстати, заодно полушубок заштопаю и для успокоения чуть-чуть приму. Чисто символически, для лучшего сна… Насчет «чуть-чуть» не возражаешь?

Еще через полчаса Клаккер сидел в крохотной каморке под лестницей, аккуратно снаряжая барабаны картечницы и насвистывая какую-то печальную мелодию. Кативший на коляске мимо Веркер осторожно заглянул в комнатку и покосился на гору железа на заправленной кровати:

– Ты же вроде бы отдыхать хотел? Завтра суматошный день, с тяжелой головой не набегаешься. Да и хромаешь ты до сих пор, лучше бы поберечься…

Нежно прижав обрез к груди, любитель стрельбы пожаловался:

– Знаешь, как-то напугался я сегодня. Подумал – вот, отпрыгался старый хрыч. Никто толком не знает, в какую дыру я залез. Патронов – с пяток осталось. Темнота – хоть глаз выколи. И сидит где-то рядом зубастый барбос-переросток, зубами клацает. Хоть помирай… И так меня проняло, что сейчас заснуть не могу. Пока под каждую руку по десяток револьверов не положу, пока под подушкой ящик гранат не пристрою – глаз не сомкну.

– Да? А я уж было подумал…

– Ну что вы в самом деле через слово меня шпыняете! – рассердился Клаккер, откидывая тяжелую крышку и начиная доставать зеленые тяжелые шарики. – Говорю же – чуть-чуть успокоюсь и на боковую!.. Сдались вам эти забеги по Городу. Где я и где те времена, мастер? Сам видишь – еле ползаю. И палочку мою любимую сломали, теперь только на санях или каком тарантасе по заснеженным улицам… Хоть такое же кресло, как ты соорудил, заказывай…

Веркер недоверчиво хмыкнул, но все же помахал на прощание рукой и поехал к себе. Правда, через полчаса он бесшумно вернулся, остановился перед прикрытой дверью и прислушался. Затем тихо приоткрыл створку, заехал внутрь и посветил крохотным фонариком. Полюбовался на пустую смятую кровать и вздохнул. Искать палача на улице было бесполезно – удравший через черный ход убивец никому не сказал, куда именно он направляется. А тайных дыр и подвалов, где можно свернуть шею, в Городе хватало с избытком…

* * *

Охотник, прихрамывая, дошел до переулка, ведущего к рыбным рядам, и остановился. Склонив голову, прислушался к слабому шелесту снега под порывами ветра, затем сошел с тропинки и влез в сугроб, прямо в середину ярко освещенного пятна под фонарем. Развернувшись к цепочке следов, кашлянул:

– Я слушаю вас, господа.