Книга Империя наизнанку. Когда закончится путинская Россия - Максим Кантор

2) Вторым признаком фашизма является ретроспективная империя. Можно трактовать этот пункт как реваншизм. Однако имеется в виду нечто большее, нежели желание отомстить былому противнику за проигрыш в войне. Возвращают не просто территории, возвращают смысл существования страны, который заключается в имперском статусе. Станет ли жизнь российской крестьянки лучше от присвоения Крыма, который ее не согреет и не накормит? Стала ли жизнь берлинского рабочего лучше от аншлюсса Австрии? Разумеется, ни на йоту. Но факт принадлежности к надличной идее, делает жизнь бедняка осмысленной, позволяет нищему терпеть невзгоды. Социальные реформы обманули; к фашизму приходят от разочарования в прогрессе — позади, в былой славе Отечества ищут спасения от современной неудачи.

Так Муссолини обращался к Древнему Риму, Гитлер к мистическим Нибелунгам, так современная Россия обращается к Российской Империи — через голову социального прогресса. Фашизм — это всегда месть обманувшему ожидания прогрессу. Фашистский империализм — это всегда ретро-империя, это социум, выведенный искусственным путем, гальванизированный труп империи. Фашизм — это всегда вторичный продукт. Был ли фашизм в Древнем Риме — ведь это же была империя? Но Древний Рим был естественным образованием, сложившимся в силу исторической эволюции. Рим Беннито Муссолини, как и Третий Рейх Гитлера — были искусственно созданными социальными реконструкциями. Империи долго умирают. Очень долго не могла Британия отдать Индию, Франция — Алжир, и Германская империя тоже долго не хотела умирать; то, чему мы свидетели сегодня, это долгая агония Российской империи, начавшаяся в прошлом веке; фантомная боль империи сильна, она провоцирует дикие поступки. Отнюдь не всякая империя приговорена к тому, чтобы при своем развале производить фашизм. Точнее будет сказать, что тоска по империи дает всплеск фашистской активности; такие локальные явления как британский фашизм, имели место. Вероятно, правильно будет утверждать, что вторым и важным фактором фашизма является «ретро-имперская» идеология, поворот вспять от прогрессистских социальных концепций века. Собственно из этого вытекает характерный для фашистского общества социальный традиционализм, противостояние прогрессивным доктринам, а именно то, что именуют «консервативной революцией». В России, спустя двадцать пять лет после перестройки, подвергшей ревизии социалистическое ханжество, произошла «консервативная революция», отрицающая опыт социализма в принципе — возникает общество, принявшее идеалы Империи как идеалы развития.

3) Третьим фактором, определяющим знаменатель фашистского общества, является тождество государства и народа, и тождество лидера и нации. Это такое тождество, которое элиминирует структуру социума, заменяя сложность общества — простым уравнением. Уравняв народ и государство, легко достигают эффекта, при котором противник государственной политики превращается во «врага народа»; уравняв нацию и лидера, достигают эффекта, при котором противник лидера нации делается «национал-предателем». Возвращение терминов «пятая колонна» «национал предатель», «антинародное мышление» — свидетельствует о том, что такой эффект уже достигнут. Большинству эта риторика кажется заслуженным воздаянием за годы лицемерия: надоело вранье о демократизации. Случившееся сегодня в точности воспроизводит модель общественной трансформации, описанную в восьмой книге «Государства» Платона: демократия передала свои полномочия олигархам, а те уже стали маленькими диктаторами, и по их плечам со временем приходит настоящий тиран, который протягивает — поверх голов олигархов — руку народу и говорит народу: зачем вам сложная иерархия социальных отношений? Вас обманули олигархи — то есть, вас обманула демократия, так давайте вернемся к подлинной народной власти. А власть народа воплощена в его лидере. Я — и мой народ, какой еще симфонии власти вы хотите?

Сила фашистской риторики в том, что олигархия действительно уродлива. Когда народ унижен до такой степени, что он уже не может терпеть того, что ошибочно именуют «демократией», тогда — как избавление от олигархического произвола — приходит долгожданная тирания. Народу непонятно, что происходит нечто худшее чем даже олигархический режим; ибо даже олигархическая власть оставляла лазейки для существования. В момент, когда воля тирана и народа уравниваются, в этот момент судьба гражданина практически предрешена: человек стал пушечным мясом.

4) Четвертым фактором, определяющим знаменатель фашизма — является языческое, мистическое сознание. Обращаясь к корням, к традиции, фашизм, проходит вглубь времен, сквозь христианство, поскольку невозможно опереться на христианство в национализме и имперском чувстве. Христианство построено на преодолении национализма, христианство есть анти-имперская доктрина. «Нет ни эллина, ни иудея», — говорит апостол Павел, — «но все и везде — Христос». Разумеется, с такой посылкой идея национальной ретро-империи не может ужиться. Любая национальная религия всегда слегка заигрывает с язычеством, как заигрывает с язычеством российское Православие сегодня. Православие с неизбежностью мутирует в национальную религию — и это характерно для процесса фашизации общества. Внедрены — с согласия Православной церкви — определения «русскости»: русский — это генетический русский, говорящий по-русски, живущий в России, гражданин РФ, исповедующий идеалы православной культуры, не имеющий обязательств перед другими нациями. Поскольку это неизбежно дробит государство по национальному признаку (например, мусульмане живущие в России, не могут разделять идеалы православия; Ельцин предложил термин «россияне», теперь этот термин никого не устраивает), поскольку данное положение опирается на биологическую идентичность (что попросту есть нацизм), это превращает православие в племенную религию, иными словами — противоречит духу и букве христианства. Поэтому, когда идеолог сегодняшней «реконкисты» геополитик Дугин называет себя православным, с точки зрения религии он совершает кощунство: как можно одновременно быть националистом и православным? Это же нонсенс! Нельзя нельзя требовать крови иноплеменников и называть себя христианином — это белиберда. Однако национальная религия дает странную возможность улизнуть от этого счета. Возникает, характерная для фашизма амальгама христианства и язычества. В качестве мессианского аргумента появляется особое сакральное знание предназначения нации. Массам никогда не дают информацию, толпе дают мистическое прикосновение к тому знанию, которым обладают посвященные. Собрать браминов в касту посвященных, которые будут обладать сакральным знанием — это характерно для фашизма, так и произошло сегодня. Не социалистическая мораль, не капиталистическая выгода, не демократический закон — в сегодняшней России идеологией стала мистическая вера в геополитику. Геополитика в сегодняшней России — мантра, объясняющая историю. Геополитика сегодня — это форма сознания нации, и те, кто обладает пониманием геополитики (жрецы — то есть, правители), ведут народ в бой. Смысл геополитики в исполнении исконного предназначения России — быть Евразией, противостоящей Атлантизму. Про эту цель говорят постоянно: евразийский мир, геополитические интересы России, русское пространство. Не произнесли слов Lebensraum — но суть та же. Спросите человека на московской улице, что такое Евразия, и ответа вы не получите. Патриоту объяснили, что Россия — это Евразия, но поскольку самой Евразии в природе и в истории не существует, толковать миф затруднительно.