Книга Политическая история Первой мировой - Сергей Кремлев

И не только немцы…

Скажем, в ходе той войны случился некий пикантный эпизод, известный лишь со слов компетентного участника. Весной 1918 года немцы опять близко подошли к Парижу. Французскую столицу обстреливала дальнобойная (на 100 километров) пушка «Большая Берта», Париж бомбили в ночных налётах немецкие бомбардировщики.

Это-то секретом не являлось, об этом говорила вся Европа. Менее известным было то, что в Париже забастовало 400 тысяч рабочих.

Союзники были в панике. США – тоже. Американские солдаты, только начав свои плавания к Старому Свету, могли ненароком опоздать. И вот тут-то «серый полковник» Хауз срочно обратился к влиятельному корреспонденту агентства Херста Карлу фон Виганду с поручением.

Виганд был не просто газетчиком, у него имелись серьёзные связи, он дружил с кайзером. И теперь он должен был выехать в Швецию, а оттуда в рейх для… выработки предварительных условий сепаратного мира Европы и США с Германией!

Сепаратного – потому что тогда у Германии появлялась возможность возобновить наступление на Восточном фронте на Россию, теперь уже Советскую. Мира – потому что победа США могла рухнуть накануне победы.

Однако немцы успехи наступления закрепить не смогли, а Клемансо сумел уговорить рабочих. Необходимость в посредничестве Виганда отпала.

Не войдя в исторические анналы, эта история с несостоявшимся миром не вошла, естественно, и в дневник «полковника» Хауза. Её, со слов Виганда, вписал в свой дневник американский посол в Берлине в тридцатых годах Додд. Сам профессор Додд в правдивости Виганда сомневался, потому что, мол, нигде о ней не читал.

Ещё бы!

Это как раз и была та правда, которая тает и бесследно исчезает в воздухе, как звуки важного, но нигде не фиксируемого разговора…

Европа «перегревалась» и могла взорваться революциями по русскому образцу… Американцам приходилось, что называется, шпорить коней, слонов и ослов. В мае 1918 года на военном совете союзников в Версале союзные премьеры: английский – Ллойд-Джордж, французский – Клемансо и итальянский – Орландо – составили телеграмму Вильсону: «Положение крайне серьёзно. 162 союзные дивизии должны сдерживать напор 200 германских. Без американских подкреплений минимум по 300 тысяч человек ежемесячно на победу надеяться нельзя».

И дядя Сэм начал посылать в Европу нужное количество голов – сотни тысяч жизней в обмен на сотни миллионов долларов. К осени в Европу отправляли уже по 330 тысяч солдат ежемесячно.

Реальное их участие в боевых действиях было не таким уж и значительным. Это становится ясно, если знакомишься с данными о людских потерях войск США. Основная их доля пришлась на период с июля по ноябрь 1918 года и составила 34 тысячи солдат и офицеров. Всего же безвозвратные боевые потери США составили около 114 тысяч человек (по некоторым данным – существенно меньше) из более чем двух миллионов, направленных в Европу. Как и всегда, Америка не столько воевала, сколько психологически «давила».

Но давила она, надо признать, с размахом.

В итоге Германия быстро утрачивала даже минимальные шансы не то что на победу, но и на более-менее почётный мир.

И вот как интересно выворачиваются иногда пути Золотого Интернационала! Америка сделала всё для того, чтобы Германия внешнюю войну проиграла. Америке был ни к чему Рейх, угрожающий вначале оттоптать янки пятки, а потом и показать им спину.

А вот теперь, после того как Штаты почти низринули Германию в ничтожество, после того как они подрезали германскому Капиталу крылья, Америке же приходилось заботиться о внутренней политической победе германского Капитала над общим врагом – рабочими Германии…

Кроме того планировщикам Первой мировой войны требовалось сохранить германский потенциал европейского противостояния на будущее для обеспечения базы уже Второй мировой войны.

«Старосветских» помощников в этих делах у Штатов хватало. Долларов – тоже. Фронт германских армий всё ещё не был сломлен, союзники даже не занимали территории Германии, зато масштабная работа «кротов» внутри Германии шла вовсю…

Наднациональному Капиталу, с которым теперь действовали в согласии германские коллеги, требовалось во что бы то ни стало не допустить в Германии социальной революции типа русской Октябрьской.

На сей счёт нет подробных документов, да и были ли они когда-либо, но вдумчивый анализ убеждает в мысли о том, что германские крупные собственники в критической ситуации решили пожертвовать и так уже почти упущенной военной победой на внешнем фронте ради классовой победы на внутреннем, социальном, фронте.

3 октября 1918 года в Германии, пока что при кайзере, по указанию Вильсона образуется «коалиционное» правительство. Глава – аристократ, принц Макс Баденский, но в состав уже вошли «демократы» Шейдеман и Бауэр.

5 октября это правительство обратилось к Вильсону с просьбой о перемирии, на что 8 октября последовал жёсткий ответ. Фактически от немцев требовали капитуляции.

9 октября на заседании кабинета министр иностранных дел задал вопрос генерал-квартирмейстеру Людендорфу:

– Может ли фронт продержаться хотя бы три месяца?

Людендорф поправил усы и резко ответил:

– Нет!

ЛЮДЕНДОРФ потребовал перемирия ещё 28 сентября. Но он имел в виду именно перемирие, а не катастрофическую капитуляцию. Поэтому когда Макс Баденский снёсся с Вильсоном и немцы узнали, что им предлагают форменное самоубийство, тот же Людендорф настоял, чтобы маршал фон Гинденбург обратился к войскам.

Седоусый маршал обратился: «Ответ Вильсона требует капитуляции, а потому для нас, солдат, неприемлем».

Армия же продолжала разваливаться. Людендорф 26 октября подал в отставку, а 4 ноября в Киле восстали моряки.

9 ноября 1918 года рабочие Берлина объявили всеобщую забастовку по призыву «Союза Спартака».

10 ноября Вильгельм навсегда бежал в Голландию. Его личный друг, директор «Гамбург Америка линие» Баллин, узнав об этом, покончил самоубийством.

В Германии нарастал хаос…

В истории конца Первой мировой войны, как и в истории её начала, её хода, есть много мест не просто тёмных, но особенно своеобразных. Например, чаще всего думают, что левый «Союз Спартака», образовавшийся в 1918 году, был назван по имени античного героя…

Может, и так, а может, и не совсем так… Может быть, кто-то знающий вспомнил об орденском имени основателя мощного франкмасонского ордена иллюминатов Адама Вейсхаупта, потрясавшего Германию в конце XVIII века… Адам Вейсхаупт у иллюминатов был «Спартаком», историк Вестенридер – «Пифагором».

Вообще-то основателями и руководителями группы «Спартак», созданной во время войны, были вполне достойные рабочие лидеры: Карл Либкнехт, Роза Люксембург, Франц Меринг, Клара Цеткин, Юлиан Мархлевский, Лео Иогихес-Тышко, Вильгельм Пик…

Однако кроме них в группу входили ведь и другие, и без провокаторов и тайных соглядатаев там, скорее всего, не обошлось. Недаром «Союз Спартака» в начавшейся германской революции наделал немало ошибок, хотя имел перед собой успешный опыт русского Октября…