Книга Власть над властью - Юрий Мухин

Теперь скажем несколько слов о народных представите­лях. Что значит, что они нас представляют? Как мы убеди­лись, сами они полагают, что их обязанность, — это от име­ни своих избирателей заявлять свои претензии в парламен­те. А кому от этого заявления стало лучше, не их дело, они считают, что свой долг перед Народом исполнили. Но Дело Законодателя — организовать нас на собственную защиту. Наша защита — Дело народного избранника, а будет он го­ворить речи при этом или нет, не имеет значения. Мы долж­ны изменить свой взгляд на парламент. Парламент — это не место для разговоров, это рабочее место людей, чья цель — организация Народа.

Как мы сейчас формируем парламент? Выбираем одного человека от 100 000 избирателей, или одного от миллиона, или одного от области и так далее. Для говорильни такой принцип комплектования парламента годится, а для того, чтобы делать наше Дело,— нет.

Приведем такой пример. Предположим, что в городе организуется система перевозки жителей общественным транспортом и необходимо определить количество водите­лей автобусов. Мы, конечно, не будем комплектовать штат водителей по принципу один от тысячи жителей. Мы по­считаем, что если в день нужно перевезти 100 000 пассажи­ров, а один автобус перевозит 2000 пассажиров, то необходимо 50 автобусов; на каждый автобус требуется два води­теля, то есть на весь автобусный парк 100 водителей; кроме того, надо учесть, что пятая часть водителей будет находить­ся в отпусках, болеть и отсутствовать по прочим причинам, следовательно, всего нужно 120 водителей.

Таким же образом нам нужно подходить и к комплек­тованию парламента. Предположим, что в конституции за­писано десять видов коллективной защиты Народа. Все без исключения депутаты должны знать все о каждом виде за­щиты (мы должны позаботиться о том, чтобы они это зна­ли). Но если они будут обсуждать организацию защиты со­обща и с нуля, это займет очень много времени. Поэтому нужно разделить труд между ними: выделить комитеты, комиссии, которые детально разберутся в своем вопросе и представят его собранию депутатов со всеми объяснения­ми и подробностями. Эти комитеты будут предваритель­но обсуждать способ организации защиты, а потом сле­дить за его осуществлением, чтобы вовремя подправить возможные недоработки или оплошности. Опыт подска­зывает, что в таких комитетах должно работать не более 5 человек, остальные будут балластом. Хотя численность ко­митета не наше дело, а дело самих депутатов, но предпо­ложим, что и они пришли к такому же решению. Тогда на десять видов защиты потребуется десять комитетов, а все­го 50 депутатов. Кроме того, нужны депутаты для руково­дящего органа парламента, на случай особых вопросов и поручений, допустим, еще 20 человек. То есть в парламент нужно выбрать 70 депутатов. Разделив число избирателей страны на 70, получим численность избирателей в округе. Впрочем, со временем парламент сможет изменить свою численность, но это не тот вопрос, который должны ре­шать избиратели со всей настойчивостью. Главное, следует понимать, что депутаты парламента должны исполнять оп­ределенное Дело и их должно быть столько, сколько нужно для его исполнения, и только.

Мы обсудили вопросы, сопутствующие деятельности Законодателя, далее необходимо рассмотреть, как ее делократизировать. Но это удобнее сделать несколько позже, после рассмотрения деятельности других учреждений государства. А сейчас нужно запомнить, что у Народа должен быть толь­ко один непосредственный подчиненный — Законодатель, функции которого исполняют избранные Народом на оп­ределенный срок представители в количестве, достаточном для Дела организации самозащиты Народа.

Исполнитель

А сейчас, читатель, мысленно займем кресла депутатов собрания Законодателя и с этой позиции оценим своих подчиненных. Функции двоих подчиненных — населения и Исполнителя — понятны; пока неясна деятельность суда, но этот вопрос мы рассмотрим позже.

Если представить страну в виде пассажирского самолета, то исполнительная власть — это экипаж, командир кораб­ля — ее глава. Представим, что в начале рейса пассажирам объявили, что командир вчера окончил летное училище и сегодня — его первый рейс. Вряд ли пассажиры обрадуют­ся этому известию. Наверное, половина немедленно сойдет с самолета, не дожидаясь взлета. Или, к примеру, во время полета вдруг объявят, что проводятся свободные выборы на должность командира корабля и главный претендент — стю­ардесса, красивая, обаятельная девушка. Я думаю, что пасса­жиров не растрогают ее улыбка и обещание в случае успеха на выборах подарить каждому бутылку шампанского.

Есть моменты, когда каждый из нас понимает, хватает ума понять, что в определенных случаях высшей формой демо­кратии является диктатура профессионала. Но когда дело касается управления государством, что-то с нами происхо­дит и мы на государственные должности предлагаем лю­дей, руководствуясь совершенно дурацкими соображения­ми. Например, хотелось бы узнать, чем руководствовалось население России, когда избирало на пост президента ин­тригана Ельцина, который к тому моменту имел опыт толь­ко руководителя области, и не избрало Рыжкова, руково­дившего в течение десяти лет до этого Советским Союзом? Наверное, нам, русским, обещанного Ельциным куска колбасы хватило, чтобы заменить им собственные мозги. Но ведь то же самое и на Западе: кажется, Бушу Конгресс не позво­лил назначить министром обороны или председателем ко­митета начальников штабов нужного человека только по­тому, что, по сведениям журналистов, у претендента когда-то была любовница. Представьте, что в полете мы решили выбрать командира из тех членов экипажа и пассажиров, у которых нет любовниц. Это абсурдно, а министра обороны, оказывается, можно подбирать по этому критерию.

Читатели, наверное, со мной согласятся, что профессио­нализм — это главный признак, которым следует руковод­ствоваться при подборе исполнительной власти, поэтому-то следует достичь понимания и в вопросе об источниках профессионализма.

Профессионализм имеет две составляющие: способности человека и опыт, приобретенный на данной работе. Говоря проще, это ум, трудолюбие, упорство и мужество, с одной стороны, и время нахождения в должности или опыт дан­ной работы — с другой. Что касается занятия должностей в системе управления, то общепринятый механизм имеет и достоинства, и недостатки. Человек движется снизу вверх, переходя с маленьких должностей на более ответственные. Достоинство этого механизма в том, что есть время при­смотреться к способностям кандидата. Но чем он способ­нее, тем быстрее его продвижение. (Разумеется, мы имеем в виду делократические схемы управления или хотя бы ми­нимально бюрократизированные.) Но в этом и недостаток: нет времени освоить работу по-настоящему и дать макси­мальный эффект. Хорошо, если к достаточно высокой долж­ности человек подойдет еще молодым, и у него останется время для ее освоения и полной отдачи.

В ряде случаев несовершенство этого механизма мы по­нимаем и без труда находим решение. Например, летчика, командира корабля, не заставляют работать сначала стюар­дом, потом механиком и так далее, пока его не заметят и не назначат командиром. Его сразу учат летать, учат, не жа­лея денег. После училища он занимает кресло второго пи­лота и рядом с опытным шефом по-прежнему учится только летать, год от года выполняя все более сложные опера­ции по управлению самолетом, но все еще под наблюдением. И только тогда, когда убеждаются, что он способен само­стоятельно исполнить эту ответственную работу, ему дают штурвал и он начинает по-настоящему совершенствоваться в ее исполнении, приобретая летный опыт с каждым годом самостоятельных полетов. Но если мы готовим таким обра­зом десятки тысяч профессионалов, то почему нельзя под­готовить так же главу исполнительной власти? Вспомним, монарха готовят именно так! И хотя человеческий материал здесь может быть любой, в том числе, и недостойный своего поста, но подготовка его проводится правильно.