Книга Королевская кружевница - Джанет Линфорд

Остается надежда на Маргарет. Джонатан чуть не рассмеялся вслух. Здорово все сошлось: и безопасность королевы, и его злосчастная судьба зависят от нежной своевольной женщины с золотыми волосами и янтарными сияющими глазами! Да, на Маргарет вся надежда. Боже, как она нужна ему! Пусть в минуты их сладостной близости он только на короткое время освобождается от тягостного гнета мрачных воспоминаний, но эти мгновения были залогом того, что когда-нибудь они сольются в долгие минуты и отмоют его от скверны своей чистой и светлой волной.

Вдруг из-за густой живой изгороди за спиной до него донесся мелодичный голос Маргарет. Она рассказывала кому-то о фонтане и его золотой статуе Аполлона. Обрадованный Джонатан вскочил на ноги, надевая шляпу, но неожиданно услышал мужской голос, задавший какой-то вопрос.

Джонатан окаменел, вслушиваясь в этот голос, но, не видя за кустами его обладателя.

Омерзительную сырость каменной камеры, нечеловеческую боль и непереносимое унижение от сознания собственного бессилия воскресил в нем звук зловещего голоса.

С криком Джонатан бросился за угол шпалеры кустов и увидел их вдвоем, как в самом страшном ночном кошмаре – дьявол и Маргаритка!

– Ты! – только и смог выговорить Джонатан, вложив в это восклицание всю силу ненависти, столько времени душившей его, и положил ладонь на эфес шпаги.

– Пэйшенс, пойди сюда! – Маргарет протянула к дочери руки, потрясенная искаженным яростью лицом мужа и смертельным вызовом, прозвучавшим в его голосе.

Чтобы избежать тяготившего ее общения с Альваресом, Маргарет затеяла с дочкой веселую игру, бросая в бассейн мелкий гравий, когда вдруг из-за кустов внезапно возник Джонатан. Видимо, Пэйшенс тоже испугало его лицо, потому что она тут же бросилась к матери, которая обхватила ее обеими руками, закрывая от неясной опасности.

Быстрые оценивающие взгляды мужчин, замерших друг против друга, заставили Маргарет задрожать в предчувствии чего-то ужасного. Лицо Джонатана было маской дикого неистовства. Испанец же торжествующе усмехался, словно радуясь долгожданной встрече.

Вдруг в мозгу Маргарет, словно вспышка молнии, мелькнула страшная догадка, буквально потрясшая ее, и она качнулась назад к мраморному бассейну фонтана.

Этот человек не был купцом, приехавшим обсуждать торговые отношения двух стран.

Это был человек из призрачного прошлого Джонатана.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

54

Главный инквизитор Нидерландов

– Маргарет, – приказал Джонатан. – Немедленно уходи с Пэйшенс домой. Я не желаю, чтобы ты находилась рядом с этой мразью.

– Боже мой, какие выражения! – Альварес развел руки в удивленном жесте. – В чем дело? Вы буквально вне себя. Такое впечатление, что вас просто на части раздирает… ненависть?

В последнем слове прозвучало явное злорадство, и отталкивающая усмешка искривила рот испанца.

– Тебе ли, дьявол, не знать, что я чувствую при виде тебя? Не играй со мной. – Джонатан сделал шаг вперед, сжимая рукоять шпаги. – Я знаю, кто ты.

Смертельная угроза дико прозвучала в мирной тишине парка, и Маргарет вдруг увидела пылающего благородным гневом мужа, искушаемого дьяволом. Альварес, безусловно, сознавал, что если Джонатан сейчас в бешенстве заколет его, то не сможет доказать, что убил не испанского купца, посланного в Англию своим повелителем с дружественными намерениями, а скрывавшегося под этой маской главного инквизитора Нидерландов и палача. И тогда ее мужа ожидала страшная участь.

– Ваша жена и ребенок? – любезно спросил Альварес, не обращая внимания на слова Джонатана. – Удивительно красивая женщина, очаровательная малышка, вся в маму.

Несмотря на владевшее им яростное желание наброситься на изверга, Джонатан с бешенством понимал, что при данных обстоятельствах смерть его заклятого врага будет на руку Испании, жаждавшей открытой войны с Англией, от чего ее пока спасала непреклонная воля королевы, не желавшей для своего народа такого страшного бедствия, и искусство ее верных дипломатов. Ах, если бы мерзавец сам предпринял нападение, но он безоружен.

– Как ты осмелился явиться в Англию, ты, волк в овечьей шкуре? Видно, не ожидал, что тебя здесь раскусят?

– Этот парень в своем уме? – Подняв густые черные брови, Альварес повернулся к Маргарет. – Я делаю комплименты его семье, а он несет какую-то чушь.

– Только дотронься до них, и я убью тебя! – Джонатан слегка наклонился вперед, не убирая руки со шпаги.

По тому, как он, весь дрожа от ярости, тем не менее, сдерживал себя, Маргарет догадалась, что он не решался напасть на безоружного человека, будь тот хоть трижды его заклятым врагом.

– Преданность в мужчине вызывает во мне глубокое уважение, но ваш муж заходит уж слишком далеко, – Альварес продолжал обращаться к окаменевшей от ужаса Маргарет. – Видимо, он просто боготворит семью. Ах, эти ложные идеалы. Или, лучше сказать, фальшивые идолы, которые способны однажды принести глубокое разочарование.

– Прекрати свои мерзкие проповеди и отправляйся домой, пока не поздно!

– Я нахожусь здесь по приглашению дамы, которую вы называете ее величество, – с некоторым вызовом произнес испанец. – Так что в настоящее время мне угодно считать своим домом Англию.

– Вы, верно, забыли, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят?

– Это что-то вроде пословицы? Однако думаю, мне действительно лучше вернуться во дворец и попросить у мадам Тюдор отпуск на денек. Не будете ли так любезны проводить меня, мадам Кавендиш?

Альварес склонил голову и протянул руку, явно наслаждаясь своей безнаказанностью. Джонатан наполовину вытащил шпагу из ножен и порывисто шагнул вперед.

– Дорогой мой! – С Пэйшенс на руках Маргарет бросилась между ними. – Прошу тебя, проводи меня домой, мне дурно от духоты.

Она прижалась к нему, пытаясь поймать его взгляд, со жгучей ненавистью устремленный поверх ее головы на торжествующего врага, и незаметно втолкнула шпагу обратно. Когда, наконец, Джонатан очнулся, словно только что, увидев ее, Маргарет передала ему Пэйшенс и увела мужа прочь, не допустив, чтобы он оказался зачинщиком кровавой стычки.

Маргарет шла по парку, обнимая мужа, стараясь своей близостью разрядить то страшное напряжение, во власти которого он находился. Оба молчали.

Духота действительно становилась нестерпимой, и Маргарет взглянула на небо. Оно побледнело, а по краям собирались огромные угрюмые тучи. Скоро сюда придет гроза.

Маргарет с тревогой искала выход из смертельного тупика, в котором Джонатана ждало разрушение и гибель. Она не могла примириться с тем, что судьба снова отнимет у нее любимого, что ей снова уготовано одиночество.

Они вернулись к себе, по дороге оставив Пэйшенс у деда, которого попросили рассказать девочке веселую сказку. На вопросы деда, встревоженного их взволнованным видом, Маргарет обещала, что вернется попозже поговорить с ним.