Книга В оковах страсти - Никки Донован

Фокс вспомнил о маленьком могильном холмике, под которым покоился несчастный ребенок из деревенской семьи. Но мальчик, рожденный Николь — пусть даже без его участия, — остался жив. Разве не все дети заслуживали того, чтобы их любили и лелеяли?

А вдруг он сын Мортимера? Одно время мысль, что ему, возможно, придется растить отпрыска своего врага, переполняла его сердце глубоким отвращением. Однако сейчас, когда реальный ребенок лежал рядом, доверчиво к нему прижавшись, он осознал, что не сможет просто так перенести ненависть на невинного младенца. Маленькое тельце мальчика казалось крепким и здоровым. При должной тренировке из него получится доблестный и искусный рыцарь.

Но он, похоже, торопил события. Сначала Рейнару надлежало разбить Фитцрандольфа, а потом им необходимо отвоевать Марбо. Проклятие! Он не мог лежать здесь беспомощный и слабый, пока его люди будут сражаться. Хотя в исходе он не сомневался. Фитцрандольф показал себя глупым и трусливым. Из своего опыта Фокс знал, что подобные люди редко становятся на войне победителями. Фокс со стоном пошевелился. Тело пронзили иглы боли. Если им удастся захватить Фитцрандольфа в плен, он бы хотел пробить его плечо стрелой из арбалета!

Николь, должно быть, закрыла ставни. В комнате стояла непроглядная темень. Значит, ему будет трудно расслышать звуки победоносной армии, вернувшейся в крепость. Он напряг слух. Но только Тихое дыхание Николь и более отчетливое сопение спавшего рядом Саймона достигало его ушей. Еще некоторое время он лежал, вслушиваясь в тишину, но вскоре боль и усталость взяли верх, и он погрузился в сон.

— Миледи, проснитесь!

Николь молниеносно приняла сидячее положение и недоуменно огляделась. Что она делает здесь на полу? Старушка Эмма трясла ее за плечо.

— Гленнит просила привести тебя.

Николь, покачиваясь, поднялась и застыла на мгновение при виде спящих бок о бок Фокса и Саймона.

— Похоже, что ты свое желание осуществила, — заметила Старушка Эмма. — Твои муж и сын — вместе и вне опасности.

— Но это еще не значит, что Фокс примет Саймона, — возразила Николь. — Слава Богу, что он позволяет мне спать в одной комнате с ним, хотя и питает ко мне отвращение.

— Разве? — Старушка Эмма скептически изогнула бровь. — Когда твой муж поправится, посмотрим, сможет ли он сопротивляться тебе. Что касается меня, то утверждать подобное я бы не рискнула.

Слова служанки вселили в душу Николь надежду. Действительно, тот факт, что Фокс ее презирал, не означал, что он не желал ее как женщину. В конце концов, ей удалось вернуть его с того света, доставив плотское удовольствие.

— Рада тебе сообщить, что Фитцрандольф потерпел поражение, — объявила Старушка Эмма.

— А как вэлмарская армия? Они все вернулись целыми и невредимыми?

— Большей частью да. Несколько человек ранены. Ими занимается Гленнит. Главное, что войско Фитцрандольфа отступило. Они спасались бегством, поджав хвосты и побросав половину своего обоза и вооружения. Сэр Рейнар гнал их всю дорогу до самого Марбо. Там их ждал неприятный сюрприз, когда никто не отворил ворота и не впустил их в замок. Очень хитроумный план, миледи, — создать видимость, что Марбо пал, а потом закрыть ворота у Фитцрандольфа перед носом, когда тому понадобилось укрытие, — сработал.

— Видишь ли, все было не совсем так, как ты изобразила. Вынудив их сдаться, я пыталась защитить Саймона.

— Я знаю, но все говорят, что ты все нарочно придумала, чтобы унизить Фитцрандольфа. Боюсь, он сбежал. Рейнар хотел захватить его в плен и потребовать выкуп за его бесславную задницу или заставить его хотя бы немного помучиться. Но трусливый слизняк бросил своих людей и пустился наутек прямо через лес, что начинается под стенами Марбо. Понятное дело, что искать его там никто не собирается. Может, несчастный попадется в когти зверю или в руки разбойников. Будем надеяться. — Старушка Эмма улыбнулась беззубой улыбкой, представив злую участь врага.

— Пожалуй, я готова. Если только ты не считаешь, что мне необходимо переодеться.

— Нет, не нужно. Ты выглядишь чудесно. Тебе нужно спуститься во двор, выслушать доклад Рейнара и заверить всех, что Фокс поправляется. Им уже вынесли вино и эль, так что после твоих слов они знают, чем заняться.

Николь устремила взгляд на кровать.

— Мне страшно не хочется оставлять их даже на минуту. Последнее время я сходила с ума от страха потерять одного из них или сразу обоих.

— Но как хозяйка Вэлмара ты обязана обратиться с приветственной речью к людям, возвратившимся домой после сражения. Я побуду с Фоксом и Саймоном. Он вырос в хорошенького маленького головастика. Правда, совсем непохож на своего отца.

— Господи! Неужели ты считаешь, что я не думаю об их непохожести! — воскликнула Николь в отчаянии. — Ладно, я пошла. Не спускай с них глаз, а я вернусь, как только смогу.

— Ты куда? — спросила Николь, столкнувшись с Фоксом на пороге его покоев. С обеих сторон его поддерживали Рей-нар и Генри.

— Я собираюсь спуститься на учебное поле, чтобы понаблюдать за тренировкой солдат, — бросил Фокс сердито. — Клянусь, если я останусь в душной комнате еще хотя бы час, то рехнусь.

— Но твое плечо…

— Заживает. Даже Гленнит считает, что небольшая прогулка мне не повредит. У меня болит плечо, а не ноги!

Николь бессильно покачала головой и позволила им пройти. Ох уж эти мужчины! Гленнит говорила, что хуже их пациентов нет, и Николь полностью с ней согласна.

Она вошла в опочивальню. Гленнит стояла у окна и с чем-то возилась. Джиллиан, менявшая постельное белье, присела в реверансе.

— Миледи, — пробормотала она.

— Я слышала твои слова, — сказала Гленнит, оторвавшись от своего занятия. — Ничего страшного нет в том, что Фокс поднялся и немного разомнется. Его рана заживает. Кроме того, ему даже надо больше двигаться, иначе его плечо утратит гибкость и ему будет сложнее восстановить его подвижность. Если он способен терпеть боль, то ускорит выздоровление, оставаясь активным.

— Он все еще страдает от боли — воскликнула Николь. — Но мне показалось, ты говорила, что перестала давать ему маковый отвар.

— Перестала, — подтвердила Гленнит. — Рука его еще долго будет беспокоить. Такие раны обычно заживают долго.

— Его страдания заставляют мучиться и меня.

— Но почему? Ты ведь в него не стреляла.

— Но я написала и отправила то злосчастное послание, которое в конечном счете и привело сюда Фитцрандольфа.

— Но ты послала письмо еще до прихода сюда Фокса. К тому же тебе и в голову не могло прийти, что он захочет предъявить права на Вэлмар и Марбо.

— Но я лгала Фоксу. И неоднократно.

— Чтобы защитить сына. Николь кивнула.

— А как обстоят дела у Фокса с Саймоном?

— Не знаю. Он относится к Саймону с нежностью. На это я даже не рассчитывала. Но, боюсь, он по-прежнему не верит, что Саймон его сын.