Книга Волк. Юность - Виктория Гетто

– Ролло, что скажешь?

– Я тут самый молодой. Почему с меня начинаешь, командир?

– Старая традиция. Всегда говорит первым самый младший. Что по возрасту, что по званию. Ну, в нашем случае по титулу.

Парень вздыхает:

– Как всегда – я… По мне – маркиз дело предлагает. – Тянется к бокалу, наполняет его наттой из термоса, делает большой глоток. И заканчивает мысль: – Только я бы замок не штурмовал. Просто расстрелял бы его из пушек. Со всеми обитателями.

– Хорошая мысль. Убить всех, а Высочайший на небесах пусть сам разбирается, кто там прав, а кто виноват. Так получается?

Главком кивает:

– Вот чему поражаюсь, командир, как ты умеешь двумя словами выразить идею. Всё просто и понятно.

– Спасибо за доброе слово. Ну а ты, Грам? Твоё мнение?

Тот сопит пару минут, потом изрекает:

– Между маркизом и его коллегами-соправителями особой теплоты никогда не было. Это о многом говорит.

– Верно подметил. Ещё что?

– Ловушка.

– Совершенно верно. Мы обложим замок. А нам в спину ударят. Ну и заодно от свидетелей своего предательства избавится. Я же предательства не прощу?

– Точно сказал, командир!

– И я о том же. Короче, делаем так…

Я пододвигаю к себе лист бумаги, пишу на нём пару предложений, затем показываю обоим парням. Те читают, затем кивают, а я сую лист в пламя светильника, дожидаюсь момента, пока чистый краешек, горя в воздухе, медленно опадёт пеплом на ковёр, которым застелен пол в шатре. Когда серый клочок вещества застывает, растираю его сапогом. Паранойя, конечно, но лучше, как говорится, перебдеть, чем твоё слово станет известным врагам.

– А что с прочими пленниками?

Грам спохватывается:

– Положили целую кучу венценосной сволочи. С десяток графов, полсотни баронов. Ну и герцога дель Крауми до кучи. Последнего еле опознали – снарядом его разорвало. Только по доспехам и поняли, что это он.

– А семьи?

– В лагере. Под усиленной охраной. Почитай, полторы сотни душ, если детишек считать. Простых воинов мало взяли. Около тысячи. Прочие… – Он делает характерный жест, проводя рукой по горлу. Вздыхает: – А ведь, в сущности, они и не виноваты. Силой же гнали. Подневольные…

– Если бы подневольно шли, то могли и сбежать. Не по пути, так перед битвой.

– Боятся они, командир. А ну как ты их под горячую руку… – Грам вздыхает.

Понятно…

– Я простых людей когда-нибудь трогал зря? Нет. Так что рядовому воину бояться нечего. Это пусть аристократы боятся. Они стали на сторону Тайных Владык. С них и спрос, вершители судеб… – Презрительно плюю на ни в чём не повинный ковёр. Оба парня вновь согласно кивают, словно болванчики из Азиатской Партократии. Пора заканчивать. Встаю, оба приближённых тоже вскакивают. – Пойдём глянем, что там у нас за добыча…

Выходим из шатра, и я едва рефлекторно не подаюсь назад, потому что на меня смотрят тысячи глаз – солдаты, свободные от дел, обступили плотным кольцом шатёр и жадно смотрят на меня. Нет, не жадно. С надеждой, облегчением и – счастьем…

– Живой я, люди! Живой!..

– Ваше величество… – склоняется в поклоне сьере Ушур. Не слишком низком, как раз для человека, знающего себе цену.

Я поднимаюсь с кресла, в котором сижу, и делаю приглашающий жест:

– Господин министр финансов, прошу вас…

Мужчина садится, смотрит на меня очень внимательно, затем вдруг улыбается, спокойно и радушно:

– Я рад, Атти, что мы понимаем друг друга с полуслова. Значит, отныне Фиори становится королевством?

– Совершенно верно, сьере. И никак иначе. Вина? Или натты?

– Натты, если можно, ваше величество.

Машу рукой в знак протеста:

– Для вас, сьере, Атти. Естественно, когда мы наедине.

Звоню в колокольчик. Симпатичная служаночка приносит нам уже готовый горячий напиток. Ну а поскольку повара у меня выше всяких похвал, то пару минут мы просто наслаждаемся напитком. Отдав ему должное, вновь завязываем разговор, и начинает его сьере Ушур:

– Значит, вы предлагаете мне должность казначея?

– Министра финансов, дорогой мой друг. Министра. Это значит…

Купец машет рукой:

– Атти…

Улыбаюсь:

– Да уж, кому бы объяснять, но не вам… Но будет кое-что новое.

Сьере настораживается.

– Кроме денег вам придётся заниматься ещё и кое-чем иным. К примеру, финансированием строительства, внешней торговлей, нашими исследованиями других стран и континентов. Думаю, это немногим отличается от того, чем уважаемый купец зарабатывал на жизнь раньше. Правда, масштабы меняются.

– Это верно…

Мой друг вздыхает. Делает большой глоток из кружки.

– У вас всегда найдётся нечто неожиданное, Атти…

– Опять на «вы», сьере?

Он пожимает плечами:

– А как мне обращаться к тому, кто вскоре станет властелином Фиори?

– Мало стать. Надо ещё удержать власть.

Острый взгляд из-под мохнатых ресниц.

– Я лично в этом не сомневаюсь. За пять лет из нищего баронства создать сказочную страну, куда стремятся попасть на постоянное жительство не только сервы, но и многие благородные лорды не из последних… И даже не только из Фиори… Атти, что у вас припрятано в кармане? Я не вижу в вас ни капли сомнения в победе. А как же остальные лорды? Вы не боитесь?

Отрицательно мотаю головой:

– Думаю, через год, максимум два всё Фиори станет одним государством. А дальше будет видно. Армия же… Если она находится за стеной, которую невозможно преодолеть, то разве такая армия страшна?

– Надеетесь отсидеться в Парде, построив цепь крепостей? Нереально. Времени осталось совсем немного.

– И потерять Эстори и Лари, промышленное и продовольственное сердце графства? Я никогда не пойду на это. Вы же знаете, сьере, что я умею считать деньги не хуже вашего.

Мы улыбаемся друг другу.

– Тогда… как?

– Я возьму Ридо.

– Крепость-ключ?! Но это же…

– Не буду вдаваться как, но думаю, через месяц над её стенами взовьётся стяг Парды. Ну а дальше… Зачистить остатки знати для меня не составит сложности. Думаю, моя супруга вас в этом убедит.

– Ох, совершенно забыл… Поздравляю тебя, Атти. Правда, и удивлён. Взять за себя больную сироту, непохожую на людей, изуродованную страшной болезнью. Тот же король Тушура с удовольствием и вприпрыжку отдал бы за тебя свою любимую дочь, взбреди тебе в голову такая блажь…