Книга Повторный брак - Олег Рой

— Конечно, помню. Это был день свадьбы Сережи… Я потом вам все объясню, — торопливо сказала она, заметив, как у Лодкина изумленно расширились глаза. — Под старый Новый год, 13 января. Этот день я никогда не забуду. — Анна старалась не плакать, но слезы из ее глаз лились ручьем, и она не успевала промокать их маленьким носовым платочком.

— Так, все правильно. — Александр Борисович вынул из ящика стола пачку бумажных носовых платков и протянул Анне. — А вот взгляните на медицинскую карту. Видите, здесь нет никаких упоминаний о каком-либо серьезном заболевании. Всего лишь легкое гормональное расстройство. И я на основе вашего гороскопа пришел к таким же выводам. Кстати, смотрите, отсутствует запись вашего посещения. Уверяю вас, мой брат — талантливый и увлекающийся человек. Он устроил всю эту неразумную историю не специально, а от творческой безвыходности. А дальше, видимо, его замысел обрел совсем непредсказуемый характер, и он уже не знал как выпутаться.

Все замолчали.

— Он назначил мне встречу на сегодня. — Анна всхлипнула, но взяла себя в руки. — Вот здесь, — она обвела взглядом «пещеру», — в этом… кабинете. В два часа дня. А сейчас половина второго.

— Мне все ясно. Он знает, что в два я должен идти на операцию и это помещение будет свободно. Интересно, как он собирался выкручиваться?

— Вы знаете, для меня это такое счастье, прямо камень с души свалился. Правда, Анечка? — заговорил Сергей. — Из-за этого дикого поступка вашего гениального брата мы с Аней вновь обрели друг друга. Мы полностью изменили нашу жизнь. Аня ушла с работы. И вот теперь у нас, наверное, будет ребенок. Просто невозможно вообразить, сколько перемен произошло благодаря вашему брату. Честно говоря, я немного ошеломлен, но одновременно, конечно, счастлив. Теперь, когда Аня здорова, мы сможем быть вместе столько, сколько нам отпустит судьба. Но представляете, что же мы пережили за это время! Да что там я, сколько пережила бедная Анечка! Ваш брат принес нам и горе, и радость.

— Я сейчас ощущаю такую легкость, что готова, кажется, взлететь. — Аня теперь то плакала, то смеялась.

— Вот ведь как в жизни бывает, — рассудительно продолжил Сергей. — Ваш брат ввел нас в заблуждение из корыстных, пусть и творческих, соображений. А это вполне можно расценить как мошенничество. Но мы так измучились за это время, что в суд подавать на него, конечно, не будем. Все-таки я понимаю, что это повредило бы репутации вашей клиники. Но и оставлять это безнаказанно тоже нельзя, поймите меня правильно, Александр Борисович.

— Да уж, хорош гусь ваш брат. — Аня уже вытерла глаза и теперь улыбалась. — А я ведь ничего не заподозрила, хотя Сережа мне и советовал проконсультироваться у другого врача. Но за то, что Семен Борисович своим обманом опять воссоединил нас с мужем, я должна быть ему благодарна. Это лучшее, что он смог для нас сделать. Теперь передо мной словно широко распахнулись ворота, а за ними — вся жизнь! Это же грандиозно! Но я все же уверена, что оставлять поступок вашего брата безнаказанным нельзя. А что придумать — не имею представления.

— Да и я пострадал, — задумчиво произнес Александр. — Хорошо, что вся эта история закончилась благополучно и даже внесла в вашу жизнь позитив. Слава богу, вы обрели друг друга, поняли что-то самое главное про себя. А если бы… Нет, об этом даже не хочется думать. Знаете, кажется, я нашел для него наказание. У меня возникла одна идея. Мы его разыграем почти так, как он вас, — оживился старший Лодкин. — А вам, Анна Викторовна, я в качестве компенсации предлагаю бесплатно наблюдаться в нашей клинике. И вашу беременность я буду, так сказать, курировать сам. А если вам вдруг понадобится пластика, хотя, судя по вашему виду, вам это понадобится нескоро, вы тоже можете рассчитывать на обслуживание у нас. Идет?

— Как-то неожиданно все это, — замялась Анна, вопросительно взглянув на Сергея. Но Александр уже уверенно овладел ситуацией и повел их в свой официальный кабинет, где в комнате для отдыха медсестра накрыла чайный столик. По замыслу Александра чете Гаврилычевых предстояло посидеть в засаде.

Он вернулся в «пещеру». Через десять минут туда вихрем ворвался Семен.

— Ты еще здесь? А почему на операцию не уходишь? — Он огляделся. — Меня никто не спрашивал?

— Да-да, сейчас иду, еще пару минут… Кстати, я хотел с тобой поговорить. Помнишь, месяца два-три назад ты сдавал у меня анализ крови? Что-то ты тогда жаловался на самочувствие… Так вот… Кое-что меня смущает в твоем анализе. Надо, чтобы ты его повторил. Это срочно. Сегодня же будет готов результат.

— А что такое? — насторожился Семен.

— Ну, думаю, ничего сверхъестественного. Но у меня есть один вопрос, и мне хотелось бы его проверить. Скажи, только честно, до того момента, когда ты сдавал кровь, у тебя были случайные половые связи?

— Саша, я человек холостой. Ну было две или три встречи… Кстати, не очень приятные… Но я с этим давно покончил. Теперь у меня есть Маша.

— Ладно. Обсудим это потом. Я убегаю, а ты пока пойди и сдай кровь.

— Хорошо. А ты беги, беги, не задерживайся из-за меня, — поторопил его немного взволнованный Семен.

Он сел в то же кресло, где уже сидел три месяца назад, когда впервые увидел Анну. На душе было как-то муторно и очень неспокойно. Мало того, что предстояло объясняться с Анной, она еще и не торопилась на прием. А вдруг они уже уехали, а он так им ничего и не сказал? И теперь вместо того, чтобы наслаждаться отдыхом, они будут продолжать переживать и отравлять себе отпуск. Что было бы уже совсем неправильно. И это в тот момент, когда он своим признанием готов был развеять их горестные мысли и предчувствия. Чем больше он об этом думал, тем больше проникался пониманием, какое зло совершил.

А пока младший Лодкин испытывал муки раскаяния, Анна и Сергей молча пили чай в своем укрытии.

Операции в этот день у Александра Борисовича были отменены, и, сидя в лаборатории, он продумывал свой план. Что же такое приписать брату, чтобы он испытал, хотя бы приблизительно, тот ужас, который все это время мучительно переживали Гаврилычевы?

Решение пришло быстро. Александр вернулся в кабинет, где сидел, как на иголках, Семен. Анна с Сергеем так и не появились, и он уже лихорадочно обдумывал план, как вместе с Машей поедет в порт перехватывать пропавшую пациентку, объясняться и извиняться перед ней. Да еще нужно продумать, какими словами объясняться с Машей, чтобы она его бросила не сразу, а хотя бы выслушала и поняла, что он не со зла заварил всю эту кашу.

— Ну что, Сема, сдал анализ? Еще нет? Тогда чего же ты сидишь в позе японского болванчика?

— Почему японского? — не понял Семен.

— А у нашей бабушки на столике сидит такой, из слоновой кости, головой качает, глаза бессмысленные. Точно как у тебя сейчас, — поддел его старший брат. — Ну ладно, пошли, я тебя отведу в лабораторию, раз тебя так колбасит перед простым уколом. Трусоват ты у меня, оказывается, а еще романы пишешь на медицинские темы.

Семен нехотя встал из-за стола и поплелся за старшим братом. Потом в задумчивости вышел из лаборатории, прижимая ватку к сгибу локтя.