Книга Шестирукий резидент - Александр Рудазов

– Зато теперь вспомнил, - прищелкнул пальцами я. - Ты мне что-нибудь нашел?

– Можно слазить в кормушку Хастура… Ему там собачью стаю мелко нарубили.

– А где он сам? - подозрительно спросил я. Связываться с Хастуром мне неохота.

– Пока гуляет. Будет только через пару часов.

– Значит, жрать собачатину… Да еще и ворованную… Хотя какой у меня чойс?

– «Choice» - выбор? - уточнил Рабан.

– Угу. А правда - что это я английскими словами думаю? Я и в Англии-то ни разу не был…

– Один раз был.

– Это когда?

– А помнишь, мы в ЦАНе полтора месяца проработали? Помнишь, тот метеоролог…

– А-а-а, все, теперь вспомнил. Только это была Англия восемнадцатого века до нашей эры. Там даже слова еще такого не знали - Англия…

Спустя несколько часов я начал чувствовать то, что всегда чувствую в Кадафе - давление. Черный оникс со всех сторон обволакивает тебя, подобно липкой холодной трясине, запускает грязные костлявые пальцы в мозг, пытается сломать, растоптать, подавить волю и убить душу. Эффект Азаг-Тота - ведь именно это строение стало вместилищем его духа. Раз в три года на больших празднествах он принимает подобие телесного обличья, и это слегка снимает напряжение. Но в остальное время здесь практически невозможно находиться.

Нет, я не хочу сказать, что замок Лаларту - уютное и приятное место. Там тоже грязно, мрачно и тускло, полно всякой нечисти и каждый камень помнит смерть и боль. Но все же почище и посветлее, чем тут. Да и музыка как-то успокаивает…

А в Кадафе существует лишь одна музыка - тоскливый вой На-Хага. Здесь, внутри, его не слышно (почти), но если выйти на балкон, можно насладиться по полной программе. Я все гадаю - как он до сих пор не осип? И неужели этот Лоретти местного разлива никогда не спит? Черт его знает…

Может, пока я здесь, устроить немножко мелкого саботажа? Веревки натянуть в коридорах, кирпичи разложить на дверях, стулья клеем намазать, в туалетах стирального порошку насыпать… Штирлиц всегда так делал.

– Путаешь, патрон, это не Штирлиц, это Борман так делал. А у Штирлица был кастет, и он всегда бил всех в зубы.

Точно, перепутал. Это партайгеноссе Борман всем мелко пакостил. Старый добрый Мартин Рейхстагович…

Хотя нет, стоп, это все откуда-то из другой оперы. Из анекдотов, что ли? Нет, господа, анекдоты нас ничему хорошему не научат, лучше будем придерживаться основ. Может, поезд с боеприпасами под откос пустить? Нет, поездов здесь нема… Жаль. А что еще можно сделать? Расклеить на стенах листовки «Йог-Сотхотх - враг народа»? Мелко как-то. И эффекта ноль. Других идей почему-то нет. Что поделаешь - меня все-таки на диверсанта не учили… Только краткие курсы энгаха-юниора под руководством Рабана, вот и все мои университеты.

Нет, сейчас надо сосредоточиться на задаче номер один - найти моего неизвестного недоброжелателя, пишущего записки с намеками и подсылающего убийц. Все-таки кто? Носящий Желтую Маску, Шаб-Ниггурат, Нъярлатхотеп? Или эта Большая Тройка вообще ни при чем? Тогда кто?

– Патрон, не парься, последние мозги сломаешь, - недовольно посоветовал Рабан. - Сейчас вот пойдем на совет, посидим, послушаем… Эти трое там будут - вот и поработаем… Намекнем что-нибудь такое нейтральное и посмотрим, у кого глазки забегают…

– Такое только в школе для благородных девиц сработает! - огрызнулся я. - Или с Пазузу - он тупой. А эти трое - мозги Лэнга!

– А я - твои мозги! - нагло заявил Рабан. - Ты, патрон, не волнуйся, я все сделаю. Главное, без команды языком не мели - пока не скажу, рта не открывай!

– Ну-ну… Суфлер недоделанный…

Мимо прошествовал эг-мумия - точно такой же, как Склнътастар, только без гвоздя в груди. Для меня они все на одно лицо. Я проводил его подозрительным взглядом, но трогать не стал. Эг-мумий в Кадафе лучше не задевать - у Йог-Сотхотха они играют роль чиновничьего аппарата. В драке эти уродцы почти бесполезны - медлительные, неуклюжие, не слишком сильные, оружием не пользуются, боевой магией владеют минимально. Но плести интриги умеют здорово - неудивительно, что один из них стал доверенным лицом моего неизвестного недоброжелателя.

Время шло, я скучал. Слегка развеялся, когда пришел Хастур - этот исполинский демон, как всегда, не дал замковой прислуге сидеть без дела. Сшиб одну из угловых башенок, неудачно дернув лапой, раздавил пару Тощих Всадников Ночи и устроил скандал, обнаружив, что кто-то слопал почти половину его завтрака. Да, у меня хороший аппетит - и что? Однажды я целые сутки питался собачьим кормом, запивая его помоями (не просите, не расскажу!), почему бы мне не поесть из миски одного гигантского архидемона?

Рычание и вой было слышно во всем замке - когда Хастура оставляют без еды, он страшно злобствует и кричит во всю мочь. А разоряться Змеезубый умеет здорово - его вопли валят деревья и разрушают дома…

– А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-У-У-У-У-У-У-У-У!!!!!!! - возопил он так, что один из шпилей обвалился.

– Спартак - чемпион!!! - заорал в ответ я.

– Что с тобой, Лаларту? - брезгливо спросили из-за спины.

Я резко обернулся, выпуская когти… и тут же разочарованно втянул их обратно. Это оказался Дагон.

Дагон выглядит почти так же, как его Жрецы Глубин, только на голову выше, кожа скорее зеленоватая, чем синяя, а на лицевой присоске виднеются мелкие зубы. В отличие от своих служителей, он свободно говорит на Наг-Сотхе (хотя я ума не приложу, как ему это удается без языка). И дыхательную маску он, конечно, не носит - у богов обычно не бывает проблем с дыханием.

У Дагона удивительная история. Он много веков был богом финикийцев (его имя происходит от финикийского «даг» - рыба), покровительствовал земледелию и рыболовству. И даже одно время ухаживал за Инанной (финикийцы называли ее Астартой). В общем, один из добрейших богов. Только вот… это был не совсем он.

Когда на Земле шла великая война между Мардуком и Азаг-Тотом, Дагон держал нейтралитет. Тогда он был самым обычным богом - не лучше и не хуже других. Но во время финальной битвы, когда Азаг-Тот уже пал, а Ктулху бился из последних сил, Дагон вступил в сражение. На чьей стороне - трудно сказать, потому что он ничего не успел сделать. Ему ужасно не повезло - в момент закрытия Лэнга он оказался точно посередине между мирами. И в результате его расщепило на две самостоятельные личности, на двух Дагонов - Темного и Светлого. Для богов это в порядке вещей, сплошь и рядом случается. Классический пример - Ахурамазда и Ангро-Майнью, также являющиеся двумя половинками одного великого бога.

Светлый, сами понимаете, остался на Земле - именно он покровительствовал финикийцам. А Темный попал сюда, в Лэнг. И за тысячи лет стал здесь одним из главнейших персонажей, владыкой Глубинного Царства, верным пособником Йог-Сотхотха. Вот так вот все и получилось…

– Так что с тобой? Очередной приступ глупости? - презрительно уточнил Дагон, поворачиваясь ко мне спиной.