Книга На темной стороне - Брэндон Мулл

— Он сам напросился, — напомнила Кендра.

— Я сразился с ним, потому что ни на что другое он не соглашался, — сказал Пэттон. — И палец ему сломал по той же причине. И все же не могу не восхищаться его стойкостью. Он предпочел бы смерть позору. Я сломил его, но никакой радости не испытываю. Меня не утешает даже то, что, будь он на моем месте, он наверняка не пощадил бы меня.

— Мне очень жаль, что все так вышло, — сказал Сет. — Спасибо вам!

— Пожалуйста. Секундочку! — Пэттон приложил руки раструбом ко рту и возвысил голос: — Сатиры, дриады и другие зрители… но особенно сатиры! В уплату за зрелище вы восстановите лужайку в ее прежнем виде! Расставьте все палатки на прежние места! Вы меня поняли?

Сатиры, не отвечая, затрусили выполнять его приказ.

Пэттон снова повернулся к Кендре и Сету:

— А теперь, если я правильно вас понял… Лина там, в озере?

— Да, — кивнула Кендра. — Она снова стала наядой.

Пэттон подбоченился и шумно выдохнул воздух.

— По-моему, пора мне поздороваться со своей женушкой!

Глава 20

ДЕЛА МИНУВШИХ ДНЕЙ

— Хотя Лину и вернули в воду против ее воли, она остается там добровольно, — вздохнул Пэттон после того, как дети все ему рассказали. Они с Сетом и Кендрой стояли в беседке над пирсом. Вначале он как будто решительно настроился поговорить с Линой, но, похоже, немного боялся. Как она отнесется к его неожиданному появлению?

— Верно, — кивнула Кендра. — Но она всегда живо реагирует на любое упоминание о вас. По-моему, если вы ее позовете, она к вам выйдет.

— Наяды — странные создания, — возразил Пэттон. — Я считаю их самыми эгоистичными из всех обитателей «Дивного». Феи снисходят до людей, если им польстить. Кентавры гневаются в ответ на оскорбления. Но внимание наяды заслужить трудно, почти невозможно. Они думают лишь об одном: чем бы еще себя развлечь.

— Тогда зачем они топят людей? — спросил Сет.

— Забавы ради, — ответил Пэттон. — Зачем же еще? Пойми, они поступают так не из какой-то особенной злобы. Они умеют только плавать. Им смешно думать, что вода может кого-то убить. Смеяться над неуклюжестью других им никогда не надоедает. Кроме того, наяды обожают собирать коллекции. Однажды Лина упомянула о том, что у них есть целый зал, полный захваченных безделушек и скелетов.

— Но Лина отличается от своих сестер, — возразила Кендра. — Она вас любит.

— На то, чтобы завоевать ее любовь, у меня ушло много лет, — вздохнул Пэттон. — Надеюсь, вода не разъела ее чувство. Благодаря любви ко мне Лина в конце концов и отделилась от других наяд. Мало-помалу она научилась думать не только о себе. Она начала радоваться моему обществу. Наяды презирали ее за это. Их бесило, что она теперь радуется не только их бесплодным забавам. Но теперь я боюсь, что мысли ее потекли в другом направлении. Говоришь, Лина тепло вспоминает годы нашей совместной жизни?

— Да, — кивнула Кендра. — После вашей смерти она так и не нашла себе места. Отправилась путешествовать по свету, а в конце концов все равно вернулась сюда. Она признавалась, что ужасно боится стареть.

— Да уж, — вздохнул Пэттон. — Лине не нравятся многие свойства смертных. Мы с ней женаты пять лет — я имею в виду, сейчас, то есть к тому моменту, как я очутился в вашем времени, — и нашу совместную жизнь нельзя назвать простой. Незадолго до того, как я нажал кнопку на Хронометре, мы с ней страшно поссорились… Нам еще предстоит помириться. Если бы Лине сейчас… я имею в виду, после нашей ссоры… предложили вернуться в воду, она бы, наверное, с радостью согласилась. Рад слышать, что наш брак все-таки выдержал испытание временем. Ну что ж, проверим, хочет она меня видеть или нет… — Пэттон окинул воду тревожным взглядом.

— Пусть она вернет чашу, — попросила Кендра. — Хотя бы попытается! — Еще в беседке она объяснила, как стала фееподобной и как надеется с помощью чаши еще раз добраться до Королевы фей.

— Жаль, что у меня сейчас нет скрипки, — вздохнул Пэттон. — Я точно знаю, какую мелодию я бы ей сыграл. И в первый раз выманить Лину из воды было непросто, но у меня хотя бы было в запасе время и кое-какие уловки. Предпочитаю сразиться с еще одним кентавром, чем узнать, что она охладела ко мне!

— Выяснить это можно только одним способом, — объявил Сет.

Пэттон спустился из беседки на пирс, закатал рукава и оправил рубашку. Сет припустил было за ним, но Кендра оттащила его назад:

— Мы посмотрим отсюда!

Пэттон зашагал по пирсу.

— Я ищу Лину Берджесс! — крикнул он. — Свою жену!

Ему ответили сразу много голосов:

— Не может быть!

— Он ведь умер!

— Они еще раньше называли его имя…

— Должно быть, какая-то хитрость!

— А голос совсем как у него.

Когда Пэттон дошел до конца пирса, из-под воды высунулось несколько наяд.

— Он вернулся!

— Не может быть!

— Сам дьявол!

— Не показывайте ей!

Вдруг вода у пирса закрутилась, как в водовороте. Лина высунула голову, широко раскрыв глаза, но ее сразу же утащили вниз. Через секунду она снова всплыла на поверхность:

— Пэттон?!

— Я здесь, Лина, — сказал он. — А ты что делаешь в воде? — Пэттон говорил спокойно и немного удивленно.

Голова Лины снова скрылась из вида. Вода у пирса забурлила.

Снова послышались голоса:

— Она его увидела!

— Что нам теперь делать?

— Она такая увертливая!

Лина закричала:

— Отпустите меня или я сейчас же покину озеро!

Через секунду ее голова снова показалась над поверхностью воды. Лина смерила Пэттона ошеломленным взглядом:

— Как ты здесь оказался?

— Совершил путешествие во времени, — ответил он. — Я здесь временно, всего на три дня. Нам нужна помощь…

Лина подняла руку, призывая его замолчать.

— Ни слова больше, человек! — сурово проговорила она. — После стольких трудов и страданий я наконец вернулась к своей подлинной сущности. Не пытайся снова меня одурманить! Мне нужно побыть одной и разобраться со своими мыслями. — Подмигнув, она скрылась под водой.

Кендра услышала, как наяды одобрительно переговариваются и хвалят Лину. Пэттон не двинулся с места.

— Ты ведь слышал, что она сказала, — раздался ехидный голос из-под пирса. — Возвращайся назад, в свою могилу!

Наяды захихикали. Вдруг послышались истошные крики:

— Остановите ее!

— Держите ее!

— Воровка!

— Предательница!