Книга Черный Янгар - Карина Демина

– Хватит! – Брухва не позволяет алым каплям коснуться песка. Сворачивает путь.

Один из многих.

– Твой, – говорит он, почти касаясь меня грязной ладонью. – Возможно, что твой.

– Один из многих, – упрямо повторила я, скалясь. И брухва соглашается:

– Да.

Он уже не враг, но и не друг.

– Зачем ты мне показал это? – К моей ладони прилипли песчинки, которые должны были бы исчезнуть вместе с дорогой.

– Просто так. – Брухва вновь стар, синюшный язык облизывает узкие губы. – Ты хочешь остаться человеком. Но такой дороги нет.

Ложь!

– Пока нет.

Он перебирает пальцы. На правой руке их четыре, на левой – шесть.

– Дороги появляются… иногда.

Мне чудится, что брухва желает меня утешить.

– Но ложью было бы сказать, что такая появится непременно…

Лица отступают. И паутина тает, возвращая меня к Горелой башне.

– …и что она случится вперед остальных.

Шелестом догоняет.

– Скорее всего, ты умрешь, хийси.

А я понимаю: бежать поздно. Рассыпается зачарованный круг, пропуская копейщиков. Весеннее солнце ласкает гривы лошадей, скользит по чешуе брони. Ветер разворачивает стяги, с которых на меня смотрит вздыбленный медведь Ину. Его пасть оскалена, и я слышу рык отца:

– Окружить!

– Оборачивайся и уходи. – Кейсо встает за моим плечом. В его руках – палаш, и сейчас Кейсо ничуть не похож на ленивого смешливого толстяка, которого я знаю. Он хмур и сосредоточен.

– А ты?

Разворачиваются цепи, приближаются медленно. И звенит конская сбруя, дрожат стяги, изгибаются луки, и стрелы готовы слететь с тетивы.

– Уходи. – Кейсо просто разворачивает меня, подталкивая к кромке леса, которая казалась такой близкой. – Я им не нужен.

Но он останется, чтобы отвлечь внимание чужаков.

Вот только их слишком много.

А если вдвоем…

Я не могу убить человека, но если напугать…

– Девочка моя, – каам дергает себя за бородку, – я знаю, о чем ты думаешь. Они не побегут. Их много. У них стрелы. Клинки. Копья.

А еще я слышу голоса собак, серых волкодавов, которые не знают страха.

– Если вздумаешь напасть, погибнешь.

Но что станет с ним?

– Второй раз твою смерть Янгар не переживет.

Брухва держался кромки леса, стараясь не наступить на тень старого дуба, который раскинул ветви широко, точно желая поймать чужака в заговоренную сеть. Хозяин путей с виду дремал, но я ощущала его интерес и голод.

– Мальчик – единственное, что оправдывает саму мою жизнь. – Кейсо считал стяги и стрелы. – Я буду знать, что ответить богам. Иди.

И бросить?

– Ты не воин, Аану. А умирать двоим упрямства ради… Жаль, лука нет.

Показался мой отец. Черный жеребец ступал осторожно, косил лиловым глазом на плеть, которую Ерхо Ину сжимал в руке. Он не изменился.

Мрачен.

Зол.

И плеть пощелкивает, ударяясь о голенище сапога.

– Действительно, жаль. Хорошая мишень. – Кейсо отвернулся от окна и, схватив меня за плечи, развернул к двери: – Сначала выйду я. Попробую поговорить. Ты жди. Если начнется бой, то оборачивайся и… девочка, пожалуйста, без глупостей.

Я действительно не умею драться. И я не могу убивать.

– Оставь месть Янгару.

Пообещать? Кейсо ждет. А я не могу произнести ни слова, лишь киваю. И позволяю шкуре придавить меня к земле тяжестью.

– Эй! – Он высовывает в пробоину окна руку с платком. И сорвавшаяся с привязи стрела проносится рядом, разрезая воздух. – Я хочу поговорить! Ину, ты ведь не убивать пришел.

Но убьет, не задумываясь.

– Выходи, – приказал отец, взмахом руки останавливая лучников.

Кейсо оглянулся на меня, и я прочла по губам:

– Не глупи.

Именно.

Уходи, Аану. Отведи глаза людям, которые забыли про хозяина путей. Он же хоть и не друг тебе, но и людям помогать не станет.

Возможно, не станет.

– Мы, – я сделала еще одну попытку, – мы можем попробовать уйти вдвоем.

– Нет.

И он прав. Отвести глаза одному легко, но воинов сотня.

Брухва, точно уловив мое намерение, покачал головой. Не позволит? Приподняв посох, старик погрозил им. И ветер донес шепот:

– Хийси…

– Выхожу. – Кейсо в последний раз оглянулся на меня. – Ты же разумный человек, Тридуба. И понимаешь, что Янгара здесь нет. Ушел он.

– Куда?

Я слышала каждое слово. Все-таки Горелая башня – это моя территория.

– Тебя искать. Он мальчик молодой, горячий, а ты его обидел крепко. Чего ради, Ерхо Ину?

Отец не ответит, сочтет ниже своего достоинства разговаривать с чужаком. Я вижу его лицо, знакомый рисунок морщин. Брови, что сошлись над переносицей. Брезгливо поджатые губы. И черную бороду, которую отец время от времени поглаживает.

– Встретитесь еще, – весело произнес Кейсо, переступая порог башни.

– Встретимся. – Ерхо Ину вскинул руку.

Это не было сражением.

Кейсо успел вытащить палаш, но…

Воздух стал густым, тягучим. Нежно зазвенели стрелы, поднялись в воздух пчелиным роем. Я услышала собственный крик и голос стрел, пробивающих халат и тулуп. Звон палаша, который падает на камни. Долю мгновения он зависает на собственном острие, словно стальной ивовый лист.

Кейсо с удивлением смотрит на собственную руку, которая вдруг стала неподъемной, и, покачнувшись, оседает на землю.

Читаю по губам:

– Беги…

Бегу, пытаюсь прорваться сквозь цепь людей, что размыкается передо мной, пропуская. И брухва, перехватив посох левой рукой, беззвучно хохочет. Он забрал боль Кейсо и мой страх. Он остался, потому что все еще был голоден. У меня же почти получилось уйти.

До леса добралась. А там меня ждали сети.

Я порвала одну.

И вторую.

Но их было больше. А за сетями рвались со сцепки серые волкодавы.

Попытавшись встать на задние лапы, я зарычала и приняла-таки стрелу. Одну-единственную, с алой шелковой лентой на хвосте. Пробила шерсть. Опалила болью. И мир стал вязким, медленным.

Я пыталась удержаться в сознании.

И на самом его краю слышала печальный голос брухвы: