Книга Легион хаоса - Вольфганг Хольбайн

— Но как же я…

Конец фразы заглушил душераздирающий крик, который раздался из сада.

* * *

Рольф замер.

— Что это было? — сдавленным голосом спросил он. — Кто там?..

Внизу снова раздался этот ужасный пронзительный крик, а потом мы услышали глухой стук падающего тела.

Рольф повернулся и бросился вон из библиотеки, я тоже вскочил и побежал за ним так быстро, как только мог.

В доме повсюду мелькали свечи и слышались шаги, когда мы добежали до зала. Дверь в комнату Говарда была полуоткрыта, а когда я преодолел последние три ступеньки одним прыжком, в зале появился Чарльз с коптящей керосиновой лампой в руке.

Когда мы добежали до входной двери, крики прекратились. Я узнал Говарда, который, опустившись на колени, склонился над темным бесформенным телом.

Мы с Рольфом одновременно подбежали к нему.

— Что случилось? — взволнованно спросил я. — Кто здесь кричал?

Говард поднял голову, жестом показал, чтобы я не подходил ближе, а другой рукой показал на скрюченное тело, лежавшее перед ним. Что-то серое, крошечное взлетело с неподвижной фигуры и упорхнуло прочь.

— Кто это? — спросил я.

Говард пожал плечами.

— Я не знаю, — пробормотал он. — Какая-то женщина. Но… — Он запнулся и испытующе посмотрел на меня. — Ты ее знаешь?

Я с любопытством подошел ближе.

Зрелище оказалось ужасным. Это была женщина, но даже это я смог определить лишь по ее платью и длинным, доходившим до плеч серым волосам. Ее мертвые глаза были широко открыты и потускнели, а в ее взгляде застыло выражение такого неописуемого ужаса, что я невольно отступил на шаг назад.

Лицо мертвой было изборождено глубокими морщинами и складками. Серая, сухая как пергамент кожа плотно обтягивала беззубый рот, который много лет тому назад должно быть отличался необыкновенной красотой. Отвратительные черные пятна обезображивали лицо, а над правым виском кожа лопнула и начала шелушиться. Оно было старым, это лицо. Невероятно старым.

“Таким же старым, как ее платье”, — с содроганием подумал я. Цельное, закрытое платье должно быть лет сто тому назад имело яркую расцветку; сейчас оно представляло собой лохмотья, истлевшие, серые, тонкие и изношенные до такой степени, что во многих местах материал стал прозрачным, словно его съела моль.

— Ей… наверное, лет сто, — пробормотал Говард растерянно. — Но разве такое возможно? Кто эта женщина, и как она попала сюда?

— Я могу ответить на этот вопрос, — сказал голос из темноты.

Говард, Рольф и я одновременно обернулись. Никто из нас не заметил, как к нам приблизился незнакомец. Разумеется, мы были слишком взволнованы, чтобы услышать тихие шаги по гравию.

— Вы кто? — рявкнул Рольф. Он угрожающе выпрямился во весь свой огромный рост и шагнул навстречу незнакомцу, но на того это не произвело ни малейшего впечатления. Да оно и понятно — его плечи отличались почти такой же шириной, как и у Рольфа, а в своем черном цилиндре он почти на ладонь возвышался над телохранителем Говарда.

— Кто вы, черт вас побери? — воскликнул Говард, когда незнакомец не ответил. — И что вы здесь делаете?

— Меня зовут Рон, — сказал мужчина. Он подошел ближе и оказался в бледном круге света от лампы Чарльза. Я увидел, что на нем черный плащ и шляпа кучера.

Он показал на мертвую.

— Я ее привез.

— Вы знаете ее?

Рон кивнул, но почти сразу же покачал головой и сделал неопределенный жест рукой.

— И да, и нет. Ее зовут Глория, вот, пожалуй, и все. Я привез ее от вокзала сюда.

— Глория? — Имя показалось мне откуда-то знакомым, но я не знал, где его мог встречать.

Говард пристально посмотрел на меня.

— Ты знаешь эту женщину?

— Я… нет, — ответил я, немного подумав. — Некая Глория Мартин хотела приехать сегодня сюда, чтобы получить место экономки, о чем я давал объявление в газете. Но это вряд ли она.

— Тем не менее это она, — заявил Рон. — Я с ней разговаривал. Она рассказала, что хотела вам представиться.

Я озадаченно уставился на высохшее лицо старухи передо мной.

— Но это же невозможно! — вырвалось у меня. — У этой женщины едва ли были силы просто стоять на ногах.

— Глупости! — воскликнул Рон. — Она…

Его нижняя челюсть отвисла, когда его взгляд упал на разложившееся лицо мертвой женщины. Его глаза округлились. Несмотря на темноту, я заметил, как за долю секунды кровь отхлынула от его лица.

— Этого… не может… быть! — пробормотал он. — Это же… невозможно! — Его руки задрожали. Он пошатнулся, выставил руку, ища опору, и, наверное, упал бы, если бы Рольф не поддержал его.

— Что невозможно? — спросил Говард с ударением на первое слово.

— Эта… эта женщина! — забормотал Рон. — Глория. Она… о боже, этого же не может быть! — Он рывком поднял голову. Его глаза округлились еще больше, когда он уставился на нас с Говардом. Я еще никогда в жизни не видел на лице человека выражение такого невероятного ужаса.

— Глория, — бормотал он. — Ей… ей было максимум двадцать лет.

— Что вы мелете? — проворчал Говард. — Да она…

— Но это правда! — воскликнул Рон. Его голос дрожал и чуть было не сорвался. По его подбородку текла слюна, а он этого даже не замечал. — Я же не сумасшедший! Я разговаривал с этой девушкой и… и высадил ее здесь! Ей было не более двадцати лет!

— Этой женщине, — сказал Говард, — скорее двести лет, чем двадцать, Рон. Подумайте спокойно. Может быть, вы высадили вашу Глорию перед другим домом. Вы, должно быть, ошиблись!

— Нет! — сдавленным голосом ответил Рон. Это прозвучало как крик, который он успел в последний момент подавить. — Я ни на секунду не выпускал ее из виду! Я ждал, так как… так как она еще не знала, получит ли место и… — Он запнулся, поискал подходящие слова и начал издавать короткие, непонятные звуки.

— Я думаю, он прав, — тихо сказал Рольф. — Взгляните на эти тряпки. — Он показал на потрепанную дорожную сумку, которая лежала недалеко от мертвой женщины. Она лопнула, и ее содержимое высыпалось на дорожку.

Здесь были одни только тряпки. Если серые, полуистлевшие лохмотья когда-то и были платьями, то с тех пор, вероятно, уже прошли десятки лет.

Говард протянул руку к одному из платьев.

Когда он к нему прикоснулся, оно рассыпалось в прах.

— Это колдовство! — вскрикнул Рон. — Это… дьявольщина. — Его голос зазвучал выше, пронзительнее. — Значит, правда, что о вас рассказывают! — заявил он. — Все правда! Вы колдун!

— Успокойтесь! — резко сказал Говард, но Рон разошелся еще пуще.